Экодипломат - Модезитт Лиланд Экстон (книги онлайн полные версии .txt) 📗
– Вы предполагаете, что после следующих выборов политическая ситуация на Аккорде изменится к худшему с имперской точки зрения… Какова вероятность этого?
– Очевидно, что предсказывать результаты любых выборов более чем за год до них значит лишь строить догадки, но в последнее время радикальные ортодоксисты вновь усиливаются. Если более умеренная партия нормистов не сумеет добиться урегулирования торговых вопросов, популярность оппозиции возрастет еще больше.
– Вы не находите, что оказываете неприкрытое давление на нас?
Натаниэль кашлянул.
– Мисс Корвин-Сматерс, несомненно, что подходим к переговорам с совершенно разных позиций. Для вас торговля с мелкими системами – не самое главное. Рассматриваете Аккорд как планету пятого сорта, не имеющую никакого права спорить со всемогущей Империей и лишенную реального оборонного потенциала.
В первый раз за весь разговор Кортни подалась вперед, как делают, будучи заинтересованными.
– Позвольте уверить вас, мадам, что хотя Аккорд более всех желает избежать использования военных средств, как экологических, так и неэкологических, и как этичных, так и неэтичных, мы имеем возможность не позволить Империи вновь сделать нас своей колонией. Нас не запугать, и, будучи приперты к стенке, мы не помедлим с ударом. Империя однажды уже совершила подобную ошибку. Я искренне надеюсь ради нашего и вашего блага, что она не повторится. Мы предпочитаем вести переговоры и будем их вести, если вы проявите аналогичное желание. – Он указал на лежащую на столе папку. – Так выглядят факты с точки зрения Аккорда. Если Империя не согласна, то, я уверен, вы и сенатор дадите нам знать.
В конце Натаниэль придал своему тону почти военную жесткость.
– Аккорду повезло, что у него есть вы, лорд Уэйлер, – холодно улыбнулась Кортни. – Желаю вам удачи во всех контактах. Полагаю, с остальными вы будете столь же откровенны. Каковы ваши дальнейшие планы?
– Свяжусь с Министерством коммерции. Потом – с Министерством внешних сношений.
– Очевидно, вы будете встречаться с Марселлой Ку-Смайт. – Это был не вопрос, а утверждение.
– Прежде чем уйду, – сказал Натаниэль уже куда мягче, – хочу спросить: нет ли у вас или ваших подчиненных каких-нибудь предложений, которые Аккорд мог бы обдумать?
– Видите ли, вопрос зависит не от нас. Мисс Ку-Смайт может поддержать ваши условия, а Министерство коммерции одобрит ее рекомендации.
– Я предпочел бы непредвзятую оценку с вашей стороны, – ответил эколитарий. – В данный момент мы не полагаем, что кого-либо следует исключить, поскольку при наличии консенсуса договор вызовет меньше возражений. Например, если бы мы не стали вступать в контакт с вами и сенатором, вы вполне могли бы предложить проведение тщательного исследования вопроса и продолжительных слушаний, что полностью заблокировало бы подписание любого соглашения. А затягивание дела не пошло бы на пользу никому, кроме Федеративной Гегемонии, Халстона или Фуардов. Благосклонные же рекомендации поспособствовали бы урегулированию вопроса.
– Подождите минуту, – попросила она, взяла со стола папку и встала.
Стоило Кортни выйти из кабинета, как Натаниэль позволил станнеру скользнуть из широкого рукава к левому запястью. Мисс Корвин-Сматерс нужно было поговорить с представителями имперской разведки или «Норам микроникс», или и с теми, и с другими.
Сев так, чтобы видеть краем глаза вход, он подробно осмотрел все помещение – от циферблата «вечных» часов до натуральной кожаной обшивки на сиденьях кресел и стола из настоящего дерева. Кроме того, эколитарий позволил себе слегка наклониться вперед и запомнить два номера частной линии связи, выведенной на пульт.
Снова перед ним выстраивалась пирамида вопросов… а за ними маячило что-то очень понятное, настолько очевидное, что он его не замечал, настолько знакомое, что он не видел леса за деревьями.
Дело не в оборудовании кабинета. И не в самой Кортни Корвин-Сматерс, воплощении заносчивости.
