Тени лунных кратеров - Дручин Игорь Сергеевич (книги без сокращений TXT) 📗
– Ну, ну. Мы же психологи. Свежая юбка всегда привлекательна, особенно в молодости. Действуйте!
Экран погас. Тронхейм полистал каталог и, найдя шифр личных дел Лумеров, сделал заказ в Центральный архив. Шеф ошибся. Элси Лумер привлекла его внимание не как женщина, а как здоровый человек, долго проживший на этой ненормальной станции. Светловолосая Лерлин Бенсон давно владела его мыслями. Она была всегда обворожительной и, невзирая на скромный достаток семейства, превосходно одевалась. Отец Лерлин, инженер, служил в одной из радиоэлектронных кампаний. Его заработка хватало на содержание семьи, но большого приданого за Лерлин он не сулил. Вопрос о женитьбе был решен еще в колледже, когда аналитические способности Эриха привлекли внимание профессора Уиллока, и Тронхейм остался на кафедре психологии ассистентом. Прошло несколько лет, и Эрих убедился, что работа на кафедре не решает проблемы. На первое время необходимо было раздобыть денег на обзаведение, и он рискнул подписать контракт на два года. Лерлин обещала ждать.
Вспыхнула контрольная лампочка. Эрих нажал кнопку и вытащил из ниши два пухлых досье. Он внимательно рассматривал стереофотографии Роберта Лумера. Ничего особенного. Бритая голова, узкое сухое лицо, холодные колючие глаза… Полистав досье, Тронхейм уяснил, что Лумер – крупный биолог и селекционер, последователь доктора Вайнберга, впервые установившего стимулирующее действие звуковых волн на жизнедеятельность растений. Дальше следовал длинный перечень научных работ, посвященных селекции, резонансу звуковых волн в клетках, биохимии нуклеиновых кислот. И ни слова о вкусах, привычках, психологии…
Эрих недовольно хмыкнул и придвинул дело Элси Лумер. С фотографии глянуло милое наивное личико. Худенькая, угловатая. В двадцать лет закончила медицинский колледж. Ого! Прибыла вместе с отцом. Назначена врачом на станцию Коперник.
Тронхейм посмотрел на дату и скривился. Хороши работники! За семь лет не удосужились внести новые сведения. Впрочем, понятно. Не болеют, не жалуются. Интересно, а когда это началось? Эрих выдвинул ящик с карточками, разложенными по годам. Первое заболевание через полтора года после завершения строительства станции. Через два года – четыре заболевания. И дальше болезнь нарастала лавиной… Понятно. Побочный фактор: боязнь неопределенности! Тронхейм отодвинул карточки и вызвал Корренса.
– Шеф, я тут набрел на одну мысль. Если составить график по годам и попробовать выделить среднестатистическую форму болезни и ее вероятностную редукцию по…
– Хотите выделить чистую болезнь и ее психологическое воздействие? Опоздали, коллега. Ведь и мы не зря едим свой хлеб, – Корренс вытащил из-под стекла лист бумаги. – Вот график.
Эрих с любопытством посмотрел на кривые, которые он не первый раз видел в кабинете шефа. После резкого скачка нижняя кривая поднималась медленно, верхняя нарастала катастрофически. Совершенно очевидно, что чистых случаев заболевания меньше, чем наведенных психологическим климатом станции. Вот она человеческая мнительность!
– Ну и что? – спросил Корренс, ухмыляясь.
– Ничего, нормально, – Тронхейм вздохнул. – Я вам не нужен, шеф?
Корренс махнул рукой. Эрих отключился и заерзал на стуле. Сколько раз обещал себе не поддаваться порывам, а сначала проверять, и вот опять нарвался. Пока ему, как новичку, прощают, но ведь не может это продолжаться бесконечно… Когда-нибудь шефу надоест и он, разуверившись в его способностях, расторгнет контракт. А это означает, что Эрих вернется на Землю с пустыми руками и баз рекомендаций. Он встал, прошелся по комнате. Нет, сегодня уже нерабочее настроение. Пожалуй, лучше навестить мисс Лумер.
В справочном жилого комплекса ему сообщили, что Элси Лумер занимает номер 301, недалеко от его комнаты.
Дверь оказалась незаблокированной. Он постучал для приличия.
– Войдите!
