Голос тех, кого нет - Кард Орсон Скотт (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
От этих воспоминаний Элу просто передернуло. Если бы все кончалось здесь, это еще можно было бы вынести. Но потом Миро уходил, они ели и…
Тонкая рука сестры Эсквесименто вылетела вперед, ногти впились в плечо Грего. В тот же миг мальчик выпустил отвертку, конечно, чтобы она грохнула об пол. Но сестра Эсквесименто не была дурой. Она быстро наклонилась и поймала отвертку свободной рукой. Грего ухмыльнулся. Ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его колена. Эла поняла, что он задумал, протянула руку, чтобы остановить его… Но поздно — он резко вскинул ногу и попал коленом прямо по зубам сестры Эсквесименто. Монахиня вскрикнула от боли и отпустила плечо Грего, а он выдернул отвертку из ее рук. Прижав ладонь к разбитому рту, сестра Эсквесименто побежала вниз по проходу, а Грего вернулся к своей разрушительной деятельности.
«Отец умер, — напомнила себе Эла. Эти слова звучали для нее словно восхитительная музыка. — Отец умер, он мертв, но он все еще здесь. Он оставил нам свое страшное, омерзительное наследство. Яд, которым он отравил нас, все еще действует и со временем уничтожит всех нас. Когда он умер, его печень оказалась всего два дюйма длиной, а селезенку вообще не смогли найти. На их месте выросли непонятные опухоли. У этой болезни нет названия. Просто тело отца сошло с ума, отклонилось от чертежа, по которому созданы человеческие существа. И теперь болезнь живет в его детях. Нет, не в телах детей, а в душах. Мы родились, как и положено появляться на свет человеческим детям, мы даже выглядим как нормальные дети. Но каждый из нас в свое время потерял душу и получил подменыша, кривой, зловонный, омерзительный отросток души нашего дорогого отца. Может быть, все пошло бы по-другому, если бы мать хотя бы пыталась вмешаться. Но ей плевать на все, кроме ее микроскопов и генетически улучшенной овсянки, или чем еще она там у себя занимается».
— …Так называемый Голос Тех, Кого Нет! Но есть только один, кто может говорить от имени мертвых, и это Сакрадо Кристо…
Слова епископа Перегрино привлекли ее внимание. «Что это он говорит о Голосе Тех, Кого Нет? Откуда он мог узнать, что я обратилась с просьбой?..»
— …Закон требует, чтобы мы обращались с ним учтиво, но не требует веры! Не ищите правды в рассуждениях и гипотезах безбожников — она дана нам в учении Матери Нашей, Святой Церкви. И когда он пройдет среди вас, улыбайтесь ему, но заприте сердца свои и…
«Почему он всех предупреждает? До ближайшей католической планеты, Трондхейма, двадцать два года пути, и вряд ли у них есть свой Голос. Пройдут десятки лет, пока Голос доберется сюда, если он прилетит вообще». Она перегнулась через плечо Квары, чтобы спросить Квима — он-то наверняка слышал все до последнего слова.
— Что он сказал о Голосе? — прошептала Эла.
— Если бы ты внимательно слушала, то все бы знала сама.
— Если ты сейчас же не расскажешь, я тебя чем-нибудь заражу.
Квим ухмыльнулся, показывая, что не боится угроз. Но на самом деле он очень даже боялся, а потому сказал:
— Какой-то негодяй-недоверок пригласил сюда Голос. Давно, когда убили первого ксенолога. Голос приезжает сегодня днем, челнок уже в пути, и мэр поехала встречать его в космопорт.
Нет, это нечестно, она так не договаривалась. Компьютер не сказал, что Голос уже и пути. Он должен был прилететь через много лет и рассказать правду о чудовище, которое им приходилось называть отцом, о человеке, чья семья благословляла день его смерти. Правда пришла бы, словно луч света, она очистила бы ее, Элы, прошлое. Но отец слишком недавно умер. Нельзя Говорить о нем сейчас. «Его щупальца все еще тянутся из могилы к нам. Мы все привязаны к нему».
