Какое оно, небо - Михановский Владимир Наумович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
– Об этом не беспокойся. – Старик ласково потрепал его волосы. – Я сам разыщу тебя. Утром, на ленте. А потом, когда память у тебя окрепнет, ты сам запомнишь и номер моей комнаты, и многое другое.
– Но если я буду запоминать... Как же мой белковый?
– Прежде всего человек, а потом уже – белковый брат, сказал старик.
– Зачем они вообще – белковые братья? – спросил Крон.
– Я расскажу тебе завтра. А пока ступай.
Но они не встретились ни завтра, ни послезавтра. Крон позабыл Учителя, его лицо, руки и голос, он ощущал лишь глухую, неосознанную тоску. Ему все время казалось, что он что-то потерял, но что именно – мальчик не мог сказать.
Белковый вел себя беспокойно, капризничал. Сегодня он целый сеанс норовил схватить Крона. А ручищи у белкового будь здоров. Крон сам видел, как белковые, прошедшие курс обучения, по команде оператора послушно связывали в узел стальной рельс... Но жаловаться некому. Может быть, завтра гигант утихомирится.
– Вот ты где, малыш.
Крон вздрогнул. На его руку опустилась горячая ладонь. И воскрешение в памяти забытого лица Учителя было для мальчика радостней, чем для Колумба, вцепившегося в борт "Санта Марии", видение земли.
В этот раз они говорили долго.
Учитель, увлекшись, рассказывал о мироздании, о планетах и звездах. Крон напряженно ловил каждое слово, стараясь запомнить. Он чувствовал, будто с глаз его спала пелена и путы, сковывавшие память, распались.
– Каждая звезда – это огромное пылающее солнце, – сказал Учитель.
– Да, я вспоминаю... Мне снилось однажды... Корабль... Я – в капитанской рубке... И на обзорном экране – мохнатый огненный шар...
– Это солнце.
– Но я не помню. Ничего не могу вспомнить больше...
– Я верю, ты увидишь солнце.
– Кварцевое?
– Нет, настоящее.
– А ты видел солнце, Учитель?
– Видел... когда-то.
– Расскажи, – попросил Крон.
– Оно ласково греет. А смотреть на него больно – настолько оно яркое. Как расплавленное золото.
– Золото? Я видел расплавленное золото. Припоминаю... Мне снилась добыча тяжелых металлов, которые встречаются в коре планет. На солнце тоже есть люди?
– Нет, жизнь на солнце невозможна. Она может появиться лишь на планетах – небесных телах, которые обращаются вокруг материнского светила. Вот и мы, люди, живем на планете, которая называется Эльма.
– Эльма, – повторил Крон.
– Когда-то люди жили только на поверхности Эльмы. Теперь же их так много, что они обжили всю планету насквозь. Первый ярус находится над Эльмой, Второй – на ее поверхности, а Третий, в котором мы с тобой, – внутри планеты. Говорят, главный зал, который мы каждый день пересекаем, приходится как раз на центр Эльмы.
– Счастлив тот, кто может видеть солнце, – сказал Крон.
– Ты увидишь его, – повторил Учитель.
С течением времени Крон научился различать людей. Он с изумлением обнаружил, что все они разные. Он многое уже запомнил, но больше всего запал ему в душу рассказ Учителя о небе.
– Наша планета окутана атмосферной оболочкой, – рассказывал однажды Учитель. – Ты видел когда-нибудь небо? Снилось оно тебе?
– Небо? – повторил Крон. Он покачал головой. – Не знаю. Не помню. Какое оно, небо?
Учитель задумался. Вертикальная складка рассекла переносицу.
– Небо – это самое чудесное, что может представить себе человек. Когда смотришь вдаль, кажется, что небо смыкается с землей. И в то же время небо необъятно. Оно все время меняется-то хмурится, то улыбается...
– А какого оно цвета? – спросил мальчик.
– Голубого.
– Какой это цвет – голубой?
– Ты не знаешь голубого цвета, малыш, – сказал Учитель. – И потом, небо описать нельзя. Его надо увидеть.
– Я пробьюсь в Первый ярус! – сказал Крон. – И увижу небо. И солнце.
– Выйти из Третьего яруса трудно, – сказал Учитель. – Даже если тебе удастся миновать магнитную защиту... Едва ты появишься наверху, тебя узнают и схватят.
