Долина Лориен - Логинов Святослав Владимирович (читать книги регистрация TXT) 📗
После этого поток паломников заметно снизился, многие стали считать дивных чем-то вроде нецивилизованных индейцев; они хороши на киноэкране, но в реальной жизни им место в резервации. Тем более, что никакой действенной магии за эльфами замечено не было.
Разумеется, фанаты Дж.Р.Толкиена так не считали. Теперь, когда обнаружилось, что эльфы и впрямь существуют и даже говорят на квенья, восторгу их не было границ. «Профессор знал!» – лозунг этот можно было прочесть на каждом заборе во всяком мало-мальски приличном населённом пункте. Конечно, Профессор и впрямь что-то знал, но большей частью понаслышке, иначе владыка Лориэна Гладриэль не превратился бы под его пером во владычицу. А что имя это грубому человеческому уху кажется женским, то этак даже шпион и сочинитель Даниэль Дефо может превратиться в прекрасную эльфийку. Хватило бы времени и таинственности.
Единственным человеком, который мог ходить в Лориэн и обратно, был юный Ромик Евсеев. После того, как стоящий в дозоре эльф Анётель пощадил заблудившегося мальчишку, эльфы признали ребёнка своим. И Роман не обманул доверия. Он охотно рассказывал о нравах и обычаях лесного народа, но не поддержал ни единого плана цивилизации эльфов, не вынес из Лориэна ни одного этнографического экспоната и не принёс под сень дубов даже связки бус или складного ножа. Лишь однажды он взял с собой пару килограммовых гантелей, но в тот же день приволок их обратно, так и не объяснив, зачем таскал лишнюю тяжесть.
Первое время, отправляя мальчика «в гости» к эльфам, добрые дяди из исследовательского центра подсовывали ему в одежду несколько подслушивающих устройств, а красивые пуговицы, нашитые не только на полочку куртки, но и на рукава, скрывали кинокамеры, дающие круговой обзор. Фильмы эти принесли немало бесценной информации, но затем Ромик подрос, обнаружил истинный смысл красивых пуговиц и наотрез отказался надевать шпионскую куртку.
– Обмана эльфы не простят, – был ответ на все уговоры.
Другого ребёнка внедрить к эльфам не удалось, посланец дивного народа выводил очередного юного шпиона к людским заставам и сдавал на руки Лавру Наркиссу, который был не только трактирщиком, но и одним из крупнейших ксенологов планеты.
Теперь все надежды эльфологов обратились на Романа, который по мнению учёных должен был выучиться и посвятить свою жизнь изучению таинственного народа. Подросший Роман и впрямь всё больше времени проводил в Лориэне, хотя подглядывать за ним уже не удавалось. Известно было лишь, что эльфы принимают его как своего и даже дали мальчику древнее эльфийское имя, характерное для сгинувших приморских эльфов – Кэрдан. Тайна этого имени также оставалась неразгаданной, Кэрдан, друг эльфов, с детства умел держать язык за зубами.
Разумеется, для постановщиков киноверсий никакой тайны тут не было, благодаря всеведущему искусству синематографии, всякий знал, что прозвище Кэрдан Корабел человеческий мальчик получил за то, что научил эльфийских сверстников пускать кораблики в речке Белогривке. К сожалению, никакой Белогривки по Лориэну не протекало, единственная речушка, петлявшая по волшебной долине, носила ласковое имя Тапка. Но даже по Тапке никто не пускал корабликов, поскольку в Лориэне не было ни одного эльфийского ребёнка. В благословенном краю проживало по разным подсчётам от семи до девяти тысяч взрослых эльфов и ни единого ребёнка.
По этому поводу было выдвинуто множество остроумнейших гипотез, подтверждения или опровержения которых ждали от подрастающего Кэрдана Корабела.
Тем обиднее было, когда Роман Евсеев по прозвищу Кэрдан Корабел, после школы подал документы не в университет на один из подходящих факультетов, а в академию космогации, после окончания которой покинул Землю на долгих двадцать лет.