Проповедь кончилась, а за ней и сама месса. Эла крепко сжимала руку Грего, надеясь вовремя пресечь его попытки покуситься на чью-то книгу или сумку. Они с трудом проталкивались через толпу Хорошо хоть Квим на что-то годен — тащит Квару, которая всегда словно каменеет на людях. Ольядо способен сам о себе позаботиться: включил свои глаза и подмигивает всем этим пятнадцатилетним полудевственницам — развлекается, пугает. Эла бросила короткий взгляд на статуи ос Венерадос — ее давно умерших, наполовину святых бабушки и дедушки. «Ну как, гордитесь вы такими замечательными внуками?»
Грего ухмылялся во весь рот — ну как же, в его руке была зажата детская туфелька. Эла очень надеялась, что трофеи достался брату без борьбы. Она отобрала у него туфельку и положила ее на маленький алтарь, где — вечное свидетельство чуда Десколады — горели свечи. Кто бы ни был хозяином обуви, он сможет найти ее здесь.
Машина летела над поросшей травой равниной, простиравшейся от маленького космопорта до самого города. Мэр Босквинья была достаточно вежлива и приветлива. Она показывала гостю стада полуодомашненных кабр, местных млекопитающих, от которых получали только шерсть, так как их мясо не содержало питательных веществ, необходимых человеку.
— А свинксы едят их? — спросил Эндер.
Она подняла бровь.
— Мы не так много знаем о свинксах.
— Они живут в лесу. Но выходят ли на равнину?
Она пожала плечами.
— Фрамлингам сверху виднее.
Легкость, с которой губернатор употребила этот термин, на мгновение ошеломила Эндера. Но, конечно же, последняя книга Демосфена написана двадцать два года назад и давно разошлась по анзиблю по всем Ста Мирам. Утланнинг, фрамлинг, раман, варелез — теперь эти слова стали частью звездного и, пожалуй, уже успели несколько устареть.
А вот отсутствие интереса к свинксам сильно обеспокоило Эндера. Люди Лузитании не могли забыть о существовании свинксов, ведь именно из-за них вокруг города поставили ограду, за которую не мог выходить никто, кроме зенадорес. Нет, она не проявляла безразличия, она пыталась сменить тему, избежать разговора. Интересно почему — больно говорить о свинксах-убийцах или не доверяет фрамлингу Эндеру?
Они поднялись на вершину холма, Босквинья остановила машину, и та мягко опустилась на выставленные полозья. Прямо под ними широкая река прокладывала себе путь между зелеными холмами. Дальнюю возвышенность на той стороне реки покрывал лес, на самом берегу стоял маленький чистый городок — кирпичные и пластиковые дома с красными черепичными крышами. А рядом фермы, и узкие полоски полей тянутся до склона того холма, на котором стоят Эндер и Босквинья.
— Милагр, — сказала Босквинья. — На холме, выше всех, — собор. Епископ Перегрино просил свою паству быть вежливыми и помогать вам во всем.
По ее интонации Эндер понял, что епископ также назвал его опасным разносчиком агностицизма.
— Помогать мне во всем и молиться, чтобы Господь поразил меня громом. Так?
Босквинья улыбнулась:
— Господь являет для нас пример христианской терпимости. Мы полагаем, что город последует ему.
— Вы знаете, кто вызвал меня?
— Кто бы он ни был, он… достаточно скрытен.
— Вы ведь не только мэр, но и губернатор. У вас есть доступ к самой различной информации.
— Я знаю, что первый вызов был отменен, но, к сожалению, слишком поздно. Я также в курсе того, что за последнее время еще двое граждан обратились с просьбой к Голосам. Но вы должны понять, что большинство жителей города довольны своей религией и привыкли получать утешение от священников.
— Думаю, вы можете успокоить их. Мое занятие не имеет ничего общего с доктриной об утешении.
— Ваше любезное решение подарить нам скрику сделает нас достаточно популярным во всех городских барах, и, можете быть уверены, вы увидите их шкуры на многих модницах. Скоро осень.
— Я купил скрику вместе с кораблем. Мне она не нужна, и я вовсе не рассчитываю на какую-то особую благодарность. — Он посмотрел на жесткую, слегка напоминающую мех траву у своих ног. — Эта трава местная?
— И совершенно бесполезная. Мы ее даже на сено пустить не можем. Если ее срезать, она сохнет и к следующему дождю рассыпается в пыль. А внизу, на полях, у нас растет амарант, бархотник, наша ксенобиолог вывела особый сорт. Рис и пшеница здесь не приживаются, что ни делай, а вот амарант оказался таким жизнестойким, что нам приходится использовать гербициды, чтобы не дать ему распространиться.