– Как меня узнают?
– Жители верхних отсеков не знают пластиковой кожи. Им не надо бояться радиации. И твой вид будет всем бросаться в глаза.
– Я сниму с себя пластик! – воскликнул Крон.
– Это не легче, чем содрать с себя собственную кожу, – сказал Учитель.
Мог ли знать Крон, что это был их последний разговор? После той встречи Учитель исчез. Когда на следующий день после дневного сеанса Крон подошел к знакомой двери и постучал условным стуком, из комнаты вышел незнакомый человек.
– Мне... Учитель, – растерялся Крон.
Улыбка на лице человека казалась приклеенной.
– Здесь жил... до вас... другой человек, – запинаясь, произнес Крон.
Человек безучастно смотрел в дальний конец до отчаянья ровного коридора. Он, казалось, не замечал Крона, и улыбка по-прежнему уродовала безучастное лицо, похожее на маску. "Да ведь он спит, – осенило вдруг Крона. – Ну да, уже уснул, наверно. И видит очередной сон, который завтра, передав своему белковому, забудет начисто. Почему же он поднялся на стук? Учитель объяснял как-то: гипнотический сон отличается от обычного. Учитель... Где он теперь? Что с ним сделали?"
Крон повернул человека, легонько подтолкнул, и тот, переставляя ноги, словно манекен, двинулся в глубь комнаты. Дверь захлопнулась.
Учитель намекал, что он тайком пробрался в Третий ярус, просмотрев информационные карточки нескольких подземников и среди них-карточку Крона. (Из нее-то он и узнал такие тайные вещи, как день рождения Крона.) "Я должен пробудить вас к человеческой жизни", – не совсем понятно сказал Учитель. И еще сказал, что если поймают – ему несдобровать.
Неужели Учителя выследили?
Крон медленно брел по отсеку, опустив голову. Рядом бежала лента, как всегда в эту пору, переполненная людьми. Это только кажется, что они одинаковые. Одеяния одинаковые, это верно. Но каждый из них – это целый мир собственных мыслей и чувств. Верно, уснувший мир. Но его нужно пробудить!
Может быть, Крон думал и не совсем такими словами. Возможно, мысли его были не такими четкими. Но общий их ход был именно таков.
Подходя к собственному жилью, как две капли воды похожему на комнату Учителя, Крон вспомнил бессмысленное лицо нового жильца, помещенного за дверью № 626. Неужто и он, Крон, раньше был таким? Нужно пробудить их от сна, всех, живущих в Третьем! Но в одиночку он ничего не сможет сделать. Нужно пробиться туда, наверх, и разыскать единомышленников Учителя. Они есть, должны быть! Возможно, они и не знают о своих братьях, лишенных памяти, которые томятся в Третьем ярусе, служа лишь воспитателями для белковых идолов.
А может, Учителя не схватили и он где-то здесь, нужно только поискать хорошенько?
Несколько дней Крон бегал по этажам и отсекам так, что сердце едва не выскочило из груди. Метания Крона не остались незамеченными. Фотоэлементы, вмонтированные в каждом перекрестке, зафиксировали необычную активность подростка. Еще два-три негласных замечания – и Крону пришлось бы несладко: для тех, чье поведение отклонялось от средней нормы, имелся особый отсек с бронированными стенами...
К счастью, Крон и сам понял, что поиски Учителя тщетны.
После этого наступил период упадка сил. Мальчик еле переставлял ноги, налитые свинцовой тяжестью. Усилием воли он заставлял себя быть таким, как все: ел по утрам прессованные брикеты хлореллы, торопился по утрам к ненасытному воспитаннику, ловко перескакивал с одной быстрой ленты на другую. По ночам же долго лежал без сна, сопротивляясь гипнозу. Но его белковый воспитанник, несмотря на то что Крон почти не видел снов, не мог пожаловаться на отсутствие информации:
Крон передавал белковому то, что рассказывал ему Учитель, и, похоже, воспитаннику это нравилось – до поры до времени.
Теперь, после того как исчез Учитель, одна мысль завладела Кроном: пробиться наверх, к солнцу и небу. Глядя на светящиеся панели, он не мог не думать о далеком солнце. Но чтобы увидеть его, нужно было преодолеть несколько тысяч миль подземного слоя.
