Пленники чёрного метеорита. HЛO из Грачевки(Фантастические повести) - Бачило Александр Геннадьевич
Хруст вышел из-за угла казармы и остановился, слушая, как кто-то из ветеранов рассказывает новичкам:
— Повезло вам, ребята. Сами не знаете, как повезло.
— В чем везение-то?
— Центурион у нас самый молодой в легионе! Боевой парень. Он еще с нашим сержантом в битве на Красном Плато был. И здесь тоже проявил себя. Нетопыря одним ударом рассекает!
— Ну, это не подвиг! — возражал новичок. Видевший нетопырей только издалека, он уже возомнил себя бывалым воином. — Я б тоже сумел, попадись он мне.
Хруст вышел из-за угла. При его приближении солдаты вскочили. Со стороны полигона подошел Выдерга.
— Хорошие у тебя солдаты, — сказал ему Хруст. — Нетопырей не боятся. Не боишься? — спросил он новичка. Тот покачал головой:
— Чего его бояться?!
— Хорош! — одобрил Хруст. — А вот скажи ты мне, — он весело глянул на Выдергу и подмигнул, — камнегрыза боишься?
— Это кто ж такой? — озадачился новичок.
— У-у-у, страшный зверюга, — сказал Хруст. — Ростом с ахара, тоже весь в костяном панцире…
— Только побольше будет, — подхватил Выдерга.
— И с рогами!
— С тремя.
— С четырьмя, — поправил Выдерга. — Один на спине.
— Клинок его не берет, зубы во-о! И есть у него только одно уязвимое место… — Хруст задумался.
— Там, где голова соединяется с панцирем. Ма-аленькая такая щелочка, — сказал Выдерга. — Ходит эта тварь тут неподалеку, и убить ее еще никому не удавалось. Не могут в щелочку попасть.
— А мне в дозор сегодня, — побледнел новичок. — Часто ходит-то?
— Да уж бывает, — улыбнулся Хруст. — Ты уж опасайся.
— Центуриона к легату! — донеслось со стороны плаца. — Центуриона к легату!
Хруст похлопал новичка по плечу и направился к штабу.
— Правда, есть такая тварь? — спросил новичок у Выдерга.
— А ты не веришь? — хмыкнул Выдерга. — Смотри, напорешься, только сапоги и останутся.
За день до отъезда, когда с делами было покончено, легат Кавран, большой любитель охотничьей потехи, предложил Хрусту съездить добыть ахара, благо неподалеку были обнаружены следы.
Выехали затемно, чтобы на рассвете добраться до оврагов, где скрывался ахар.
— Теперь за форт я спокоен, — говорил легат Кавран, продолжая разговор. — Времена наступают тяжелые. Не исключено, что основные боевые действия переместятся именно в этот район. Воевать все труднее и труднее.
— Нам хотя бы один бронетранспортер, — попросил Хруст, заранее уверенный в отказе. Так оно и случилось.
— Не могу, — сказал легат. — Все понимаю, но не могу. На других участках большие потери, и каждая машина на счету. Я даже пулемет дать не могу.
Легат вдруг замолчал и, перегнувшись в седле, внимательно смотрел на землю.
— След, — прошептал он. — Совсем свежий. Приготовься.
Хруст перекинул поперек седла длинное тяжелое копье с зазубренным листообразным наконечником. Почуявший зверя Выс плотно прижал уши и зарычал. В кустах, росших на дне оврага, что-то зашевелилось. Огромное, тяжелое, сильное.
— Гей! — крикнул легат, дразня зверя. Кусты затрещали.
Треск приближался. Охотники выставили вперед копья. И вот показалась огромная туша зверя, со всех сторон защищенная костяными пластинами. Из клыкастой пасти капала тягучая слюна, маленькие глазки свирепо уставились на людей. Коняки попятились назад.
— Это не ахар, — прошептал легат. — Клянусь черным камнем, это не ахар. Первый раз такое вижу.
Зверь был похож на ахара. Но это был не ахар. На морде его чуть выше ноздрей был острый костяной вырост, напоминающий рог. Два точно таких же рога, загибаясь назад, торчали над глазами. Зверь опустил голову, все три рога нацелились на охотников. Раздался свирепый рык, и зверь двинулся вперед. Когда он весь выбрался из кустов, Хруст заметил у него на спине еще один острый вырост.
