Вспышка - Желязны Роджер Джозеф (книги бесплатно .TXT) 📗
В двух третях пути до звездной поверхности, звездные газы охлаждаются с пятнадцати миллионов градусов до двух. Эти холодные газы становятся практически светонепроницаемыми, поэтому расстояние, проходимое фотоном во время своих превращений, становится для нас несущественным. В то же время в данной области разнос температур между глубинными и поверхностными слоями значительно увеличивается, да и более холодные газы в этой сфере менее густы, а значит и менее стабильны. Таким образом, горячая материя из звездных недр поднимается ввысь, подобно пузырькам на поверхности кипящей воды. Этот процесс называется конвекция и суть его в том, что более холодная и сравнительно менее густая материя в поверхностном слое звезды оседает вниз, в нескончаемое бурление.
Итак, в густом поле внутри звезды фотоны перестают двигаться скачками, сантиметр за сантиметром, а вместе с резвящимися атомами поднимаются в конвекционный слой, словно на скоростном лифте, едущем к солнечной поверхности.
Всякий фотон, или, будем точны, трек постоянно испускаемых и поглощаемых фотонов, тратит около десяти миллионов лет на путь от первоначального столкновения-слияния до исчезновения видимым светом с поверхности звезды. Все это долгое время фотон путешествует вверх-вниз по глубинным слоям и за более короткий период поднимается вверх в темных колоннах кипящих газов, не прикладывая никаких усилий.
Достигнув звездной поверхности, эти колонны, похожие на блистающие перед грозой молнии или на пузырьки на поверхности каши, определяют облик звезды. Вздымающиеся фонтаны газа расширяются в грибовидные шапки размером с земной штат Техас. Пребывая в непрерывном движении, колонны выбрасывают сгустки горячих газов, подпитывающих хромосферу и создают вокруг активные магнитные районы, контролирующие форму сверхжаркой солнечной короны.
В двух словах можно сказать, что выпуклые на поверхности колонны вздымающегося газа управляют рассеивающимся потоком электромагнитных энергий, наиболее опасных для населения маленькой звездной планеты. Если бы не движения конвекционных слоев под поверхностью, звезда испускала бы свою энергию в едином, неразрывном и однородном свечении.
Именно так, кстати, в течение тысячелетий человечество представляло себе «дневную звезду», их Солнце, их бога Атона, единым, неизменным маяком, постоянным в добросердечии, нерушимым в изменениях, вечным в даровании энергии, постоянным в своей любви.
Естественно, они заблуждались.
Пам!
Пам!
Пам!
Пам!
Первоначальное столкновение одного протона с другим — событие, случающееся раз в сорок триллионов лет, а возникновение позитрона и трех странствующих фотонов — всего-навсего обыденное явление внутри солнечного ядра. Это лишь среднее из всех возможных взаимодействий.
Движение отдельных частиц и фотонов отслеживается вероятностью, наукой, которую будут активно изучать в будущем на маленьком зеленом шарике. Вероятность и законы относительности гласят, что за все время существования Вселенной максимальные и минимальные вершины сходятся и взаимно уничтожают друг друга, приводя все возможные явления к удобному и стабильному среднему спирали развития. Но это всего лишь одна из картин реальности, рабочее концептуальное определение, а не сама реальность.
Здесь и там, вчера и сегодня каркас реальности рушится. Порою реальный мир оказывается значительно шире и глубже по сравнению со сбалансированным центром. В каком-то месте и времени весь долгий путь развития Вселенной вдруг оказывается позабытым.
Все возрастающее количество начальных столкновений дает жизнь значительно большему количеству ядер дейтерия и свободным фотонам, нежели один раз в сорок триллионов триллионов лет. В таком случае последствия могут оказаться скоротечными и непредсказуемыми.
Бам!
Бам!
Бам!
Бам!
И тут начинается нечто необычное.
Глава 2
Новости!
Хорошие новости!
Добрые вести!
Сенсационные известия!
Среди конвекционных сот в верхних слоях солнечной атмосферы скользит существо, похожее на мыльный пузырек. Сохраняя равновесие, оно движется по вздымающимся колоннам перегретого газа и низвергающимся потокам газов свежеохлажденных.
Конечно же, атмосфера не похожа на газ, состоящий из свободно плавающих атомов и молекул. При температуре порядка пяти тысяч восьмисот градусов солнечная фотосфера оказывается слишком горячей. Повинуясь действию температуры, простые молекулы теряют атомную структуру и превращаются в плазму, поток заряженных частиц: ионы, положительно заряженные протоны и ядра водорода, отрицательно заряженные электроны. Весь этот колышущийся поток испытывает постоянное давление мощных энергетических фотонов, и фотосфера являет собой симбиоз активности и накопленного потенциала.
Тепло!
Поток!
Энергия!
Подъем!
Сквозь доносящийся из конвекционной зоны плазменный гул, похожий на рев реактивного двигателя или пожарную сирену, на сверхзвуковых частотах слышится голос существа. Эти пульсирующие крики не что иное, как пузырьки, ритмично вырывающиеся из сравнительно легкой по весу плазмы.
Непостижимо, как в этом аду может что-то существовать. Однако между густым, жарким, гамма-излучающим ядром и тонкой, горячей короной видимого света лежит достаточно стабильная область. Порой притяжение друг к другу положительно и отрицательно заряженных ионов может перевесить взаимную неприязнь давления и тепла.
Электроны и протоны, положительные и отрицательные частицы соединяются в постоянном заряде, не похожие ни на атомную решетку, ни на жидкую плазму. Для вашего удобства назовем это явление союзом потенциалов и влияний, а существо — «плазмотом». Плазмоты представляют собой магнитные поля различных конфигураций, вихрем несущиеся через солнечную атмосферу.
Возникнув, эти ионные переплетения образуют мембраны и конверты, тихие заводи в бушующем океане гамма-энергий, магнитного течения и конвекционного потока. Плазмоты, таким образом, создают настоящие гавани большей или меньшей густоты, достигая устойчивого положения в этом зыбком массиве. В зависимости от природы возникновения, плазмоты движутся или с помощью сжатия и раздувания гофрированных мембран или помогают себе ударами ионного «кнута».
