Приключения инспектора Бел Амора - Штерн Борис Гедальевич (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗
Страшно…
Бел Амор проснулся и съел десятую банку.
Подумал и открыл одиннадцатую.
Наконец-то к утру яйцеголовые эксперты радостно выдали предварительный диагноз: «Хуже не бывает!» Оказывается, Бел Амор угодил в одиннадцатимерный омут высшей категории, где обитают силы, способные, вырвавшись из заточения, первую треть Вселенной уничтожить, вторую треть превратить в груду развалин, а над третьей установить контроль в виде полной тьмы, вечной зимы, уродливых мутаций и абсолютной бесперспективности дальнейшей эволюции в нашем четырехмерном пространстве.
И хотя заключение экспертизы предварительное, нет никаких надежд на контакты с беспокойной, опасной, но все же управляемой фауной десятимерного пространства, — пет сомнений, что придется иметь дело с суперсилами инфернального порядка, целенаправленными по трансцеденталному вектору пространства-времени существами, именуемыми в простонародье «демонами зла», «князями тьмы», «джиннами войны» и тому подобными архаровцами.
Короче, с дьявольщиной.
Проснувшись и ничего еще не зная о заключении яйцеголовой экспертизы, Бел Амор обнаружил за колючей изгородью целую батарею осадно-оборонных орудий стратегического резерва — их грозные стволы с релятивистскими отражателями, способные одним залпом дискредитировать дискретную природу сил тяготения центрального ядра любой галактики, были нацелены прямо ему в лоб. Рядом с батареей ВРИО коменданта подсовывал Дженералю на подпись какую-то хозяйственную декларацию, Дженераль с неудовольствием поглаживал свои небритые щеки и спрашивал: — А списать нельзя?
На что ВРИО коменданта суетливо отвечал, что незаметно списать уже не удастся, потому что этим делом заинтересовались газетные щелкоперы…
Бел Амор догадался, что ВРИО коменданта решил отыграться и выставить ему счет па стоимость дорогостоящего оборудования, хотя всем было понятно, что робот Стабилизатор давно исчерпал свой жизненный ресурс и окупил затраченный на него миллиард золотом.
— Ты вот что… — сказал Дженераль, обнаружив, что Бел Амор проснулся. Ты не обижайся, но на всякий случай не вздумай выходить из буксира. Иначе, сам понимаешь…
Бел Амор еще раз понял, что из-за своей Чести окончательно упустил момент… пока он зевал в этой луже, успокоенный тем, что «в обиду его не дадут», прибыла правительственная комиссия и уже заседала в походном надувном шатре на двести персон с залом для конференций, парной, бильярдной и всеми удобствами; из шатра валил дым от пенковых трубок и дешевых сигарет.
Решалась его судьба.
«Еще как дадут», — подумал Бел Амор.
ВРИО коменданта продолжал что-то доказывать. Дженераль еще раз потер небритые щеки, пробормотал: «Ну, придумай что-нибудь… и доложи» и отправился на заседание, а ВРИО коменданта, оставшись без начальственного присмотра, вдруг почувствовал свою самостоятельность и стал «чтонибудь придумывать» — да так, что у него под фуражкой зашевелилась кольцеобразная структура.
Он огляделся по сторонам (Бел Амора он как бы не замечал), разыскивая достойное поле деятельности, чтобы скрутить хоть кого-нибудь в бараний рог… Конечно, он мог бы заставить арестантиков чистить сапожными щетками пространство от силового забора до самого вечера или выстроить комендантскую роту в боевое каре перед правительственным шатром в качестве почетного караула и петь «Храни, судьба, правительственную комиссию», но ему давно надоели и рота, и арестанты, а с двумерками он уже не решался увязываться из-за черных ртов… ему хотелось чего-нибудь этакого…
И его раздумчивый взгляд наконец обнаружил зевающего утреннего корреспондента — тот, в ожидании своего вечернего сменщика по новостям, просматривал негативы с изображением членов правительственной комиссии (кого только не было в этой толпе специалистов по всем отраслям знаний!).
«Вот он! — воскликнул про себя ВРИО коменданта. — Вот оно, средство массовой информации! Бумагомаратель… вот этот… который… когда высочайшая правительственная комиссия занята спасением Вселенной… занимается тут черт знает чем!»
Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать не спеша, то через пять минут он захватил бы ненавистных ему бумагомарателей ровно вдвое больше — и утреннего, и вечернего, но ВРИО поспешно приказал:
— Арестовать этого… И на «губу», на «губу», на «губу» его! Пусть посидит пока, сделает там стенгазету… потом посмотрим. И охранять так, чтоб смотри у меня!
(Если бы ВРИО коменданта имел привычку думать, то, как говорилось, он был бы уже Комендантом.) Первыми в подобных экстремальных обстоятельствах (да еще один на один с бурбонообразной колодой) страдают представители гласности — работа такая. Утреннего корреспондента поймали в силки и, как тот не трепыхался и не протестовал, заточили в подвал контрольно-пропускного пункта, но не успели закрыть на замок, как появился вечерний. Друзья сыграли с ВРИО коменданта злую шутку — охрана, узрев вечернего корреспондента на свободе, решила, что сбежал утренний. Все погнались за вечерним, а утренний спокойненько выпорхнул из подвала, заснял инцидент ареста своего ничего не подозревающего коллеги и дал деру, сочиняя на ходу язвительнейший фельетон в «Утренние новости», где высказывал всю ненависть существа свободной профессии ко всем временно исполняющим обязанности сундукам и колодам.
В этом же фельетоне утренний корреспондент излагал информацию об одиннадцатимерном пространстве, которую почерпнул из бесед с бродягами и арестантами. Получалось: дело — труба.
Так что пока правительственная комиссия заседала, в шатер доставили утренние газеты всех миров и направлений с громадными шапками: «КУДА СМОТРИТ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ КОМИССИЯ?» В средствах массовой информации уже не шла речь о зарождении галактик в подпространственных мелях и омутах на благо сельского хозяйства — передовые статьи были посвящены спонтанно возникающей нечистой силе в образе ВРИО коменданта с подточенной червями кольцеобразной структурой вместо мозговых извилин. Вопрос ставился на попа ребром: до каких пор судьба Вселенной будет зависеть от таких вот штабс-тыловых пней и когда наконец мы научимся думать?
И много других обидных для правительственной комиссии намеков.
Бродяги-двумерки, подкрепившись с утра ошметками картошки, которую они подрядились всю ночь чистить для фронтовой полевой кухни, пришли в хорошее настроение, сбегали к саперам за красной краской (саперы, в свою очередь, украли краску у экспертов, метивших ею одиночные мохнатые бозоны, вылетающие из галлюцинаторного квазара, куда медленно дрейфовала баржа с консервами и со Стабилизатором, вокруг которого в виде спутника вращался пуд соли…), так вот, раздобыв краску, двумерки бросили жребий, растянули и прибили гвоздиками одного из своих товарищей на подрамнике и написали на нем корявый лозунг: «СВОБОДУ ВЕЧЕРНЕМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ!» А тот, на ком писали, извивался и хихикал от щекотки.
И в самом деле, куда же смотрела правительственная комиссия?
Она смотрела сначала в газеты, а потом на ВРИО коменданта, вызванного в шатер для объяснений.
Светало.
Бел Амор зевал в омуте вторые сутки. Яйцеголовые, закончив читать заключение и наскоро перекусив морожеными червяками, собирались перейти к рекомендациям «По предотвращению…», а правительственная комиссия, вконец запутавшись в утренне-вечерних новостях, рекомендациях и особых мнениях, расслабилась и сурово взирала на ВРИО коменданта… какое-никакое, а развлечение.
Душитель свободы печати ничего не мог объяснить. Он заблудился в трех придаточных предложениях (в «что», «где» и «который»), с надеждой взглянул на Дженераля, сидевшего рядом с председателем, и пустил смолистую слезу, предчувствуя понижение в должности, — в самом деле, как объяснить, почему он посадил на армейскую гауптвахту ни в чем не повинного человека… то бишь, совообразного фоторепортера?
Председатель правительственной комиссии (министр окружающей среды хороший, но вспыльчивый одноглазый мужик из семейства разумных мотоциклопов, у которых вместо крови бензин, а вместо сердца пламенный мотор), оглядев ВРИО коменданта и убедившись, что тот соответствует характеристике, завелся с пол-оборота и чуть не взорвался — его вывели из шатра в открытый космос и под улюлюкание бродяг-двумерков с трудом отдышали двумя подушками с углекислым газом.