— Кажется, я знаю, что это за зверь, — не веря своим глазам, прошептал центурион Хруст.
Потрясение от первого знакомства с чудесами Черного Метеорита сменилось у меня приступом безудержного энтузиазма. Встреча с поручиком Трофимовым и отцом Сильвестром — не галлюцинация, в этом я не сомневался. Значит, что-то все-таки есть? Значит Метеорит обладает какими-то свойствами, никогда у других объектов не наблюдавшимися? Мне не терпелось выявить эти свойства как можно скорее.
Я приступил к экспериментам на другой же день, никому ничего не сказав, хотя, признаюсь, мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной. Но что я мог рассказать? Что видел прошлой ночью поручика, беседующего с иноком псковского монастыря? Вряд ли такое заявление довело бы до добра. Нужны были доказательства, новые, неоспоримые факты, а именно с ними-то у меня поначалу и не заладилось. Сколько я ни бился над этим камнем, сколько ни вглядывался в его бугристую поверхность, сколько ни колупал ногтем вьющиеся по нему борозды, ничего нового не происходило. Я обмерил его вдоль и поперек, знал на память взаимное расположение и размеры всех выпуклостей и впадин, но ничего не мог сказать о таинственных свойствах Метеорита.
Так продолжалось много дней. Однажды, засидевшись, как всегда, дотемна, я проделал очередной опыт с разноцветной подсветкой Метеорита и, не добившись никакого эффекта, принялся по обыкновению бродить вокруг него, засунув руки в карманы.
Почему же мне не дается эта проклятая тайна? Почему Метеорит никак себя не проявляет? Болванка, и больше ничего! И все мои опыты это подтверждают. Конечно, используемые мной методы исследования научными не назовешь, но ведь в тот, первый, раз вообще никакие методы не понадобились…
В соседнем зале ударили часы. Полночь. Опять полночь! Сколько я их тут встретил… Какое же это у нас число наступает? Я уставился в потолок, припоминая, и вдруг схватился за голову. Господи! Мне же сегодня курсовую сдавать! Ой-ой! Как же я забыл-то о ней? И не успеть теперь, ни за что не успеть, вот беда-то!
Мне представился свирепый, с клочковатой, как у отца Сильвестра, бородой, лик доцента Востробойного. «И это все?! — скажет он, брезгливо переворачивая листки моей кое-как набросанной работы. — А где же анализ? Где выводы? Извините, молодой человек, но я вынужден составить о вас новое мнение». И обведет мою фамилию жирной траурной каймой.
Ах, как нехорошо! Я бросил через плечо злой взгляд на Метеорит и отвернулся. Булыжник чертов! Сколько времени из-за него угробил. И хоть бы какой-нибудь эффект!
Едва я успел подумать об этом, как чьи-то сильные руки вдруг ухватили меня сзади за плечи. С испугу я вскрикнул и рванулся было, но меня держали уже и за локти.
— В чем дело? Кто это? — орал я, пытаясь хотя бы обернуться. На мгновение мне это удалось, и я увидел невысокого, необычайно мускулистого, голого по пояс человека в деревянных башмаках на босу ногу. Я старался разглядеть его лицо, но не смог. У него не было лица. Вернее, оно было закрыто балахоном с прорезями для глаз. Второй такой же человек держал меня за другую руку. От ужаса я потерял дар речи и безропотно позволил вывести себя из комнаты. Мои странные провожатые в наряде средневековых палачей, ни слова не говоря, протащили меня по длинному коридору, пахнущему плесенью, и втолкнули в тесную комнату с низким потолком и пылающим камином у противоположной стены.
Я с изумлением огляделся, пытаясь определить, куда меня привели. План музейных помещений, включая подвалы и чердак, я знал наизусть и мог твердо сказать: этой комнаты не было в замке!
Прямо перед собой я увидел стол с разбросанными по нему листами и свитками пергамента. За столом сидел человек в глубоко надвинутом капюшоне, так что видна была одна лишь его взлохмаченная борода. Человек сосредоточенно делал какие-то пометки в лежащей перед ним разграфленной тетради. Закончив, наконец, эту работу, он отложил перо, и в черном провале капюшона блеснули его глаза.
— Ну-с, — мягко произнес он, — с чем пожаловали?
Я обалдело уставился на него, не в силах ответить ничего вразумительного.
