Инквизитор Эйзенхорн - Абнетт Дэн (книга жизни txt) 📗
К отчету прилагался длинный перечень уничтоженных зданий и учреждений. В нем, посередине второй страницы, я нашел Институт Торна — название, под которым официально функционировали Дамочки.
Никто не выжил. Хотелось надеяться, что это только совпадение, но не получалось. А это означало, что мой противник, Ханджар Острый, был готов без колебаний пожертвовать жизнями тысяч гражданских жителей только для того, чтобы уничтожить Дамочек.
В сообщении говорилось, что ответственность за взрыв взяла на себя запрещенная организация, называющая себя «Потомки Мессины». Эта группа, как упоминалось, выступала за независимость Мессины от Империума.
Что было откровенным бредом. На Мессине царила настолько имперская культура, насколько только возможно на какой-либо планете.
Второй отчет, внесенный в список на планшете, поступил с Картола. В провинции Кона были обнаружены тела двоих мужчин и трех женщины. Предположительно все они — члены одной семьи, проводящей отпуск в путешествии. Личности погибших устанавливаются. По оценкам специалистов Картола, смерть наступила между десятью часами вечера и полночью два дня назад.
Пять месяцев назад я отправил на Картол своих агентов Лерес Финтон, Бирона Фэкела, Лойса Нарана и двух неприкасаемых, чтобы они собрали информацию о культе смерти в провинции Кона. Они регулярно отчитывались… Милостивый Боже-Император…
Я прокрутил список до следующего пункта. Трациан Примарис. Частная резиденция в улье шестьдесят два была взорвана незадолго до полуночи. Восемь неопознанных погибших. В графе «адрес» стояло: шестьдесят два, верхний улей, уровень 114, 871.
Там располагался мой офис в столичном мире Геликанского субсектора. В штате состояли семь человек. Управляющим был Барнед Феррикел, служивший у меня в течение тридцати лет.
Следующее. Гесперус. Двое мужчин убиты в перестрелке с бандой торговцев детьми. Как раз незадолго до полуночи неделю назад. Как сказал представитель арбитров, они выбрали не тот район для прогулок.
Лютор Витт и Ган Блаек, двое моих самых способных тайных агентов, действовали на Гесперусе уже в течение года, стремясь раскрыть тзинчианский культ, охотившийся за малолетними обитателями нижних ульев.
Затем Сарум, столичный мир Антимарского субсектора. Один из самых многообещающих моих учеников, дознаватель Девра Шиборра отправилась туда по моему приказу восемь месяцев назад, чтобы проникнуть в хаософильский кружок центрального университета и вывести его членов на чистую воду. Она работала под легендой доктора Зейзы Баджжа, историка с Пунцеля.
Новости сообщали о предположительном самоубийстве многообещающего академика Баджжа. Ее тело было обнаружено в собственной ванной утром во время первого молебна. Смерть наступила приблизительно восемь часов назад.
А затем последнее и наиболее шокирующее объявление, полученное из Глобальной Новостной Сети Саметера. Дом инквизитора Натана Иншабеля подвергся нападению неизвестных лиц и был уничтожен. Сам Иншабель внесен в список погибших.
Я сел. Взгляды всех присутствующих были устремлены на меня. Эмос положил подбородок на руки, а женщины смотрели тревожно и внимательно.
— Они все… мертвы, — медленно проговорил я, все еще не в силах осознать случившегося. — Все. Каждый член моей команды. Мой дом здесь, штаб-квартиры Дамочек и все агенты, выполнявшие мои поручения. Все и вся. Все нападения происходили в один и тот же час одного и того же дня недели.
Я не мог продолжать, слишком глубоко было потрясение. Креция влила в меня бокал амасека и налила порцию себе.
Все погибло. Комбинации, которые я выстраивал десятилетиями, друзья и союзники, которых я собирал, — все оказалось разрушено за одну ночь. Все мои ресурсы были обнаружены и уничтожены. Уцелел только Фишиг. Он пробивался сейчас нам навстречу. А больше никого не осталось.
Я чувствовал себя оторванным от всего мира. Сеть осведомителей и сотрудников, создаваемая мной с самого начала карьеры, была разрушена.
Я остался один.
Мне больше ничего не хотелось, кроме как встретиться с этим Ханджаром Острым лицом к лицу и поквитаться.
