О всех морях с устрицами - Дэвидсон Аврам (Эйв) (мир книг .TXT) 📗
- Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот тебе: весь чертов ящик ими просто набит!
Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он точно помнит, что искал и в ящиках...
Из магазина донеслось приятное контральто:
- Кто-нибудь есть?..
Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое, крикнул:
- Одну секундочку, я сейчас! - и исчез. Ферд медленно вышел следом.
У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло своего велосипеда, а тот бормотал "Угу, угу..." - глядя больше на посетительницу, чем на ее машину.
- Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен только ключ ("Угу"). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..
- Угу, - автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: - То есть сию секунду сделаю.
И действительно сделал, сколько посетительница ни настаивала, что она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это "сию секунду". От денег он отказался, зато разговор затянул насколько сумел.
- Ну вот, большое вам спасибо, - сказала женщина наконец. - А теперь мне пора...
- Теперь все в порядке? Удобно?
- Вполне. Спасибо.
- Вот что, я немного проедусь с вами - просто чтобы...
Великолепная грудь посетительницы колыхнулась от смешка.
- Вам за мной не угнаться. У меня ведь гоночный велосипед!
Ферд увидел, как Оскар метнул взгляд в угол, и сразу понял, что на уме у его партнера. Но его "Нет!.." - потонуло в бодром:
- Ну так что ж, по-моему, вот этот велосипед не уступит вашему!
- Посмотрим, - женщина засмеялась глубоким грудным смехом и вышла. Оскар, не обращая внимания на попытку Ферда задержать его, вскочил на французский велосипед - и был таков. Ферд, выйдя на порог, увидел только две удаляющиеся фигуры, согнувшиеся над рулями велосипедов, - парочка поднажала и скрылась в парке. Ферд медленно вернулся в магазинчик.
Оскар прикатил назад ближе к вечеру - потный, но сияющий. От уха до уха.
- Ух, ну и киска попалась! - воскликнул он с порога. Он покачивал головой, он присвистывал, он шумно выдыхал и пытался жестами изобразить обуревавший его восторг. - Ну и денек выдался - чтоб мне сдохнуть!
- Давай сюда велосипед, - только и сказал Ферд. Оскар сказал, что да, разумеется, конечно, - отдал велосипед и пошел мыться. Ферд осмотрел машину: красный лак покрыт грязной коркой; тут запеклись пыль, глина, грязь, ошметки высохшей травы... Машина выглядела не просто грязной, а оскверненной, обесчещенной, униженной. А ведь он чувствовал себя на нем стремительной птицей... Он летал!..
Вышел Оскар - мокрый после душа и все еще сияющий. Увидев, что происходит, он вскрикнул и бросился к Ферду.
- Не подходи, - сказал Ферд, взмахнув ножом. И продолжил свое занятие: он резал шины, камеры, седло и чехол седла, снова и снова нанося удары.
- Ты что, спятил?! - заорал Оскар. - Совсем с катушек слетел?! Ферд, не надо! Ферд!..
Ферд меж тем выломал спицы, согнул их, скрутил. Он взял кувалду и в считанные минуты превратил раму в груду лома - и продолжал крушить, пока окончательно не выбился из сил.
- Ты не только псих, - горько сказал Оскар, - ты еще и чертов грязный ревнивец. Ну тебя ко всем чертям. - И тяжело топая вышел. И дверью хлопнул.
Ферд, чувствуя себя совершенно разбитым, запер магазинчик и поплелся домой. Читать ему не хотелось. Он выключил свет, бросился на кровать и лежал так без сна много часов, прислушиваясь к ночным шорохам и собственным горячечным мыслям.
Несколько дней они не разговаривали. Только по делу. Обломки французского гоночного велосипеда валялись позади магазина-мастерской. И почти две недели ни тот, ни другой не заходили на задний двор, чтобы не видеть их.
Но вот однажды утром Оскар приветствовал компаньона необыкновенно восторженно. Он в восхищении качал головой и повторял:
- Нет, ну как тебе это удалось, Ферд? Как? Боже всемогущий, это просто гениально! Ферд, ты гений, я должен это признать! Вот моя рука - и забудем прошлое, а, Ферд?
Ферд пожал протянутую руку.
- Ну конечно, конечно, то есть... Слушай, ты, собственно, о чем?
Оскар торжественно повел партнера на задний двор. Там стоял, сияя алым лаком, французский гоночный велосипед. Целый и невредимый. Без единой царапины.
