Маленький дьявол - Оловянная Ирина (читать полную версию книги txt) 📗
— Гвидо, а ты что рассказываешь?
— Я правду говорю, — возмутился Гвидо, — лодка была одна, а десантных ботов — видимо-невидимо.
— Ботов было девять, а до берега добрались вообще только три. Два повернули к лодке, а четыре пушечка разнесла.
— Я и говорю — видимо-невидимо.
Все рассмеялись. Что-то здесь слишком много говорят обо мне, говорить надо о новорожденной, это ее праздник.
Тему удалось сменить, и вскоре мне, несчастному, который не учится в школе, в красках расписывали всевозможные праздники и всяческие проказы и шалости. Как здорово Лариса умеет подсказывать, особенно на математике (ну наконец-то заговорили о ком надо, девочка даже раскраснелась от удовольствия).
Не то чтобы я скромный от природы, скорее наоборот, всегда считал, что скромность украшает только того человека, у которого нет других украшений, вроде мозгов и характера. Я бы с удовольствием похвастался тем, как выбрался с острова киднепперов: это была непростая задача, а я решил ее красиво и изящно, — но нельзя. Тайна, летучие коты ее покусай! Что же касается боя на Липари, то ребятам пришлось гораздо хуже, чем мне: я уже бывал в переделках, и вести себя разумно для меня никакого труда не составило, а для них это был первый бой.
Приятный вечер встал на накатанные рельсы и покатился своим чередом. Лариса заботилась о том, чтобы никто из ее гостей не скучал: для девочки из хорошей семьи овладение этим искусством обязательно, так же как для мальчиков — обучение кемпо. Мы танцевали, играли в смешные карточные игры, болтали и ели пирожные. Это был кусочек той жизни, которой у меня никогда не было. И этот кусочек мне понравился.
Глава 19
Первый боевой вылет (с Клариной я на дело никогда не ходил и не пойду). Все отрепетировано, обговорено, накануне проф специально погнал меня спать пораньше, чтобы утром был бодр и свеж.
Заветное окно ежедневно открывается около десяти, и девушка наполняет кормушку. Это, наверное, нарушение правил, но поскольку летающих мини-роботов не бывает, на это явно закрывают глаза. Значит, в полдесятого нам уже надо быть на месте.
Я закрываю глаза, включаюсь в Контакт, проверяю; Разбойник слушается, причем охотно. Отлично, полетели.
Мы проносимся над самыми крышами старых зданий — вот-вот этот безобразник во что-нибудь воткнется. Нет, не воткнется; может, птицы и глупые, но реакция у них потрясающая, котам и мышам до них далеко.
Судя по птичьему базару и пустой кормушке, мы вовремя. Пресловутая новейшая тепловая защита (на всякий случай) не пропускает птиц размером с голубя — вдруг кто-нибудь все-таки сконструирует летающего мини-робота. Это для нас хорошо: с голубями нам не сладить.
Около кормушки суетится птичья мелочь: в основном воробьи, но встречаются и синицы. Никого более экзотического нет — отлично, синехвост сразу обратит на себя внимание любительницы птиц.
Небольшое выяснение отношений: это я тут самый крутой! Поверили. Открывается окошко, все птички взлетают и зависают чуть в стороне. Разбойник тоже так делает. В кормушку падает пригоршня зерен, окно закрывается, и птичий базар набрасывается на угощение. Ой, что это? Окно открывается вновь — нас заметили. На это зрелище — яркая лесная птичка посреди города — собрались посмотреть все. Программисты — люди сентиментальные или любопытные, а может, и то и другое вместе.
Так, теперь главное не торопиться. Синехвост ведет себя побойчее, чем обычно ведут себя птицы, но от человеческой руки уворачивается.
Все, позавтракали и улетаем. «Улетаем!» — я сказал. Разбойник возвращается домой над крышами Палермо. По-моему, он мне за что-то мстит, иначе зачем он разве что не впиливается в каждую встречную антенну? Сейчас я ему тоже отомщу! Я отобрал у синехвоста управление и пролетел прямо над гулявшей по крыше кошкой, царапнув ее когтями. Разбойник так испугался! Пришлось извиняться. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Долетели.
Я открываю глаза.
— Только не вставай, — поспешно предупредил меня проф.