Я так и не притронулся к новой порции амасека. Улегшись в постель, я тут же погрузился в череду лихорадочных сновидений. А где-то около полуночи пробудился в холодном поту. Я лежал в темноте, а передо мной проплывали подробности жуткого сна. Мне грезился побег из Спаэтон-хауса. Медея и Йекуда Вэнс взывают о помощи, умоляют спасти их. Я хватаю за руку Медею и вцепляюсь в Вэнса, который не может сам дотянуться до меня. Янычары стреляют в него из лазерных винтовок, его тело разваливается на части. Его предсмертный ментальный крик пронизывает мое сознание, словно раскаленная проволока. От него я и проснулся.
Но от него ли?
Второй раз я проснулся в четыре часа утра. Ночную тишину нарушал только треск горных сверчков.
Но что-то было не так. Я поднялся, вынул из-под матраца автоматический пистолет и вышел в коридор.
Я слышал, как храпит Эмос в своей комнате и глубоко дышит во сне Креция.
Дверь Элины была открыта.
Заглянув внутрь, я обнаружил, что ее кровать пуста, а стеганое одеяло сброшено на пол.
Я прошел по коридору, прижимаясь к стене спиной и чуть ли не в молитвенном жесте сжимая в обеих руках оружие. Из-под следующей двери выбивался луч света. Ванная.
Послышалось журчание воды, а потом внезапно дверь открылась.
Я выбросил вперед пистолет.
— О боже! Во имя Золотого Трона, сэр! Что, черт возьми, ты…
Зажав рот испуганной Элины ладонью, я оттащил ее в тень.
— Ты напугал меня до чертиков, — прошептала она, как только моя хватка ослабла.
— Прости.
— Я просто хотела помыться.
— Прости. Что-то здесь не так.
— Грегор? Что за шум? — донесся из коридора голос Креции.
— Возвращайся в свою комнату! — прошипел я.
Как обычно, Креция сделала все наоборот. Решительным шагом она направилась к нам, на ходу натягивая шелковый халат.
— Ну и что у нас, черт побери, хорошего?
— Хотя бы в этот раз помолчи, Креция, — бросил я.
— Ладно, прошу прощения, мать вашу.
Я оттолкнул обеих женщин за спину и стал медленно продвигаться к чулану.
— Славный огузок, — захихикала Креция, разглядывая меня.
Из одежды на мне было только покрывало.
— Ты можешь быть серьезной хотя бы минуту? — прорычал я в ответ.
— Прошу вас, доктор, — укоризненно проговорила Элина. — Это серьезно.
Дверь чулана была закрыта, свет внутри не горел.
— Видите? — сказала Креция. — Никаких проблем.
Я взялся за дверную ручку и понял, что она выкручена. Креция подскочила на месте, когда я выбил дверь ударом ноги и нацелил пистолет на кровать.
Пустую кровать.
Элина включила свет. Перетертые веревки Тарла все еще свисали со спинок кровати.
— Золотой Трон, он сбежал!
— О нет… — пробормотала Креция. — Я ведь лишь слегка ослабила путы.
— Что ты сделала?!
— Я же говорила тебе! Говорила, что беспокоюсь о его состоянии. Цианоз на его руках и…
— Но ты не сказала, что ослабила веревки! — бушевал я.
— Мне казалось, ты понял, о чем я говорила!
Я сбежал вниз. Холл освещал бледный лунный свет, проникавший в полуоткрытую дверь.
— Он не мог уйти далеко! Да и какая разница-то? — кричала мне вслед Креция.
Я вышел на улицу. Никаких следов. Ничего. По каменным плитам растекались холодные ночные тени.
Тарл сбежал уже давно.
Я возвратился в дом. Креция включила освещение в холле. И закричала.
Фейбс сгорбился в углу. Казалось, он просто уснул сидя. На полу блестела лужа густой темной крови. Ему перерезали горло.
— Теперь видишь, Креция? Видишь? — закричал я.
Тарл был свободен. Он знал, кто я и где прячусь. Пора было уходить.
Быстро.
Глава 12
В НОЧЬ И В ГОРЫ
ТРАНСАТЕНАТСКИЙ ЭКСПРЕСС
СООБЩЕНИЕ ОТ МЕРТВЕЦА
— Нет, — сказала Креция. — Нет. Ни за что. Нет.
