Воины преисподней - Авраменко Олег Евгеньевич (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Правда, сначала нужно добиться подчинения Новгорода…
А, чего там! Никуда не денутся эти господа, как они себя величают. Ведь что есть народ без князя, в конце концов? Стадо овец без пастуха, лёгкая добыча для хищных волков – вот что такое народ без князя! Народу без князя никак не обойтись. Значит, князь Новгороду нужен позарез. Но поскольку новгородцы свято соблюдают правило: сначала сажать на престол отца, затем старшего сына, за ним и остальных по очереди, – всё складывается просто превосходно. Кто у них княжил после батюшки? Фёдор, самый старший из Ярославовых сынов. Затем Александр был, а когда после победы над Биргером он рассорился со здешними боярами, кого новгородцы призвали? Его, Андрея Ярославовича, третьего брата. Но раз так, то кому нынче здесь княжить, как не Андрею Ярославовичу! Не Прасковье же с полугодовалым сыном Александра, Дмитрием. Женщина с младенцем во главе войска? Смешно! И глупо!
Андрей едва не расхохотался, предвкушая скорый триумф. Только то обстоятельство, что находился он в храме святой Софии на отпевании родного брата, заставило его удержать на лице серьёзную мину, а довольный смешок в последний момент обратить в скорбный вздох. Правда, от внимания окружающих не ускользнуло странное поведение великого князя Владимирского и Суздальского. Ишь как косятся на него! Ну да ладно, сделается Андрей князем Новгородским, а после, даст Бог, и королём Северной Руси, уж тогда потолкует по душам со всеми недовольными…
Еле сумел он дотерпеть до конца торжественной и скорбной церемонии. Мысли князя витали далеко отсюда. Андрей почти уже позабыл, что в храме Софии остался лежать под резной каменной плитой его родной брат Александр… А потом великий князь заторопился в Городище, где вместе со своими приближёнными заперся в отведённых ему покоях и до глубокой ночи обсуждал, что делать дальше и как себя вести.
В принципе, бояре были согласны, что теперь пришла очередь Андрея княжить в Новгороде. Также они не возражали против того, чтобы он сам обратился к совету господ, а не дожидался приглашения новгородцев. Только вот… Как бы это сказать помягче…
– Что такое? – Андрей обвёл бояр строгим взором. Чего-то они не договаривают. Боятся?
– Не гневись на нас, княже, а дозволь слово молвить.
Боярин Глеб стоит, повесив голову и не решаясь взглянуть в глаза своему господину. Ну, наконец-то сыскался смельчак!
– Дозволяю. Говори, – Андрей откинулся на высокую спинку стула и принялся с задумчивым видом поглаживать бритый подбородок. Почему-то у него возникло ощущение, что сейчас придётся выслушивать пренеприятнейшие вещи.
Глеб заговорил неуверенно, сбивчиво. Дескать, они в Новгороде всего-то со вчерашнего вечера, а за такой короткий срок нельзя точно определить, где правда, где досужие домыслы, а где чистый вымысел. Можно лишь приблизительно понять настроения. А настроения в городе самые неопределённые, противоречивые. Не всё так чисто со смертью Александра, как кажется. То есть, общая причина ясна: полученное ранение. Но вот сама болезнь развивалась довольно странно…
Нет, Глеб тоже не решился говорить прямо, он ходил вокруг да около, казалось, не выговаривал, а выжёвывал слова. Впрочем, Андрей прекрасно понял, куда клонит боярин. И мигом почувствовал, как кровь в жилах закипает, начинает стучать в висках, а в ушах слышится звон. Да на что ж этот мерзавец намекать смеет!..
Князя так и подмывало вскочить, заорать на неудачливых советчиков, выгнать всех вон и расшвырять всё кругом, учинив в покоях форменный погром, но тут Сила, другой боярин, доселе молча созерцавший носки своих сапогов, облепленных засохшей грязью, выпрямился и рубанул с плеча:
– В общем так, княже! Брат твой, Александр Ярославич, помер злой смертью. То ли от колдовства, то ли от яда, но никак не от раны. И поскольку с дядей твоим, Святославом Всеволодовичем, также произошло несчастье в пути домой, а ты при этом присутствовал, то теперь новгородцы удивляются тому, как вовремя ты прибыл на похороны брата.
