Пересечение пути - Биленкин Дмитрий Александрович (книга бесплатный формат .txt) 📗
Но вездеход и не подумал рвануться. Было видно, как ползёт лента гусеницы, слышно, как шумит мотор, но и только. Столь же машинально, как он действовал за секунду до этого, водитель дал полную мощность. Вездеход содрогнулся, стремительно замелькали гусеничные траки, двигатель, перед силой которого, казалось, ничто не могло устоять, взвыл, словно от ярости. Но машина не сдвинулась и на миллиметр.
Она и не могла сдвинуться, потому что мангры, упёршись в днище, приподняли её, и гусеницы теперь молотили воздух.
Реакция врага, обладай мангры способностью удивляться, изумила бы их своей замедленностью. Все складывалось на редкость удачно: нерасторопный противник был оторван от почвы, лишён возможности двигаться, и его гибель была теперь лишь вопросом времени.
Мангры испытывали удовлетворение — это неосознанное чувство им было знакомо.
— Алло, бот, мы подверглись нападению, смешно сказать, кустарника!
— Точнее?
— Гусеницы вращаются вхолостую, очевидно, эти “кусты” лишили их опоры. Их гибкие ветви, точнее — щупальца, оплели кузов так, что мы не можем открыть дверцы и пустить в ход оружие.
— Опасность?
— Прямой опасности нет, “кусты” больше ничего не предпринимают, но положение нелепое: мы пленники, и непонятно даже чего. Мы пока не видим выхода.
— Понятно. Минут через десять мы атакуем вашу “растительность”.
— Биолог возражает: второго вездехода нет, а атаковать без него рискованно, так как неясен характер противника.
— Позитивная программа?
— Надо взять образцы этого “кустарника” и точно установить, что же это такое.
— Мы это тоже сообразили. Но можете вы поручиться, что с вами тем временем ничего не произойдёт?
— Нет, конечно, хотя, повторяю, “кустарник” прекратил атаку. Очевидно, не знает, что с нами делать.
— Тогда наш план остаётся в силе. Ждите.
Люди ошибались, полагая, что мангры не знают, как поступить с пленным чудовищем. Они также ошибались, полагая, что мангры ничего не предпринимают. Они действовали, как привыкли действовать, и в тот самый момент, когда шёл разговор, они пытались разорвать вездеход, как разрывали попавших в их объятия урбанов.
Конечно, у них ничего не получалось, да и вообще все было как-то не так: враг не рвался из пут, а ветверуки, которые должны были стиснуть опасные стригали урбана, вместо этого стискивали пустоту.
Последнее обстоятельство повергло в недоумение не только мангров, но и людей, которые непонимающе следили, как слева и справа от кузова, обнимая пустоту, качались пучки щупалец. Что бы это значило? Все прочие поступки мангров, едва прошло ошеломление первых минут, были поняты людьми, хотя и не до конца. Этот же поступок не имел очевидного объяснения и заставлял предполагать худшее — некий дальновидный и пагубный умысел.
Оставив на борту дежурного, трое людей быстро достигли вершины холма. Они были вооружены плазменными винтовками — оружием неодолимой силы. Но, как им сразу стало ясно, даже с его помощью здесь нельзя было рассчитывать на быстрый успех. Одно дело какие-нибудь бронированные чудовища, которых плазменный выстрел мог пронзить насквозь, и совсем другое — обширные заросли “кустарника”, в которых требовалось прожечь ход к побеждённой машине.
Но, в конце концов, что мог противопоставить “кустарник” оружию, которое исправно прокладывало человеку путь во всех без исключения мирах?
Убедившись, что разорвать жертву не удаётся, мангры привычно изменили тактику: ветверуки стиснули вездеход, сжали его так, что никакому урбану не поздоровилось бы.
Спектролитовый колпак вездехода, однако, даже не скрипнул, и люди в нем не заметили этих новых могучих усилий мангров.
“Кустарник” следовало выжигать постепенно, метр за метром, и атакующие методично принялись за дело. В успехе они, понятно, не сомневались.