Кортни отсутствовала пятнадцать стандартных минут. К концу пятнадцатой Натаниэль уж собирался уйти.
Когда она вернулась, на губах у нее играла улыбка.
– Мне удалось пробиться к сенатору. В общих чертах ваши предложения – если предполагать, что факты таковы, как нам представляется, – вероятно, будут приемлемы для него и для Комитета по внешним сношениям в качестве отправной точки. Детали еще проработают наши сотрудники, но к завтрашнему дню я должна все знать точнее. Сможете мне перезвонить?
– Никаких проблем. Не возражаете, если я сообщу то же самое в Минкоммерции?
– С чего бы мне возражать? Когда речь заходит о Минкоммерции, мы скромно и невинно стоим на обочине.
Натаниэль встал и слегка поклонился.
– Ценю вашу искренность и желание трудиться ради достижения взаимоприемлемой договоренности.
– Лорд Уэйлер, вы были весьма откровенны и весьма любезны в очень нелегких, как я знаю, обстоятельствах. Отношения внутри различных бюро и министерств, а тем более – между ними, могут быть чрезвычайно сложны и обманчивы.
Уже во второй раз в ее фразе крылся двойной смысл.
– Я постепенно это понимаю, – со смехом ответил он и боком, чтобы не поворачиваться к Кортни спиной, двинулся к дверям. – Надеюсь, у нас вскоре будет возможность снова поговорить.
– Будем с нетерпением ждать вашего визита, лорд Уэйлер, – прозвенел секретарь Чарльз, едва не столкнувшийся с ним в приемной.
По какой-то причине эколитарию было неспокойно. Так же, как во время тренировочных прыжков или как когда он участвовал в полицейской операции в Трезении. Там ему однажды с трудом удалось не завести свой отряд в засаду.
Это Империя, сказал он себе. Империя.
Выйдя в коридор, Натаниэль стал по привычке рассматривать прохожих. По пути к лифтам ему повстречались всего несколько человек.
Перейдя в скоростную секцию, эколитарий со свистом рухнул на вестибюльный этаж, туда, где сходились тоннели. Спусковые шахты оставались одной из немногих вещей в Нью-Августе, пришедшихся ему по сердцу.
Внизу он решил не пользоваться подземкой – больно уж ее поезда напоминали десантные катера Института, – а принялся искать мигающие огоньки тоннельных такси.
Таксомоторная станция представляла собой тонкий образчик организованного хаоса. Пассажиры совали универсальные кредитные карточки в специальные прорези, после чего из ворот в почти случайном порядке появлялись машины. Как эта система работала, Натаниэль не понимал, но ведь работала все-таки! Правда, красочная и запутанная схема движения, висевшая на стене, играла скорее декоративную, чем функциональную роль.
Натаниэль вставил в щель автомата кредитку легатуры, ткнул пальцем в пункт назначения – помещения Министерства коммерции – и стал ждать.
Вскоре из ворот с номером три бесшумно выскользнул серебристый электромобиль и остановился прямо перед ним. За рулем сидела женщина с короткой стрижкой. Натаниэль втиснулся на заднее сиденье.
– В Минкоммерции?
– Да. Главная башня.
Машина нырнула в тоннель. Натаниэль смотрел женщине-шоферу в затылок. Голова ее сзади казалась квадратной (такая прическа), темно-коричневый воротник напоминал деталь униформы. Женщина была почти с него самого ростом, куда выше всех таксистов, до сих пор ему встречавшихся.
Что-то не так. Натаниэль уже не сомневался в этом. И это «что-то» было связано с нарастающим чувством, будто он проглядел некое обстоятельство, настолько фундаментальное, что все в Нью-Августе, и в том числе – он сам, принимают его за данность.
Пока такси летело мимо фресок на стенах тоннеля, эколитарий решил попробовать разложить все по полочкам.
И Марселла Ку-Смайт, и Кортни Корвин-Сматерс обладают намного большей властью, нежели можно судить по их должностному положению. С мнением Натаниэля как посланника все до какой-то степени считаются, но ничего особенного от него не ожидают.
Размышления прервал замигавший огонек.
– Приближаемся к пункту назначения. Пожалуйста, вставьте кредитную карточку в прорезь.
