Журнал «Если», 1994 № 10 - Маккенна Ричард (первая книга .TXT) 📗

Фей раскрыл складной нож и подвинул к себе ведро.

— Держи его крепче, Бо-Бо, — приказал он. — Ни одна капля крови не должна пропасть зря.

— Черт тебя побери, Фей! — воскликнул Кинросс.

— Я пока еще жив. Черты его лица заострились, а кадык задергался. — Оглушите меня сначала, — взмолился он. — Кербек, ударь меня по голове румпелем.

— Ладно, — угрюмо ответил швед, отведя глаза в сторону. — Тебе, Фей, придется подождать.

— Если вы послушаете меня, — внезапно сказал Крюгер, — то я вам расскажу, каким способом мы можем получить сколько угодно пресной воды через несколько секунд, и никому для этого не придется умирать.

Его голос звучал так властно и притягательно, что все невольно повернулись к радисту.

Все с подозрением смотрели на Крюгера, втайне ненавидя его за то, что он, казалось, ничуть не страдал от жажды. Кинросс почувствовал, что появилась надежда избежать уготованной ему участи.

— Это действительно так, — горячо сказал Крюгер. — Холодная пресная вода. Много холодной воды. Она ждет нас. И мы можем получить ее, если вспомним одну небольшую вещь, о которой давно позабыли. Вчера вы чувствовали ее весь день. И чувствуете сегодня.

Моряки в полном недоумении смотрели на радиста. Фей провел большим пальцем по лезвию складного ножа.

— Ты рехнулся, Крюгер, — злобно сказал Гарсия.

— Твой гироскоп заклинило!

— Нет, Гарсия, — спокойно ответил Крюгер. — Мой рассудок ясен как никогда. Я знал об этом все время, даже еще до того, как взорвался наш корабль. Я просто ждал, когда наступит подходящий момент. Я спал. Я старался не шевелиться и не разговаривать, чтобы не истратить драгоценные силы. Теперь я могу говорить. Мы на месте. Час пробил. Вы ведь чувствуете это, не правда ли?

Ясный и уверенный голос Крюгера был похож на журчание ручья, текущего по каменистому дну. Он встал и сделал несколько шагов к шестерым морякам, сгрудившимся возле мотора. Кинросс отметил, что его седые волосы причесаны, а под складками жира на лице угадываются мускулы.

— Я расскажу вам одну историю, чтобы вы смогли меня понять, — продолжал Крюгер. — Много лет тому назад среди холмов Тибести в Африке группа солдат сбилась с пути. Они умирали от жажды, как мы сейчас. После долгих дней скитаний, они вышли к каменистой долине, усеянной высохшими костями. Там стояли две большие скалы, похожие на гигантские колонны. Что-то произошло вдруг, и солдаты прошли между двумя скалами, оказавшись в совершенно ином мире, где были зеленые деревья и прохладная вода. Все они остались в живых, а некоторые даже вернулись обратно.

— Где-то я уже слышал такое, — пробормотал Кинросс.

Фей злобно мотнул головой.

— Врешь, Кинросс! Ты пытаешься спасти свою шкуру! Крюгер лжет!

— Я никогда не верил в эту историю, — тихо ответил Кинросс. — Не верю в нее и сейчас.

— Зато я в нее верю, — резко заметил Крюгер. — Я знаю, что это случилось на самом деле. Я был там, заглядывал в другой мир.

— Перестань молоть чушь, Крюгер! — прохрипел Гарсия. — Откуда может появиться другой мир? И как ты мог туда попасть?

— Я не попал туда, Гарсия. Я только видел и слышал его, но когда я попытался в него войти, все вокруг померкло.

— Тогда какой прок…

— Подожди. Дай мне закончить. Мне недоставало того, что есть у нас сейчас. Я был один, и меня не мучила жажда. К тому же я не мог полностью поверить в то, что я видел и слышал.

— Тогда как же…

— Не спеши. Я сейчас все объясню. Поверьте мне, Гарсия, и все остальные. Нас здесь семеро, и на многие тысячи миль нет больше ни одной живой души. Наши страдания настолько велики, что мы уже не в состоянии их больше выдержать. Но мы можем верить. Мы должны поверить, иначе мы умрем. Доверьтесь мне. Я знаю, что это правда.

Мексиканец почесал заросший щетиной подбородок.

— Крюгер, — медленно произнес он. — Я думаю, ты такой же псих, как и Вилейн.