– Но ведь меня здесь не было во время битвы! – запальчиво воскликнул молодой князь.
– Ты мог подослать кого-нибудь из верных холопов, например, – пожал могучими плечами Сила. – Или направить в дружину суздальцев, принимавшую участие в ледовой сече, своего человека, который и подстрелил Александра Ярославича.
Но, испугавшись княжеского гнева, поспешил добавить:
– По крайней мере, об этом здесь поговаривают. Ведь подсылал же твой покойный батюшка наёмных убивцев в Киев, когда по приказу собаки Бату хотел истребить Хорсадара и Дрива, тамошних поганых колдунов.
– Вот поэтому мы считаем, что не следует соваться сейчас к совету господ с предложением насчёт престола. Никуда он не денется. Повременить надобно, княже,
– докончил за Силу Глеб и, наконец, отважился посмотреть в глаза Андрею.
А у того прошла всякая охота скандалить. Вот оно, значит, что! Новгородцы подозревают, что он причастен к смерти родного брата, победителя шведских и немецких рыцарей! Вот что означают косые взгляды, которые он неоднократно ловил во время похорон…
Господи, что за презренное дурачьё расплодилось в славном Новгороде! Ну, каким образом Андрей мог быть причастным к колдовству или яду крестоносцев, когда его и близко не было на льду Чудского озера?!
Хотя, с другой стороны, этих недоумков можно понять. Для стороннего человека важно то, что Андрей объявился здесь как раз вечером накануне похорон. Вроде как пришёл полюбоваться результатами собственной ловкости. И ясное дело, раз Александр скончался от яда, заподозрить в этом должны именно Андрея, который сопровождал столь неожиданно умершего дядю.
Ну, прямо как чувствовал он, что со Святославом надо было действовать поаккуратней! Однако нельзя не признать, что случай был самый подходящий. Это был верный шанс занять великокняжеский стол, и Андрей не упустил его. После победы над татарами дядя стал слишком популярным среди суздальцев, к тому же пользовался поддержкой выскочки Данилы, и лишь со смертью Святослава Всеволодовича Андрей получил возможность завладеть наследственной вотчиной. От смерти Александра он имел ещё большую выгоду. Вот и ещё одна причина для подозрений: кто больше всех заинтересован в чьей-либо смерти, тот и есть убийца!
А со Святославом… В конце концов, глупо рассчитывать, что никто никогда ничего не узнает. Тем более – не заподозрит. Но у новгородцев пока одни лишь подозрения, к тому же ложные и ничем, кроме бурной фантазии, не подкреплённые.
Обдумав всё хорошенько, Андрей решил не слушать советчиков, которые склоняли его к ведению осторожной, умеренной политики, а добиться своего единым махом. Взять хотя бы его покойного брата: разве можно было предположить, что он выиграет битву в устье Невы? Только смелость и решительность помогли Александру достичь успеха.
И прекратив дальнейшее обсуждение, Андрей велел советникам известить о своих намерениях архиепископа Спиридона, посадника Олексу и тысяцкого Сбыслава. Ничего, всё будет так, как хочет он, и не иначе!
И вот загудел с утра колокол, скликая новгородцев на вече, да не на какое-нибудь кончанское, а на городское. Заслышав густой гул, всяк бросал своё дело и спешил на Ярославов Двор, дивясь и прикидывая, что это взбрело в голову городским старшинам, отчего они вздумали собирать народ на следующий же день после похорон князя. Но дело быстро прояснилось: оказывается, не совет господ был инициатором сбора вече, а новый кандидат на княжеский престол.
Новый?! Андрей Ярославович?! Так стало быть, ему невтерпёж поскорей занять пустующее место? Очень насторожила людей такая поспешность.
Зароптали новгородцы, возмутились, но вскоре приумолкли и стали ждать, чтобы перво-наперво высказался молодой князь, а за ним и городские старшины.
Андрей смотрел на волнующееся море голов с высоты каменного помоста и, внешне спокойный, ожидал подходящего момента для начала речь, от которой зависело слишком многое. Итак…
– Новгородцы! – крикнул он, едва гомон толпы стал стихать. – Вот, я обращаюсь к вам со своим делом: нет у вас более князя, пришла пора нового призывать. Зовите же меня!