Конечно, мангры не осознали, что эти, издали жалящие их тело фигурки и пойманный гигант — звенья одной цепи. Перед ними оказался новый враг — вот и все. С таким поражающим издали противником они ещё не имели дела, но страх перед неизвестным, вообще страх был им неведом. Пока урон был невелик, они могли и должны были бороться, иначе, как говорил миллионолетний опыт, выжить невозможно.
Люди с удовлетворением отметили, что первые же выстрелы заставили “кустарник” попятиться. Он отступал по всему фронту, но вместе с собой он волочил и вездеход
Враг бежит, надо преследовать! Это было старинное правило охоты. Да и ничего другого людям не оставалось делать, так как расстояние ослабляло силу огня.
Преследование началось.
Манграм была неведома такая абстракция, как “ловушка”. Но ставили они именно ловушку, поскольку этот приём был в арсенале их средств борьбы.
Они отступали не целиком. Отдельные, зарывшиеся в почву ногокорни оставались там, где были, и ждали, когда их верхние отростки почувствуют поступь атакующего противника.
Даже такая борьба, как расстрел кустарника, порождает азарт, и люди, мечущие молнии, понятно, не обращали внимания на обугленную их выстрелами почву.
Западня сработала мгновенно. Люди не успели понять, что случилось, как их ноги уже были схвачены рванувшимися из-под земли щупальцами. Ещё мгновение — и их тела очутились в воздухе, а новые щупальца охватили руки.
Это было так страшно — рванувшиеся из-под земли щупальца, — что люди упустили драгоценное мгновение, когда оружие ещё могло освободить их.
Конечно, мангры, как полагалось, сразу же стиснули своих новых пленников, но сил одиночных ногокорней, которые так блестяще справились со своей задачей, не хватило, чтобы одолеть жёсткий скафандр.
Но это было лишь временной отсрочкой. Едва прекратились выстрелы, как уже вся масса мангров двинулась к трём беспомощно повисшим в воздухе пленникам.
Чем им это грозит, те поняли сразу. Их руки и оружие были схвачены самым причудливым образом, так что двое могли шевелить только кистью. Действовать в таком положении было не слишком удобно, но такую мишень, как “кустарник”, мог поразить и неприцельный огонь. И на мангров снова обрушились молнии.
То был поступок отчаяния, люди ждали, что щупальца в ту же секунду схватят, прижмут, вырвут оружие. Но, к их изумлению и облегчению, ничего этого не произошло — щупальца не двинулись.
Опалённый огнём фронт мангров замер. Люди тут же прекратили стрелять — в их новом отчаянном положении был дорог каждый заряд.
Мангры двинулись снова.
Выстрелы опять их остановили.
Так повторилось ещё несколько раз.
Наконец людей словно отпустил кошмар, мангры уже не сделали попытки двинуться.
Мангры, хотя их организация была примитивной, умели учиться. Но здесь их способности были крайне ограниченными. Выстрелы быстро выработали в них условный рефлекс, но дальше дело пошло туго. Мангры, если можно так сказать, были поставлены в тупик, ибо бой все больше развёртывался “не по правилам”.
И тогда, когда программа инстинкта была исчерпана, включился механизм метода “проб и ошибок”.
— Да сделайте же что-нибудь!
Крик напрасно звенел в наушниках. Люди в вездеходе предпочитали не глядеть друг на друга. Их положение было ужасно, потому что им, защищённым броней, но беспомощным, предстояло увидеть агонию друзей, которые хотели их выручить и стали пленниками сами.
А агония должна была наступить рано или поздно. Даже если все останется в прежнем положении и “кустарник” ничего не предпримет, кислород в скафандрах иссякнет раньше, чем мчащийся от соседней планеты звездолёт придёт на помощь.
Оставался, правда, ещё один свободный человек — дежурный покинул свой пост, и теперь его одинокая фигура маячила на вершине холма. Но стрелять он не мог — нельзя было поразить щупальца, не поражая людей. Подойти с резаком? Но это было слишком рискованно.
Внезапно вездеход тряхнуло. Борт его резко накренился, люди едва успели ухватиться за поручни. Нет, мангры отнюдь не забыли о своём первом противнике! Они его переворачивали вверх гусеницами.
