Последний дар времени - Фармер Филип Хосе (лучшие книги онлайн txt) 📗

Речел и фон Биллман вытащили видеокамеры, а Грибердсон и Драммонд привязали к местности точку падения, взяв за ориентиры три крупных валуна, выступавших из почвы. «Г.Дж. Уэллс-1» перед совершением прыжка во времени был установлен на деревянной платформе на вершине холма в долине реки Везера, во Франции. Сейчас эта вершина находилась почти в сорока футах от точки приземления. Ожидалось, что она будет отстоять еще дальше, это подтвердили геологи. Грибердсон все еще сомневался: возможно, имело место небольшое смещение аппарата в пространстве. Теоретики считали, что такого быть не может. Но как это будет происходить в действительности, никто из них, по правде говоря, не знал.

Процесс перемещения во времени требовал огромных затрат энергии. Не меньше ее понадобится и на возвращение машины. Время, в котором очутились путешественники, было предельно отдаленным. Существовал фактор, рассчитанный несколькими математиками, из-за которого наиболее дорогостоящая и опасная экспедиция должна быть предпринята первой.

Если за ближайшие десять лет никто не попытается побывать в двенадцатом тысячелетии до нашей эры в районе, где археологи обнаружили предметы, относящиеся к Мадленской культуре, [1] им не прорваться дальше восьмого. Возможность оказаться в двенадцатом тысячелетии до нашей эры будет потеряна навсегда. А если пройдет еще десять лет, предел снизится до четвертого тысячелетия.

Более того, при возвращении из прошлого также действовали странные и необъяснимые ограничения. Однажды в прошлое была отправлена экспериментальная модель без человека на борту. Но во вчерашнем дне, в который она была послана, она не появилась и куда делась, никто не знал. Другая модель ушла в прошлое на неделю — что потребовало больших затрат материалов и энергии, — но так же обнаружена не была.

Тем временем пресса разузнала и растрезвонила о проекте «Хроном», но общественность и конгресс вскоре успокоились. Сначала ожила старая научно-фантастическая идея, что вмешательство во время может изменить ход истории. Рассказы различных писателей от Уэллса до Сильверберга, Брэдбери и Хайнлайна переиздавались и даже ставились на сцене. Миллионы жили в страхе, что путешествие во времени погубит кого-нибудь из их предков, а тогда и потомки исчезнут с лица Земли.

Джекоб Мойше, возглавлявший группу конструкторов, работавших над машиной времени, сумел успокоить общественность. В серии статей он разъяснил, что если путешествие во времени может вызвать изменения, то эти изменения уже произошли, но тем не менее ничего страшного не случилось.

Однако к тому времени оказалось, что достигнуть первоначальной цели уже невозможно. Момент был упущен. Теперь оставалась возможность исследовать лишь восьмое тысячелетие до нашей эры. Фонды, выделенные на проект, были восстановлены, и небольшая модель отправилась на сто лет в прошлое.

Сразу же начались ее поиски. По мнению ученых, сто лет назад, в 1973 году, кто-то мог обнаружить модель, не поняв, что это такое. Не исключено, что она, практически неразрушимая, и ныне является чьей-нибудь собственностью или лежит под слоем почвы. Но всемирный розыск не увенчался успехом.

Следующая модель была направлена в 1875 год. Как и в первый раз, к поискам привлекли научные силы всего мира, но так ничего и не удалось сделать.

Третья модель обошлась в такую сумму, что конгресс и общественность содрогнулись. Машина была закрыта в капсуле и отправилась в 1860 год на глубину пятидесяти футов под здание, где разрабатывался Проект.

Исследования доктора Мойше показали, что на Сиракузском холме, штат Нью-Йорк, в 1860 году произошел загадочный взрыв огромной силы. Сейчас на этом месте стояли здания лабораторий Проекта. Мойше предположил, что взрыв произошел в результате появления модели под землей. Два столетия назад причине взрыва не было дано объяснения, но холм тем не менее исчез.

Модель содержала радиоактивные вещества, и в радиусе мили удалось найти ее остатки. В печати, разумеется, сразу же появились обвинения в их подделке, но доктор Мойше это предвидел и заранее пригласил присутствовать при эксперименте шестерых конгрессменов и ученого секретаря академии.

