Видоизмененный углерод - Морган Ричард (электронные книги бесплатно .txt) 📗
– Не сомневаюсь. – Отвернувшись от последнего резервуара, я усмехнулся. – И все же голову, размозженную выстрелом из бластера, вы восстановить не сможете, не так ли?
Наступила неловкая пауза. Прескотт стояла, уставившись в потолок, а Найман стиснул губы чуть ли не в точку.
– Я нахожу ваше замечание нетактичным, – наконец сказал директор центра. – У вас есть ещё какие-нибудь вопросы по существу, мистер Ковач?
Задержавшись перед резервуаром с Мириам Банкрофт, я заглянул в него. Даже сквозь толстое стекло и мутный гель видневшиеся нечёткие формы излучали чувственность.
– Только один вопрос. Кто принимает решение, когда менять оболочки?
Найман бросил взгляд на Прескотт, словно опять испрашивая санкции.
– Я получаю указание о перезагрузке лично от мистера Банкрофта. Это происходит каждый раз после того, как оцифровывается его мозг – если особо не оговаривается обратное. В последний раз такого распоряжения не было.
Чуткие антенны моего подсознания, воспитанного в Корпусе чрезвычайных посланников, уловили нечто: какую-то мелочь, зацепившуюся за другую мелочь. И всё же пока рано говорить о чем-то конкретном. Я огляделся вокруг.
– Система наблюдения отслеживает всех, заходящих в центр?
– Естественно, – холодно подтвердил Найман.
– В тот день, когда Банкрофт ездил в Осаку, здесь было много народу?
– Не больше чем обычно. Мистер Ковач, полиция уже просмотрела записи. Честное слово, я не вижу смысла…
– Будьте добры, уважьте мою прихоть, – произнес я, не глядя на него. Прозвучавшие в моем голосе интонации чрезвычайных посланников остановили Наймана как щелкнувший рубильник.
Два часа спустя я смотрел в иллюминатор другого автотакси, оторвавшегося от взлетно-посадочной площадки «Алькатраса» и поднявшегося над заливом.
– Вы нашли то, что искали?
Я посмотрел на Оуму Прескотт, гадая – ощущает ли она переполняющее меня отчаяние? Мне казалось, я научился сдерживать внешние проявления чувств своей новой оболочки. Однако мне доводилось слышать о том, что адвокаты вживляют себе тончайшие датчики, регистрирующие малейшие изменения характеристик человеческого сознания. (Это позволяет определить состояние свидетеля, дающего показания в суде.) И здесь, на Земле, я бы не удивился, узнав, что в прекрасную чёрную голову Оуму Прескотт вставлен полный набор инфракрасных и ультразвуковых сенсоров анализа тела и речи. В четверг, шестнадцатого августа, в склепе Банкрофтов подозрительного было не больше, чем во вторник днём на рынке Мисимы. В восемь часов утра Банкрофт пришел в сопровождении двух работников центра, разделся и забрался в подготовленный резервуар. Сотрудники удалились с его одеждой. Через четырнадцать часов из соседнего резервуара вылез сменный клон, покрытый гелем, взял полотенце у другого сотрудника и зашел в душ. За это время не было произнесено ничего, кроме пустых любезностей. И всё. Я пожал плечами.
– Не знаю. Я ещё не могу точно сказать, что именно ищу.
Прескотт зевнула.
– «Полная абсорбция», да?
– Вы совершенно правы. – Я пристально посмотрел на неё. – Вы знакомы с Корпусом чрезвычайных посланников?
– Немного. Я занималась системой судопроизводства ООН. Нахваталась терминологии. И что вы уже успели абсорбировать?
– Только то, что очень много дыма поднимается там, где, по словам властей, нет никакого огня. Вам приходилось встречаться с лейтенантом полиции, ведущей это дело?
– С Кристиной Ортегой? Разумеется. Вряд ли я когда-нибудь её забуду. Мы целую неделю каждый день до хрипоты орали друг на друга.
– И какие у вас впечатления?
– Относительно Ортеги? – Похоже, Прескотт была удивлена. – Насколько я могу судить, она хороший полицейский. У неё репутация очень крутого человека. Отдел по расследованию нанесения органических повреждений – самые твёрдые ребята в полиции, так что заслужить подобную репутацию весьма непросто. Ортега вела расследование достаточно профессионально.
– Вот только Банкрофту это не понравилось.