— Вилейн не был психом, — ответил Крюгер. — Он просто был слишком юн и не мог больше терпеть. Он увидел зеленые луга. Поверьте же мне сейчас: если бы мы все увидели зеленые луга в тот момент, когда их увидел Вилейн, мы бы уже сейчас находились там!

— Ну да, — ухмыльнулся Кербек. — Разгуливали бы по ним, как Вилейн сейчас.

— Мы убили Вилейна! Неужели вы этого не понимаете? Мы убили его, потому что не поверили в то, что он увидел. Потому что думали, что это неправда, — с жаром сказал Крюгер.

— Похоже, я начинаю тебя понимать, Крюгер, — медленно произнес Гарсия.

— А я отказываюсь в это верить, — заявил Кинросс. — Вы просто погибнете в результате массовой галлюцинации.

— Я хочу, чтобы мы жили в массовой галлюцинации. Мы можем это сделать. Мы должны это сделать, чтобы избежать неминуемой смерти. Поверьте, я знаю, как это сделать.

— Ты хочешь, чтобы мы забылись счастливым сном и не почувствовали, когда придет конец?

— Черт тебя побери, Кинросс. Ты более или менее образованный человек, поэтому тебе так нелегко в это поверить. Но вот что я тебе хочу сказать. Весь этот мир, этот Индийский океан — тоже галлюцинация. Человеческая раса строила свой мир в течение миллиона лет, приучая себя видеть его и верить в него. Таким образом они делали его крепким и прочным. Чтобы никакие потрясения не могли разрушить его. Это как сон, который никогда не кончается. Но, поверь мне, Кинросс, мы можем закончить этот кошмар, доверься мне. Я знаю, как это можно сделать.

«Какой я дурак, что спорю с Крюгером. По крайней мере, это отсрочит мою смерть на какое-то время». А вслух Кинросс произнес:

— Что сказать по этому поводу? В мыслях мы можем добиться чего угодно. Но превратить это в реальность невозможно.

— Потому что надо прекратить болтовню и начать действовать! Как это сделали солдаты в Тибести.

— Это всего лишь миф. Романтическая легенда.

— Это быль. Я был там. Я все видел и все слышал. Это случилось давным-давно, еще до Римской империи, когда паутина мира была не так тесно сплетена, как сейчас. Тогда было меньше таких людей как ты, Кинросс.

— Крюгер, — вмешался в разговор Кербек. _ Я сам когда-то слышал эту историю. Ты действительно веришь в это, Крюгер?

— Да, я уверен, что это абсолютная правда. Я знаю это!

— Я с тобой, Крюгер, — твердым голосом произнес швед.

— Я тоже хочу тебе поверить, — сказал Гарсия.

— Продолжай, Крюгер.

И уверенный, ровный голос Крюгера снова зазвучал в их ушах.

— Ты, Кинросс, единственный барьер на моем пути. Ты — инженер. Твой мозг привык работать с логарифмической линейкой и уравнениями. Ты держишь всех нас здесь. Ты должен поверить, иначе мы перережем тебе глотку и попробуем вшестером. Я говорю серьезно.

— Я хочу поверить твоим словам, Крюгер. Но логика мешает мне. Продолжай. Помоги мне поверить тебе.

— Хорошо. Вы уже все это знаете. Вы не учитесь чему-то новому. Вы просто пытаетесь вспомнить нечто такое, что вас заставили забыть. Слушайте меня внимательно. Иногда реальный мир дает трещину. Этому были свидетелями индейцы, потерявшиеся в джунглях, святые в Тебской пустыне, мученики на кострах. Это всегда связано с лишениями, с невыносимой болью, что испытываем мы сейчас. Что испытал вчера Вилейн. Но мир излечивает себя. Трещины затягиваются. Это делается при помощи людей, хотя они не могут в это поверить. Именно потому вы убили вчера Вилейна.

Люди — вот на чем держится мир. Их с колыбели учат сохранять его таким, каков он есть. Наш язык — это скелет мира. Слова, которые мы произносим — это кирпичи, из которых мы строим тюрьму. И в этой тюрьме мы умираем от жажды и становимся каннибалами. Ты понимаешь, о чем я говорю, Кинросс?

— Да, но…

— Никаких «но». Слушай. Мы находимся здесь — 18 градусов южной широты, 82 градуса восточной долготы — семь человек посреди десяти миллионов квадратных километров пустоты. Здесь поле реальности очень слабое. Это самая тонкая граница мира, Кинросс, неужели ты никак не можешь этого понять? Мы достигли предела своей выносливости. Нам все равно, распадется ли мир на тысячи частей, если мы сможем вырваться отсюда, спасти свои жизни, напиться холодной воды…