— Это еще почему?
— Разнесешь тут все.
Точно, если уж я после Контакта с Клариной двигаюсь вдвое быстрее, чем обычные люди, то теперь страшно подумать, что будет.
Та же история повторилась на следующий день и еще на следующий. На четвертый день программисты перестали подбегать к окну всей толпой, но девушка по-прежнему пыталась прикоснуться к Разбойнику.
Начать действовать надо раньше, чем она оставит попытки приручить птичку — но тогда, когда девушка уже почти разочаруется. Кстати, она это делает крайне глупо. Вот если бы у нее на ладони лежало что-нибудь вкусное, я бы уже рискнул «приручиться».
Еще через неделю ее кто-то надоумил угостить пернатого, или сама догадалась. От таких даров синехвосты, в моем лице, не отказываются. Быстро склевываем этот орех — и тикаем!
Свободного времени — завались! А «преисподняя» по-прежнему заварена. Плюнуть, накупить новых реактивов и колб с ретортами? Нет, теперь, принося с собой какую-нибудь коробку или сверток, я обещаю, что это не взрывается и не ядовито. Впрочем, формально реактивы могут считаться безопасными, опасны их соединения. Нет, так нельзя, проф мне верит, а я… Надо добираться до того, что есть… Из элемобиля может получиться отличный таран — шороху, конечно, будет… Но под шумок самые опасные и интересные вещи можно будет унести. А остальное — купить с чистой совестью. Новую лабораторию я решил оборудовать в задней части подсобки нашего садовника: туда он никогда не заходит, а в парке под каждую травинку заглядывает.
В гараж пробраться непросто: здесь я — персона нон грата. Вошел я туда, прячась за широкой спиной Марио. Просто не дыша — слышит чемпион Палермо по кемпо, как кошка. Хорошо, что Антонио что-то ремонтировал и громко ругался. Я спрятался в темном углу и дождался, пока все уйдут.
Вот, теперь можно угонять. Сел, завел, поехал. Не успел я выйти на финишную прямую: на дороге, слегка приподняв левую бровь, спокойно стоял Рафаэль. Я затормозил и в отчаянии рухнул лицом на руль: ну что за невезение! Опять влип! Опять влетит! И опять ничего не получилось: заколдована эта дверь, что ли?!
— Ты не ушибся? — неожиданно мягко спросил Рафаэль.
— Чего?
— Ну ты так затормозил…
— А, нет, — помотал я головой. — Все нормально.
— Тогда вылезай. Я отгоню его обратно.
— Угу, — согласился я, — спасибо.
— Не переживай. Успеешь еще научиться.
— Ладно, — буркнул я и ушел.
Теперь по вечерам я постоянно потрясал сенсея своими успехами. Если эта скорость останется со мной навсегда — я буду стены руками пробивать. Пока, правда, здорово достается моим мышцам и связкам — но ничего, потерплю, дело того стоит. А еще сенсей сказал, что можно будет бегать по вертикальной стене вверх. Я попробовал, в парадной гостиной есть где разбежаться. Добежал чуть не до потолка, а потом рухнул вниз, на диван. Диван не выдержал. А уж следы на стенке! Все лучше, чем это белое уныние. Проф велел мне скрыться с глаз, пока он не рассердился. Я и скрылся — на дерево в парке, а потом с ужасным воплем спрыгнул оттуда на плечи Марио (его отправили меня искать). Хорошо, что он такой здоровый медведь — жив остался. Охранник поинтересовался, трепку от кого я предпочитаю: от него или от профессора. Я ответил, что не имел возможности сравнить качество продукции этих двух солидных фирм. Марио рассмеялся и не стал на меня жаловаться.
На следующее утро орех опять лежал на самых кончиках пальцев… нет, не на самых! Ну наконец-то дошло до человека, как птиц-то приручают. Правда, настоящая птичка на такую нехитрую уловку не поддастся — она же не помнит, что было вчера. Через десять дней орех лежал на середине ладони, и Разбойнику пришлось на мгновение сесть на пальцы девушки, чтобы его достать. Отлично! С этого момента я стал пристегивать к синехвосту специальный карман и учить его класть туда чипы подходящего размера, при этом надо было притворяться, что птичка просто чешет грудку и под крылышком.