Не дойдя полсотни шагов до опушки леса, Роман остановился. Он чувствовал, что из-за полога ветвей его пристально рассматривают, и терпеливо ждал. Среди эльфов не было единогласия по поводу человеческого детёныша и, хотя никто из дозорных не пустил бы смертельную стрелу, Роману не хотелось впустую провоцировать стражу. К тому же, двадцать лет – немалый срок для человека, так что Роман демонстрировал перед самозваным Лавром Наркиссом уверенность, которой сам не обладал.
Свист стрелы Роман не услышал, а скорей предугадал. Стрела вонзилась в землю впритык к босой ноге. Роман наклонился, выдернул стрелу. Была она прямой и тяжёлой, опушённой перьями красной утки. Гладкий наконечник из крапчатого кремня, которым славились перекаты Тапки. Металла эльфы не знали, в этом вопросе Профессор соврал. Оно и понятно, если бы эльфы умели выплавлять железо или медь, они бы мигом пожгли на дрова все свои знаменитые леса, а рудниковые отвалы загадили бы местность, как то не раз бывало у людей. Это только в фэнтезийном романе добренький Профессор мог осуществить подобоное разделение труда: избранному народу подарить все плоды прогресса, а вредоносным оркам спихнуть все шишки. В реальной жизни приходится либо жить дикарём, либо объединять в одном лице орка и эльфа.
В кустах у опушки раздался смех.
– Очень весело, – заметил Роман, подходя и протягивая часовому его стрелу. – Когда-нибудь, один из вас промажет и всадит стрелу прямо в ступню. Это будет больно.
В ответ дозорный расхохотался. Смеялся он весело и беззлобно, просто оттого, что эльфов чрезвычайно смешило предположение, что можно промахнуться с такого расстояния и по такой цели.
– Анётель сейчас придёт, – произнёс часовой. – За ним уже побежали… – он помолчал и добавил многозначительно: – Гантел.
Это была очень старая история. Один из эльфов – добрый приятель Анётеля, носил красивое имя – Гантель. Он долго не мог понять, почему человеческий мальчик произносит его имя по-древнеэльфийски, с нарочито твёрдым окончанием. Именно тогда Ромик притащил в рощу пару гантелей, чтобы объяснить, почему он не хочет называть знакомого таким, казалось бы, красивым имненем. Судя по всему, история с железяками не забылась и по-прежнему продолжала служить поводом для веселья.
Кусты беззвучно раздвинулись, выпустив посланца и Анётеля, по виду которых никак нельзя было заключить, что им только что пришлось пробежать несколько километров по густому лесу.
– Добрый день, – произнёс Роман, не двинувшись с места. Он уже давно знал, что эльфы не терпят прикосновений и здороваться нужно на расстоянии.
– День сегодня и впрямь добрый, – подтвердил эльф. – Погода замечательная, в самый раз, чтобы устроить стрельбы, так что ты пришёл вовремя.
Роман обречённо кивнул. Стрельбы с участием человека – лучшего развлечения эльфы не могли бы придумать. Неуклюжие попытки Романа управляться с тугим эльфийским луком, неизменно вызывали жизнерадостный смех окружающих.
– Смех без причины – признак дурачины, – бывало ворчал обиженный Ромик. Сейчас, узнав об эльфах многое, он уже так не считал. И уж тем более не пытался уклониться от участия в стрельбах.
Они двинулись по дороге, больше всего напоминавшей звериную тропу. Роман старался шагать поаккуратнее, но всё же ловил саркастические взгляды, в которых явно читалось удивление, как можно ломиться, производя так много шума.
Посёлок, в котором жил владыка Гладриэль, и обычно собирались сходки, насчитывал полсотни домов, по большей части наземных шалашей, хотя можно было видеть и убежища, устроенные по-старинке, на ветвях неохватных дубов. На вытоптанной поляне уже устанавливали мишени, нарочито большие, чтобы стрелы, пущенные Романом, тоже вонзились в обтянутый кожей щит. Эти мишени, каких прежде эльфийский народ не знал, и которые прежде так обижали Романа, теперь вселяли в него некоторый оптимизм. И дело не в том, что он стал лучше стрелять, скорее напротив, но просто это было доказательством, что новшества эльфам не вполне чужды.
На праздник собралось сотни полторы жителей, все были с луками, все гомонили и заранее смеялись. Стрельбы – единственное время, когда бесшумные и обычно молчаливые существа отводили душу, производя ужасный тарарам.
