Инквизитор Эйзенхорн - Абнетт Дэн (книга жизни txt) 📗
— Я сверюсь со своими картами и спрошу навигатора. Кто знает? — Он подался вперед и посмотрел на меня. — И еще о книге. Этот Малус Кодициум. Могу я посмотреть на него?
— Зачем?
— Потому что я ценитель уникальных и дорогих предметов искусства.
Я вынул книгу из кармана и протянул ему. Тобиус изучал ее с почтением, его лицо озарила улыбка.
— Смотреть особо не на что, но красива по своей сути. Благодарю за предоставленную возможность подержать ее. — Он возвратил мне книгу. — Поверить не могу, что собираюсь сказать это, — добавил он, — не кто-нибудь еще, а я! Но… на твоем месте я бы ее уничтожил.
— Думаю, ты прав. Скорее всего, я так и поступлю.
Я поставил на столик пустой бокал и направился к дверям. Максилла отключил защитное поле.
— Спасибо, что уделил мне время и за гостеприимство, Тобиус. А теперь я, пожалуй, удалюсь к себе.
— Спокойных снов.
— Один последний вопрос. — Я был в дверях. — Ты сказал, что нарушаешь правила, чтобы заполучить желаемое. Что не служишь никому, кроме себя, и все твои поступки направлены только на получение собственной выгоды.
— Так я и сказал.
— Зачем же тогда ты помогаешь мне?
Он улыбнулся:
— Доброй ночи, Грегор.
Через четыре дня «Иссин» достиг Спеси, отдаленной планеты в Геликанском субсекторе, на которой в 240-м я впервые встретился с Фишигом, Биквин и Максиллой.
Отчасти можно сказать, что там же мы впервые схлестнулись с Понтиусом Гло. Круг замыкался самым странным образом.
Я решил встретиться с Фишигом именно на Спеси потому, что это место показалось мне самым удобным. Когда мы познакомились, Годвин служил исполнителем в местном подразделении арбитров. Спесь была его родной планетой.
В течение одиннадцати из двадцати девяти месяцев своего солярного года путь Спеси пролегает слишком далеко от своей звезды, и население вынуждено зимовать в огромных криогенных гробницах, чтобы пережить темноту и холод. Эту нескончаемую зимнюю ночь называют Бездействием. Я испытал всю «прелесть» этого сезона на себе во время первого визита.
Но на этот раз мы прибыли в начале Оттепели, промежуточного сезона между бездействием и Живительностью.
Гробницы опустели, и величественные города пробуждались под лучами бледного солнца. Население было увлечено неистовым празднованием, сопровождавшимся обжорством, танцами и всевозможными излишествами. Торжества продолжались три недели. Считалось, что они посвящены возрождению общества, но мне думалось, что смысл этого мероприятия коренится в необходимости восстановления организма после продолжительного криосна — усиленная физическая активность и обильное высококалорийное питание.
Для встречи с Фишигом я предложил спуститься на поверхность отчасти по той причине, что Креция, Элина и Медея смогли бы немного развеяться на фестивале, да и Максилла был всегда охоч до вечеринок. Но Фишиг ответил, что скоро сам прибудет на «Иссин». И через несколько часов появился на личном шаттле.
Я почувствовал его напряжение сразу, как он ступил на борт. Годвин был вежлив и, казалось, обрадовался, увидев Медею, Эмоса и Максиллу. Но со мной едва перемолвился парой слов. Я же сказал ему, что счастлив видеть его живым и здоровым и рад, что ему удалось избежать атаки со стороны Гло.
— Гло, да? — протянул он.
Фишиг уже слышал об уничтожении резиденции Дамочек и других наших баз.
— А я-то думал, кто это устроил…
— Нам надо поговорить, — сказал я.
— Да, — кивнул Годвин. — Но не здесь.
Максилла предоставил нам свою каюту, и я включил защитное поле.
— Годвин, нет ничего такого, что стоило бы скрывать от остальных, — произнес я.
— Нет? Гло убил всех, кроме нас. И все потому…
— Почему?
— Ты обязан был уничтожить это чудовище еще много лет тому назад, Эйзенхорн. Или хотя бы передать его Ордосам. О чем, черт возьми, ты думал?
— О том же, о чем и теперь. Я считал это наилучшим выходом.
— Нейл? Иншабель? Бур? Сускова? Все треклятые Дамочки? Наилучший выход?! — прошипел Годвин ядовитым тоном.
