Дальняя дорога - Тупицын Юрий Гаврилович (книги онлайн полностью .txt) 📗
Глава 9
Когда Ревский заговорил об Альте, его, Федора, жене, Лорка отвёл взгляд от старого космонавта, лицо его помрачнело.
Настырный дождь там и сям налил в саду большие лужи. Вода в них под каплями дрожала и рождала весёлые пузыри, чем-то похожие на огромные лягушачьи глаза.
— Я как-то не думал об этом, — наконец невесело признался Лорка.
— То-то… Слишком мы стали благодушны и беспечны, избаловались. Как же, цари и господа всея вселенной! — Уже хмуро он продолжал: — Игорь прав. Чужой, могучий разум может пристально следить за нами и даже, по возможности незаметно, вмешиваться в наши дела. Конечно, не обязательно такое вмешательство должно быть враждебным. Во всяком случае, встречи с сапиенсами на других планетах чаще всего проходили дружелюбно.
— Верно, — согласился Лорка и добавил сухо: — Но гиперсветовик Тимур Корсаков погиб не в космосе, а на Земле.
— Да, конечно, — задумчиво подтвердил Ревский. — Но, чтобы допустить земное присутствие инопланетян, не хватает фактов. Есть, конечно, кое-что, я копался в фильмотеке. В двадцатом веке гипотеза о пришельцах была довольно популярна, но аргументация разрозненна, бессистемна, а порой наивна.
— А все-таки?
— Интерпретации библейских и шумерских легенд, загадочные рисунки и надписи, статуэтки, похожие на людей в скафандрах, неопознанные летающие объекты.
— Летающие тарелки? — усмехнулся Лорка.
— Они самые, — Ревский поморщился, — неубедительно. Особенно если говорить о тайных контактах и тайном вмешательстве. Эти экстравагантные тарелки сразу привлекли бы к себе всеобщее внимание. Какая уж тайна! Проще предположить, что на Землю заброшены роботы — андроиды.
— Ничем это не лучше.
— Это почему же? Даже земная техника позволяет изготовить искусственную биомеханическую подделку под человека. Пообедаешь за одним столом и не отличишь. Такие опыты ставили, и чаще всего успешно.
— За несколько минут, может быть, и не отличишь, — согласился Лорка. — Но что сделает тайный агент за несколько минут? А за несколько часов, а тем более дней он саморазоблачит себя непременно. У нас ведь чудовищная тонкость восприятия всего человечного, Теодорыч. Мы узнаем знакомых по силуэту или походке за сотни метров. Мы чувствуем настроение близких по выражению лица и тембру голоса. Как уж тут не распознать какую-то дурацкую подделку — робота?
Сохраняя суховатое выражение лица, Ревский внимательно слушал Лорку.
Под монотонный шум дождя хорошо думалось. Этот шум приглушал все остальные звуки, даже рокот взволнованного моря, даже остервенелый лягушачий концерт, звучавший сейчас в непривычной минорной тональности.
— Стало быть, тайная инопланетная агентура — идея несостоятельная? — спросил вслух Ревский.
— Почему же? — улыбнулся Лорка. — Я бы, например, решил эту задачу очень просто — воспользовался косвенно услугами наших меньших братьев, животных.
Он сделал паузу, с удовольствием наблюдая, как меняется лицо Ревского, и продолжал:
— Мы очень чутки ко всему человечному, но разве к животным мы приглядываемся так внимательно? Если даже мы привязаны к своим собакам, кошкам или птицам, если даже любим их, то это любовь олимпийцев к простым смертным, ребёнка к своей игрушке. Мы легко разоблачим человекоподобного робота, но разглядим ли мы робота под шкурой собаки или перьями сороки?
Лорка покосился на Ревского — не насмешничает ли, но космонавт слушал внимательно и с интересом.
— В детстве я одно время подозревал, что наш ленивый пушистый кот — инопланетянин. Уж очень он любил во время наших семейных разговоров усесться где-нибудь в сторонке и таращить свои жёлтые глаза то на одного, то на другого. Время от времени кот таинственно исчезал дня на два, на три, а потом являлся истощённый, грязный и очень ласковый. Мне думалось, что в эти дни кот бегает на свою тайную базу — сдавать собранную информацию.
— Итак, неземные коты-агенты? — с подчёркнутой серьёзностью уточнил Ревский.