Пауза. Прескотт осторожно посмотрела на меня.
– Я сказала профессионально. Я не говорила, что она действовала настойчиво. Ортега сделала свое дело, но…
– Но она терпеть не может мафов, так?
Снова пауза.
– А вы любите слушать сплетни, мистер Ковач.
– Да нет, просто нахватался терминологии, – скромно ответил я. – Как вы полагаете, Ортега закрыла бы дело, если бы Банкрофт не был мафом?
Прескотт задумалась.
– Это довольно распространенное предубеждение, – медленно произнесла она. – Но, по-моему, Ортега закрыла дело не из-за этого. На мой взгляд, она пришла к выводу, что её труды принесут очень небольшую пользу. В департаменте полиции система продвижения по службе частично зависит от числа расследованных дел. В данном случае быстрым завершением и не пахло, мистер Банкрофт остался жив, поэтому…
– Лейтенант Ортега нашла себе другое занятие, так?
– Да, что-то в этом духе.
Некоторое время я снова смотрел в окно. Такси летело над крышами стройных многоэтажных зданий, разделенных ущельями, забитыми потоками транспорта. Я чувствовал, как во мне вскипает старая ярость, не имеющая никакого отношения к нынешним проблемам. Что-то накопившееся за годы, проведенные в Корпусе чрезвычайных посланников, эмоциональный хлам, который перестаешь видеть, когда он слоем ила оседает на дне души. Вирджиния Видаура, Джимми де Сото, умирающий у меня на руках на Инненине, Сара… С какой стороны ни посмотри, сплошные неудачи. Я решительно оборвал подобные мысли. Шрам над глазом нестерпимо чесался, кончики пальцев зудели от никотинового голода. Я почесал шрам. Но не потянулся за сигаретами, лежащими в кармане. Сегодня утром в какой-то момент я решил бросить курить.
Внезапно мне пришла в голову одна мысль.
– Прескотт, это вы выбрали для меня эту оболочку, так?
– Прошу прощения? – Она изучала какие-то данные, проецируемые на сетчатку глаза, и ей потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточить взгляд. – Что вы сказали?
– Оболочка. Её выбрали вы, да?
Прескотт нахмурилась.
– Нет. Насколько мне известно, отбор производил лично мистер Банкрофт. Мы только подготовили несколько кандидатур в соответствии с его требованиями.
– Нет, Банкрофт сказал, что этим делом занимались адвокаты. Он выразился категорично.
– О! – Хмурое выражение слетело с её лица, сменившись бледной улыбкой. – На мистера Банкрофта работает много адвокатов. Возможно, это распоряжение проходило через другую контору. А что?
Я неопределенно хмыкнул.
– Да так, ничего. Тот, кому принадлежало это тело, был заядлым курильщиком. А я не курю. Это причиняет большие мучения.
Улыбка на лице Прескотт окрепла.
– Вы намерены бросить курить?
– Если у меня будет время. По соглашению с Банкрофтом, если я раскрою покушение, мне предоставят любую оболочку, сколько бы она ни стоила. Так что по большому счету наплевать на нынешние привычки. Просто очень мерзко просыпаться по утрам со ртом, полным дерьма.
– Вы полагаете, у вас получится?
– Бросить курить?
– Нет. Раскрыть покушение.
Я невозмутимо посмотрел ей в глаза.
– У меня нет выбора, советник. Вы читали условия соглашения?
– Да. Это я их составляла.
Прескотт так же невозмутимо выдержала мой взгляд. Но в глубине её глаз я разглядел следы смущения. Это и не позволило мне прямо в такси одним хорошим ударом вбить ей переносицу в мозг.
– Что ж, хорошо, хорошо, – пробормотал я, отворачиваясь к окну.
…И ЗАСУНУ СВОЙ КУЛАК ТВОЕЙ ЖЕНЕ ВО ВЛАГАЛИЩЕ ПРЯМО У ТЕБЯ НА ГЛАЗАХ, ДОЛБАНЫЙ МАФ, МАТЬ ТВОЮ, ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ…
Сняв шлемофон, я заморгал. Текст сопровождался неумелыми, но очень выразительными рисунками и инфразвуковым гулом, от которого у меня загудела голова. Прескотт, сидевшая за столом напротив, посмотрела с сочувствием и понимающе.
– И все остальное в таком же духе? – спросил я.