— Да, Фишиг. И что-то я никогда не слышал, чтобы ты возражал.
— Возражать тебе? Да ты бы меня и не слушал!
— Конечно. Нечего было слушать. Ты хоть раз предлагал передать Гло Ордосам?
— Нет, — потупился Фишиг, — и все потому, что твои рассуждения всегда казались мне весьма логичными. Ты был так уверен в своей правоте!
— Это мелко, Годвин, — пожал я плечами. — Твои слова — словно кислый виноград. Я сам знаю, что все пошло не так, как того хотелось бы. И что я вижу? Мой старый друг тут же решил, что во всем виноват я один! Да, я принимал трудные решения, которые казались мне правильными. Если бы ты когда-нибудь, хоть раз, возразил мне, я прислушался бы к твоему мнению.
— Ты слишком все упрощаешь, черт побери, слишком. Я всегда был только твоим преданным псом. Исполнителем был, исполнителем и остался. Если бы я даже и настаивал на уничтожении Гло, ты бы согласился, но сделал все по-своему.
— Неужели ты считаешь меня настолько двуличным? Из всех, кто может давать мне советы, тебя я ценю больше прочих!
— Да ну? — Он бросил перчатки на кушетку и налил себе клаублада. — А кто приказал Буру тайком смастерить тело для Гло? Кто неожиданно для всех оказался экспертом по призыванию демонов? Ты всегда прикрываешься потрясающе благочестивыми речами! Слушая тебя, все мы благодарим звезды и самого Императора за то, что нам посчастливилось работать под твоим началом. Но ты лжец! Лицемер! А может быть, и хуже!
— А ты слишком сильно погряз в пуританском идеализме, что явно не идет тебе на пользу… И мне тоже, — прошипел я. — Мне очень нужна твоя помощь, Годвин. Ты один из тех немногих, кому я действительно доверяю, и один из редких людей, которые обладают достаточно сильным духом, чтобы удержать меня от ошибок. И ты нужен мне сейчас, чтобы помочь уничтожить Гло. Не могу поверить, что ты вот так запросто отвернешься от меня.
Он уставился на содержимое своего бокала.
— Я не раз предупреждал тебя, что так и произойдет, если ты перешагнешь черту.
— Я не пересекал никакой черты. Но если тебе действительно так кажется — уходи. Покинь это судно и дай мне работать. Ты всегда сможешь рассчитывать на мою благодарность за свою службу. Только не думай, что я стану особенно горевать.
— Значит, вот как ты это видишь?
— Да.
Он поколебался.
— Грегор, я отдал тебе свою жизнь. Восхищался тобой. Мне всегда казалось, что ты был… прав.
— Ничего не изменилось. Я служу Императору. Точно так же, как и ты. Откинь свою злость, и мы сможем снова работать вместе.
— Дай мне подумать.
— Два дня, а потом мы покинем орбиту.
— Значит, два дня.
Очевидно, Годвину не потребовалось так много времени.
Я как раз получил через астропатический банк «Иссина» довольно очаровательное сообщение и отправился разыскивать Фишига. В просторном зале на средней палубе Максилла играл с Крецией в регицид. Было заметно, что старый ловелас проявляет серьезную симпатию к доктору Бершильд.
Увидев меня, Креция тотчас же вскочила и восторженно продемонстрировала ошеломляющее платье из фунзи-шелка.
— Тобиус заставил своих сервиторов сшить его для меня! Разве не великолепно?
— Великолепно, — согласился я.
— Грегор, бедняжке совершенно нечего было надеть. Из вещей — только несколько походных мешков. Это наименьшее из того, что я могу сделать. Подожди, еще увидишь эпиншировое платье, которое они сейчас вышивают для нее.
— Вы видели Фишига? — спросил я.
Креция резко обернулась на Максиллу, и наш хозяин внезапно погрузился в изучение игровой доски.
— Что такое? — спросил я.
Креция взяла меня за руку и отвела к обзорному экрану.
— Он ушел, Грегор.
— Ушел?
— Рано утром. Улетел на своем шаттле. Ужасный человек.
— Он мой друг, Креция.
— Думаю, уже нет.
— Он что-нибудь сказал перед отъездом?
— Нет. По крайней мере, не мне. С Тобиусом он тоже быстро попрощался. Фишиг не ложился допоздна, разговаривал с Медеей и Эмосом.
