Мир между - Вэнс Джек Холбрук (прочитать книгу txt) 📗
— Прекрасная легенда, но где эта планета, древняя Земля наших предков, Земля легенд?
Бернисти пожал плечами:
— Я не выступаю в защиту мифа. А теперь — вот наш новый мир, новый мир под ногами.
— Как вы его назовете?
Бернисти подумал немного:
— В свое время мы найдем ему имя. Возможно, назовем «Новая Земля», в честь нашей древней родины.
Неутонченный глаз мог бы счесть Новую Землю суровой, мрачной и дикой. Над равнинами и горами ревели ветры; над пустынями и морями белой щелочи ослепительно сверкал солнечный свет. Бернисти, однако, мир этот казался неограненным алмазом — классическим примером мира, пригодного к модификации. Радиация была в норме, гравитация в норме, атмосфера не содержала галогенов и едких фракций. Почва была свободна от чужой жизни и даже чужих протеинов, которые мешают модификации не менее эффективно, чем галогены.
На продуваемой ветрами поверхности планеты Бернисти беседовал на эту тему с Берель.
— Поглядите на почву — на ней будут расти сады, — он показал на лессовую равнину, где стоял корабль. — А на этих холмах, — он махнул рукой вдаль, — будут брать начало реки.
— Если в воздухе есть готовая пролиться дождями вода, — заметила Берель.
— Детали, детали; как мы можем называть себя экологами, если остановимся перед такими мелочами?
— Я девушка для развлечений, а не эколог…
— Я говорю в общем смысле слова.
— …и не могу считать тысячу миллиардов тонн воды мелочью.
Бернисти рассмеялся.
— Мы пойдем маленькими шажками, каждый сам по себе легкий. Сначала в воздухе будет уменьшено содержание двуокиси углерода. Для этого мы засеем планету стандартной, базовой викой типа Д-6. Она будет хорошо расти на лессе.
— Но как она будет дышать? Разве растения не нуждаются в кислороде?
— Глядите.
Облако коричнево-зеленого дыма вырвалось из корпуса «Блауэльма», поднялось в воздух маслянистым плюмажем и рассеялось по ветру.
— Споры симбиотических лишайников типа зет: они формируют кислородные строчки на вике Д-6, тип «Эр-Эс» может обойтись без фотосинтеза; он соединяет метан с кислородом и вырабатывает воду, которую вика использует для своего роста. Для таких миров, как этот, три растения составляют стандартную первичную единицу.
Берель оглядела пустынный горизонт.
— Я понимаю, что они будут расти, как вы предсказываете, но никогда не перестану этому удивляться.
— Через три недели равнина станет зеленой; через шесть недель процесс засевания спорами и семенами будет в полном разгаре, и вся планета на сорок футов утонет в растительности. А через год мы начнем окончательно формировать биосферу планеты.
— Если Кей позволит.
— Кей не может помешать. Планета наша.
Берель посмотрела на плотные плечи Бернисти, на его суровый профиль.
— Вы говорите с уверенностью мужчины. А здесь все зависит от традиций Архивной Станции. У меня такой уверенности нет. В моей Вселенной есть место сомнениям.
— Вы руководствуетесь интуицией, я — рационалист.
— Разум говорит вам, — размышляла Берель, — что Кей будет терпимо относиться к архивным законам. Моя интуиция утверждает, что нет.
— Но что они могут сделать? Атаковать нас? Вышвырнуть отсюда силой?
— Кто знает…
Бернисти фыркнул.
— Они не посмеют.
— Сколько мы будем здесь ждать?
— Надо убедиться, что семена прорастают… Затем вернемся на Белую Звезду.
— А после?
— А после снова прилетим сюда, чтобы формировать на этой планете полномасштабную биосферу.
2
Прошло тринадцать дней. Ботаник Бертенброк с трудом волочил ноги, возвращаясь с пыльных лессовых равнин. Он объявил всем, что появились первые всходы. Показал образцы — маленькие бледные ростки с лоснящимися листочками на верхушке.
Бернисти критически осмотрел стебелек, на котором были крошечные пузырьки-мешочки двух цветов — бледно-зеленого и белого.
— Зеленые хранят кислород, белые собирают воду, — сказал он Берель.