Тронхейм нажал кнопку. Дверь бесшумно уползла в стену. Девушка стояла на коленках и аккуратно укладывала в пластиковый ящик крупные яблоки, заворачивая каждый в отдельную бумажку. Она ничем не напоминала ту Элси, которую Эрих видел на фотографии… Фигура ее округлилась, ноги пополнели и даже поза ее, казалось, дышала женственностью. При виде гостя она поднялась с колен и отбросила рукой прядь темных волос, упавших на лоб.
– Элси Лумер?
– У вас есть сомнения на этот счет?
– Нет, – ответил с улыбкой Эрих. – Но как-то надо обратиться. Я из института психотерапии. Надеюсь, не оторвал вас от работы?
– Оторвали, – девушка тоже улыбнулась. – Видите, посылку укладываю.
– Хм. Я думал этот дедовский архаизм существует только на Земле.
– Луна не исключение, но эта как раз на Землю.
– Ну, знаете… Если бы я был помоложе лет на десять, сказал бы, что у вас не все дома!
Элси рассмеялась. Смех ее оказался приятным, откровенным.
– Что делать! Прихоть отца. Никогда не упустит случая переслать яблоки Фреди, моему кузену. Вы не спешите?
– Я, собственно, пришел из чистого любопытства. Хотелось взглянуть на здоровых обитателей станции.
– И убедились, что здоровые тоже с причудами?
– Причуды – как раз привилегия здоровых. За ними скрывается смысл, разгадать который людям ординарным не по силам. Вот они и придумали такое заковыристое слово!
– Себя-то вы, конечно, относите к неординарным?
– Я, в некотором роде, профессионал. Знание человеческой психологии входит в мои обязанности.
– Ваша аргументация выше похвал. – произнесла Элси насмешливо. – Но дело прежде всего. Поэтому прошу великодушно… – Она снова опустилась на колени и, ловко сортируя яблоки, скоро наполнила ими пластиковый ящик. Захлопнув крышку, включила линию связи и набрала шифр. Открылась ниша транспортера. Элси поставила ящик, достала бланк адреса и наклеила на верхнюю крышку. Затем прикрыла створки ниши. Раздался тихий щелчок, и за створками зашуршала лента движущегося транспортера.
– Вот я и освободилась. Хотите яблок? Из нашей оранжереи. Отец выращивает.
Пока Эрих грыз большое яблоко с тонким привкусом шафрана, Элси прибрала комнату. Он отметил, что девушка обладает той неброской привлекательностью, которая хотя и не раскрывается с первого взгляда, но может увлечь всерьез. Движения ее быстры, но очень гармоничны и женственны. Недаром старина Корренс чмокал губами… Интересно, какой у нее темперамент? Скорее холерический.
– Вкусно? Вот и Альфред говорил, что лучше этих яблок он в жизни не пробовал. Сообщил, что ест их только перед экзаменами. Отцу это ужасно льстит. Тогда он целый день был в хорошем настроении. Но я Фреди не очень доверяю. Он отчаянный шалопай и лгунишка. Школу закончил кое-как, чудом поступил в университет и вдруг у него открылись математические способности. А был тупица-тупицей. Странно, правда? Ешьте, не стесняйтесь. Вдруг и у вас откроются какие-нибудь способности! – Элси засмеялась, и он снова отметил, что смех ее располагает к откровенности.
– Кстати, вы мне даже не представились.
Эрих назвал себя и церемонно поклонился.
– Вы немец?
– По происхождению да, но родился в Штатах.
– А я в свободном Берлине, по плохо его помню. Отца пригласил Гарвардский университет, и мы переехали… Вы давно в городке?
– С месяц.
– То-то я вас не видела. До этого здесь работал Дик Мегл. Часто бывал у нас. Такой напыщенный, самоуверенный. Никто его не любил.
– И куда он делся? – заинтересовался Тронхейм.
По лицу Элси пробежала тень. Она упрямо тряхнула головой и сразу стала серьезной.
– Списали на Землю. Вы ведь знаете, у нас не все благополучно.
Эрих поежился. Ему ничего не говорили о предшественнике.
– Я вас расстроила, да?
– Пустяки. А вы сами не боитесь там жить?
– Мне что? Я там с самого основания. Болеют обычно новички. – Она мельком взглянула на часы.
– Что будем делать? Я собираюсь в иллюзион. Если хотите…
– Почему бы и нет. Тем более, я здесь фактически еще нигде не был.
– Тогда я переоденусь.