— Почему же обязательно коты? Если ориентироваться на твоё вино, то это скорее птицы или муравьи. Котам вряд ли сподручно транспортировать рибонуклеиды.
Ревский прямо скривился, услышав про своё злополучное вино, и Лорка пожалел, что напомнил о нем.
— Ладно, — примирительно проговорил Ревский, — ты сам предлагал временно забыть о моем напитке. Вернёмся к твоей инопланетной версии. Есть в ней какая-то изюминка. Чем черт не шутит, может быть, тот филин, что вылетел из оврага и до смерти напугал Альту, на самом деле замаскированный кикианин, пытавшийся нацепить тебя на рогатину! Но, видишь ли, чтобы проверить правильность твоей версии, надо перетряхнуть буквально все живое, что есть на Земле, а это задача нереальная.
— Зачем же так, в лобовую? Надо подставить этим проблематичным пришельцам какую-то приманку, ловушку, чтобы они туда сами полезли. Вот там-то их и прихлопнуть с поличным!
— Ну-ну, — поощрил старый космонавт, — у тебя есть что-то конкретное?
Лорка засмеялся:
— Ты слишком многого от меня хочешь, я ведь все-таки не специалист по отлову инопланетян. Подумать надо.
— Думай, — отрезал Ревский, — а пока думаешь, главная твоя задача — Соркин. Кстати, и при разработке инопланетной версии он может быть полезен. Голова у него светлая.
— Соркин так Соркин, — покладисто сказал Лорка, задумался и поскучнел, — Хотя Тима всей этой мышиной вознёй не воскресишь.
— А если воскресишь? — буркнул Ревский, погруженный в свои мысли, и осёкся под холодно блеснувшим взглядом Федора.
— Ты что сказал, Теодорыч? — тихо спросил Лорка.
— Я? Ничего. Так, подумал вслух.
— Теодорыч, ты не шути такими вещами, — ещё тише сказал Лорка. — Что с Тимом?
— Мало ли что болтнешь иногда языком?
— Темнишь ты что-то, Теодорыч.
— Не мудрствуй, — отмахнулся Ревский и не совсем логично добавил: — А если и темню, так мне по штату положено. Я ведь председатель Совета, не забывай об этом, милый друг.
Он помолчал и уже совсем серьёзно добавил:
— Береги, себя. И Альту. Где гарантия, что над вами не занесён незримый дамоклов меч?
Глава 10
Свежий ровный пассат все пытался сдуть жёсткие кожистые кроны кокосовых пальм, словно это были пушистые головки одуванчиков.
— Доброе утро.
Лежащий в шезлонге Лорка повернул голову и увидел Соркина. Тот стоял с шезлонгом в руках — массивный, хорошо сохранившийся для своих лет. Длинные светлые волосы Германа Петровича струились по ветру. Здоровый бронзовый загар покрывал лицо.
— Доброе утро, Герман Петрович.
Соркин поставил шезлонг поудобнее.
— Не помешаю?
— Мешайте, — улыбнулся Лорка.
Шезлонг заскрипел, принимая на себя груз массивного тела.
— Люблю океан, — пробормотал Соркин, устраиваясь поудобнее.
Могучие водяные валы один за другим катились к берегу. Их прозрачные сине-зеленые тела венчала белая пена.
— Что вы сказали? — не расслышал Лорка.
Соркин искоса взглянул на него.
— Счастливый вы человек, Федор.
— Вы уверены?
— Уверенность — сестра ограниченности. — Соркин движением головы откинул волосы. — Сколько видели вы разных океанов? Тридцать, сорок?
— Я как-то не занимался такой статистикой. Но если включить в перечень океаны жидкого гелия, кипящие ртутные моря и прочую экзотику, то около сотни наберётся.
— Вот видите. А я, прожив чуть ли не вдвое больше вашего, видел лишь земные океаны. Разве это справедливо? И разве вы не счастливее меня? — И, не давая Лорке ответить, добавил: — А у меня к вам деловой разговор, Федор.
— Вот совпадение! — удивился Лорка. — У меня тоже.
Соркин внимательно взглянул на него, но Лорка, закрыв глаза, мечтательно улыбался, подставляя лицо утреннему солнцу.
— Вам рекомендован новый напарник, — продолжал Соркин после паузы, — Виктор Хельг. Я прихожусь ему дядей и после гибели родителей Виктора в какой-то мере заменял ему отца.