— Итак, Новая Земля уже начинает менять свою атмосферу, — сказала Берель.
— Прежде чем закончится твоя жизнь, на этой равнине встанут города Белой Звезды.
— Я несколько сомневаюсь в этом, мой Бернисти.
Зазвучал головной телефон.
— Служба связи — Бернисти. Говорит радист Буфко. Вокруг планеты кружат три корабля, на запрос о принадлежности не отвечают.
Бернисти бросил веточку вики на землю.
— Это Кей.
Берель спросила вслед:
— Ну, где теперь города Белой Звезды?
Бернисти, спеша, не ответил. Она пошла вслед за ним, в кабину управления, Блауэльм где Бернисти принялся настраивать видеоэкран.
— Где они? — спросила Берель.
— Они сейчас кружатся вокруг планеты — разведывают.
— Патрульные боевые суда производства Кея. Сейчас идут сюда.
На экране появились три темных формы. Бернисти приказал Буфко:
— Пошлите Универсальный Код Приветствия.
— Хорошо.
Бернисти ждал, пока Буфко говорил что-то на архаичном универсальном языке. Корабли затормозили, свернув с курса, и пошли вниз.
— Похоже, что они садятся, — сказала Берель.
— Да.
— Они вооружены, они могут нас уничтожить.
— Могут, но не решатся.
— Я думаю, вы не совсем понимаете кейанцев, особенности их психики.
— А вы? — отрезал Бернисти.
Она кивнула.
— Перед тем, как я поступила на свою девичью службу, я училась. Теперь, когда срок моей работы подходит к концу, я думаю продолжить учебу.
— Вы приносите больше пользы в качестве девушки; если вы начнете учиться и забивать свою прелестную головку, мне придется найти новую компаньонку для путешествий.
Берель кивнула в сторону приземляющихся кораблей.
— Если у нас будут еще путешествия.
Буфко склонился над своим инструментом, и тут из динамика раздался голос. Бернисти старательно вслушивался в слова, которые не мог понять, но настойчивость тона сама по себе кое о чем говорила.
— Что он требует?
— Чтобы мы убрались с этой планеты. Он заявляет, что она принадлежит Кею.
— Скажите ему, чтобы он сам освободил эту планету. Скажите ему, что он сошел с ума… Нет, лучше посоветуйте ему связаться с Архивной Станцией.
Буфко принялся что-то говорить на архаичном языке. В ответ донеслось потрескивание эфира.
— Он приземляется. Он настроен очень решительно.
— Пусть приземляется. Пусть тешится решительностью! Наша заявка подтверждена Архивной Станцией! — Тем не менее Бернисти, выходя наружу, надел свой шлем.
Кейанские корабли садились на лесс. Бернисти содрогнулся, наблюдая за тем, как в струе пламени сгорают нежные молодые ростки, им посаженные.
Кто-то подошел сзади; это была Берель.
— Что вы здесь делаете? — спросил он резко. — Здесь не место девушкам для развлечений.
— Я пришла сюда как студентка.
Бернисти внезапно рассмеялся; ему показалась забавной Берель в качестве серьезного члена команды.
— Вы смеетесь? — проговорила девушка. — Как хотите. Позвольте мне поговорить с кейанцами.
— Вам?!
— Я знаю и кейанский, и универсальный.
Бернисти вспыхнул, затем пожал плечами.
— Вы можете переводить.
Люк черного корабля открылся; из него вышли восемь кейанцев. Бернисти в первый раз встретился лицом к лицу с обитателями иной системы и нашел их, как и ожидал, вполне эксцентричными. Это были высокие худощавые люди в длинных черных плащах. Волосы они брили наголо, и черепа их были украшены густым малиново-черным слоем эмали.
— Я не сомневаюсь, что нас они находят столь же уникальными, — прошептала Берель.
Бернисти не ответил. Никогда раньше он себя уникальным не считал.
Восемь кейанцев остановились в двадцати футах и холодными недружественными глазами с любопытством наблюдали за Бернисти. Все они были вооружены.
Берель заговорила; темные глаза теперь переместились на нее. Один кейанец ответил ей.
— Что он сказал? — поинтересовался Бернисти.