Немедленно распространилась гипотеза, пытавшаяся объяснить провал двух предыдущих экспериментов: невозможны путешествия в те времена, когда уже жил кто-либо из современников эксперимента. Иными словами: время, не обладающее, разумеется, свойствами живой природы, стремится тем не менее избегать парадокса.

Скептики не слишком тактично возражали, что если это так, то некто, родившийся до 1875 года, жив и поныне, и появление моделей в 1875 и 1973 годах предотвращено его существованием.

Если гипотетическая личность родилась, скажем, в 1870 году, то к сегодняшнему дню ей должно быть двести лет. Это превышает все рекорды долголетия, если учесть, что самому старому зарегистрированному долгожителю Земли сейчас сто тридцать лет и родился он в 1940 году.

Гипотеза пошатнулась, но не рухнула.

Защитник ее, выдвигая и развивая новые аргументы, приводил в их числе и следующий: вполне возможно, что на планете обитает некто двухсотлетний, по каким либо причинам пожелавший остаться неизвестным, а регистрация возраста вполне могла быть фальсифицирована.

Джон Грибердсон как раз размышлял об этом, когда Речел дотронулась до его руки.

Она прикасалась к нему по десять раз на дню, словно желая убедиться, что он существует, а может быть ей просто нравилось к нему прикасаться. Грибердсон не возражал, хотя и замечал каждый раз, что Драммонд недоволен. Но сделать замечание Речел должен был ее муж, а не он. Драммонд, насколько было известно Грибердсону, еще ни разу не заговаривал об этом.

— Как вы считаете, сумеем мы поднять корабль своими силами? спросила она.

Светлые глаза ее блестели от восторга.

— Надеюсь, — ответил Джон. — Но, думаю, это можно было бы сделать легче и быстрее, если бы нам помогли какие-нибудь пещерные жители. Впрочем, не стоит пока тревожиться. В конце концов, у нас впереди еще четыре года. Роберт фон Биллман резко окликнул их.

Он рассматривал в бинокль долину на северо-востоке. Грибердсон заметил фигуры, которые привлекли внимание фон Биллмана.

Он поднял свой бинокль и увидел несколько коричневых северных оленей. Несколько в стороне от оленей взгляд наткнулся на большую серую тень. Это был волк. Вскоре Грибердсон разглядел, что их не меньше дюжины.

Олени знали о присутствии волков, но продолжали щипать мох, время от времени поднимая головы, нюхая воздух и косясь на кравшихся в пятидесяти ярдах от них хищников. Несколько серых теней вдруг проскользнули за холмом и на мгновение оказавшись перед стадом, вновь скрылись из виду. Основная группа неторопливо направлялась к оленям. Те минуту помедлили, чтобы убедиться, что волки не остановятся, и вдруг, точно по приказу вожака, бросились прочь. Волки ринулись за ними, и, когда олени поравнялись с холмом, шестеро хищников выскочили из укрытия. Одна олениха споткнулась, и тут же в нее вцепился волк, довершить начатое ему помогли несколько серых коллег. Стадо мчалось дальше, еще один олень поскользнулся. Прежде чем он смог приподняться, двое волков вцепились ему в ноги. Сородичи подоспели вовремя. Олень был обречен. И на этом охота прекратилась.

Грибердсон смотрел на происходящее с нарастающим интересом. Опустив бинокль, он произнес:

— Подумать только, в наше время волки остались лишь в зоопарках и маленьких заповедниках, а ведь в их власти был целый мир. Их здесь миллионы, наверное.

— Порой мне кажется, что вы зоолог, — сказала Речел.

Он повернулся и посмотрел вниз, на долину, где они видели человека. Тот давно скрылся за камнем, и Грибердсон напрасно пытался обнаружить его в бинокль, когда они взошли на вершину холма. Теперь человек увидел, что пришельцы покинули корабль, и рискнул приблизиться к нему.

— Любопытство губит не только кошек, — сказал Грибердсон, заметив туземца, дом которого мог находиться как поблизости, так и далеко отсюда.