Крысолов - Тропов Иван (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Глаза бы не смотрели… Стас отвернулся, но в тонированных стеклах джипа все равно все отражалось. Вот щенок со слишком большой головой. Еще что-то, кажется, с человеческой кожей, но непропорционально большими руками, как у гориллы. А вот младенец с кошачьими лапами вместо ног. Когда вырастет, ноги будут как у барса. И черт его знает, мальчик это или девочка…
Живодер кивнул Тягачу, тот хотел запеленать обратно младенца с кошачьими лапами, но господин младенца не отдал. Держа младенца на вытянутых руках, отвернулся от микроавтобуса и стал вертеть его так и эдак. Ее. Девочка. Окрас шерсти на лапах проверяет, что ли?
Младенец заблажил громче, засучил ручками, дернул и лапами, словно хотел цапнуть господина за руку, но тот не обратил на это внимания. Спросил что-то у Живодера.
Живодер помотал головой и стал объясняться.
Господин слушал. Слушал не перебивая, пока Живодер не закончил. И опять принялся вертеть малыша в руках, присматриваясь к шерсти на лапах. Младенец надрывался все сильнее, но господина с благородным лицом это ничуть не смущало…
Все, хватит! Стас швырнул пакетик с арахисом. Орешки разлетелись по брусчатке, ветер подхватил пустой пакетик и поволок вдоль стены.
Стас подошел к торговцам. Поднял руку и постучал пальцем по часам:
– У вас осталось пять минут, господа.
– Подождите, прошу вас, – сказал господин. – Вы ведь Крысолов, не так ли? Я оплачу ваше время, подождите. Я не хочу покупать за такие деньги бракованный товар. Кота в мешке, простите за каламбур.
– Да будет у нее ярко-рыжий цвет, будет! – сказал Живодер. – Ей подрасти надо. Цвет поменяется, как только включатся половые гормоны, через два года. Я даю гарантию.
– Простите, о какой гарантии речь? – вежливо улыбнулся господин. – Через два года…
– Через четыре минуты тридцать секунд я ухожу, – сообщил Стас и отошел.
Живодер и господин поглядели на Стаса, поглядели на кремлевскую стену, поглядели друг на друга. Господин отдал орущего младенца Тягачу, тот умело запеленал девочку. Ну просто любящий папаша, хоть ручищи у него такие, что легко гнут арматурину. Это сколько же он их, всяких и разных, помог Живодеру продать, если так навострился?..
Ладно, это их дело.
Их, их, их. Только их. So live and let die. Умей жить и дать умереть. Иначе умрешь сам.
Стас поднял воротник. Черт, прохладно. Надо было пальто надеть. Стас постучал по брусчатке каблуком. Ботинки были большие, на толстой подошве. С одного удара можно мениск разбить. Звук был глухой, тихий, толчки отдавались в ногах приятной волной тепла.
Господин с седыми висками щелкнул пальцами, его ребята принесли чемоданчик, поставили на пол микроавтобуса, а взамен взяли и понесли к своим машинам кульки, два орущих и один поскуливающий.
Откуда-то появилась машинка для проверки купюр. Дело близилось к завершению.
– Не забудь проверить счет, Крысолов, – позвал Живодер.
Захлопнул дверцу, и его кортеж умчался вслед за кавалькадой господина с седыми висками.
Стас остался совершенно один на площади. Солнце уже облизывало зубцы кремлевской стены, площадь стала в самом деле красноватой. Даже грязный ноздреватый снег по краям площади не портил вид.
Из-за выбитых в кремлевской стене ворот выглянуло что-то серое, невысокое, совсем чуть-чуть над брусчаткой. Или показалось? Далеко отсюда до ворот, сотня метров с гаком. В любом случае задерживаться не стоит.
Стас отлип от стены и пошел прочь вдоль торгового центра. Бывшего.
Через два квартала свернул на узкую улочку, остановился возле арки, забранной тяжелыми чугунными воротами. Достал длинный ключ и вжал в замок, открывая неподатливые штыри. Надо бы смазать. И петли тоже не помешало бы…
И замер. Сзади определенно что-то зашумело – и это не было шумом ветра.
Стас медленно обернулся. Напротив его арки была еще одна – уже без всяких ворот. Оттуда доносились шум и возня.
Стас расстегнул плащ, сунул руку под мышку, взвел курок “хеклер-коха”. Одновременно с этим должен был загореться и оранжевый огонек указателя цели. Но доставать пистолет не стал.
Здесь действовал закон фронтира. Если не хочешь драки, не доставай оружия. А уж если достал – то стреляй. И стреляй первым. Или умри.
Но не будем уподобляться животным. Кроме стрельбы и смерти есть еще такие вещи, как разговор, верно?
Стас перешел дорогу и медленно двинулся под арку напротив, стараясь не наступать на мусор. Ботинки на толстой подошве ступали бесшумно, но все равно в арке гудело – то ли от ветра, то ли еще от чего…
У выхода из арки Стас остановился, поправил кобуру и полу плаща, чтобы не зацепилась рука, если все же придется играть в ковбоев. Заглянул во двор.
Снизу, метра на полтора от асфальта, дом был облицован мраморной плитой. Там, где плитка кончалась, получилась маленькая полочка, опоясывавшая весь дом со стороны двора. Крошечная, от силы сантиметров пять.
На этой-то полочке, обняв лапкой трубу водостока, и стоял маленький шимпанзе. Совсем молодой – голова непропорционально велика по сравнению с туловищем, совсем как у человеческих карапузов. Ростом сантиметров пятьдесят, шерсть странной серебристо-серой масти. В свободной лапе он сжимал короткий железный прут.
На асфальте, напротив шимпанзе, сидели две крысы. Два самца, здоровенные, килограммов по семь каждый. Не всякая кошка так отожрется.
Они смотрели на обезьянку, но не нападали. Просто сидели на земле и ждали. Брали измором. Осада длилась уже долго, похоже, не без успеха. Обезьянка дрожала от холода и клевала мордочкой, с трудом заставляя себя разлеплять глаза.
Вот они опять закрылись. Дрогнули, но так и не открылись… Мордочка пошла вниз, склоняясь к груди…
Крыса прыгнула. Бесшумно, резко взмыв в воздух серой тенью – но обезьянка как-то почувствовала.
Махнула прутом, и очень точно, видно, тоже навострилась за эту долгую осаду, отбила прыжок. Крыса бешено завертела хвостом, переворачиваясь в воздухе, чтобы увернуться от прута. Он прошел по ушам, чиркнув по темно-серой голове, и крыса ударилась о гранитную плитку на десяток сантиметров ниже лап обезьяны. Шлепнулась на асфальт. Вскочила и, привстав на задние лапы, ощерилась, глядя на обезьянку.