Ферд разинул рот. Присел на корточки. Осмотрел и ощупал велосипед. Это была та самая, его машина. Со всеми сделанными им изменениями и усовершенствованиями.
Он медленно выпрямился.
- Регенерация...
- А? Чего? - переспросил Оскар. Вглядевшись в лицо партнера, он заметил: - Слушай, парень, да на тебе лица нет! Белый как стенка! Ты что, ночь не спал, работал с ним? Иди-ка присядь... И все-таки я не могу понять, как тебе это удалось.
Они вернулись в магазинчик, и Ферд тяжело опустился на стул.
- Оскар, - сказал он, - послушай...
- Чего?
- Оскар... ты знаешь, что такое регенерация? Нет? Так вот. У некоторых ящериц например: схватишь ее за хвост, а тот оторвется. А ящерица потом регенерирует - отращивает новый хвост. Или некоторые виды червей, и гидры, и морские звезды: разрежь их на куски, и из каждого вырастет новая особь, каждый кусок отрастит все недостающее. Потом тритоны, они восстанавливают потерянные лапы, и лягушки тоже.
- Еще бы, Ферд. Здорово. Но, то есть, послушай, это все природа и очень интересно. Но я тебе про велосипед - как тебе удалось его так здорово починить?
- Я к нему не прикасался. Он регенерировал. Как тритон. Или омар.
Оскар задумался. Он опустил голову, исподлобья взглянул на Ферда.
- Э-э... ну... Ферд... Послушай... а почему тогда все поломанные велосипеды так не делают?
- Потому что это - не простой велосипед. То есть, я хочу сказать, не настоящий... - Перехватив озадаченный взгляд Оскара, он воскликнул: - Оскар, так оно и есть
Озадаченное выражение на лице Оскара сменилось недоверчивым. Он поднялся.
- Ну ладно. Спора ради допустим, что все эти штуки насчет букашек и угрей - или о ком ты там? - правда. Ну так ведь они живые! А велосипед - нет.
И он победно взглянул на собеседника сверху вниз. Ферд покачал носком ботинка из стороны в сторону, задумчиво опустив глаза.
- Кристаллы тоже неживые, но в подходящих условиях они могут самовосстанавливаться... Оскар, послушай - не мог бы ты пойти заглянуть в ящик стола, проверить, на месте ли булавки? Пожалуйста.
Оскар вышел в "контору". Было слышно, как он открывает ящики, роется в них, со стуком их задвигает. Наконец он вернулся.
- Не-а, - протянул он. - Ни одной. Точно как та леди говорила или вот ты: как булавки нужны, так их и нет. Они просто исчеза... Ферд? Какого...
Ферд распахнул гардероб и отскочил - на него обрушилась лавина проволочных плечиков.
- И точно как ты говорил, - произнес Ферд, кривя рот. - Зато плечиков вечно хоть пруд пруди. А вчера их тут не было.
Оскар пожал плечами.
- Не пойму, о чем ты. Впрочем, кто угодно мог залезть сюда, забрать булавки и подсунуть плечики. Я например - только я этого не делал. Или ты. Или... - Он сузил глаза. - Или, может, ты во сне это сделал. Может, ты лунатик. Нет, тебе точно надо идти к врачу. Ты выглядишь скверно - краше в гроб кладут!
Ферд вернулся от гардероба, сел, уткнул лицо в ладони.
- Я чувствую себя скверно. Я боюсь, Оскар. Чего?.. - Он шумно вздохнул. - Я тебе скажу. Помнишь, я говорил, что многие живые существа в природе притворяются чем-то другим, не тем, что они на самом деле? Сучками, листьями... жабы, похожие на камни... Так вот представь себе, что есть какие-то существа, которые живут среди людей. В городах. В домах. Такие твари могли бы имитировать, не знаю, всякие вещи, которые нас окружают.
- Нас окружают - бога ради, Ферд...
- Может, это иная форма жизни. Может, они добывают питательные вещества прямо из воздуха. Ты знаешь, что такое на самом деле эти "другие" английские булавки? Оскар, английские булавки - это яйца или, может, куколки. И они потом превращаются в личинок. Которые выглядят точь-в-точь как плечики для одежды. Даже на ощупь они такие же - но на самом-то деле это нечто совершенно иное. Оскар, они же не... не... не...
