Планета Ка-Пэкс - Брюэр Джин (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗

– Теперь вы видите, почему я довольно пристрастен к вашему джону кейджу [28].

– Можете напеть пару тактов из этой штуковины?

– Видите ли, я не пою. И потом, наша музыка не выражается мелодиями.

– Можно мне эту вещь сохранить?

– Считайте, что она сувенир, на память о моем визите.

– Спасибо. Итак, вы сказали, что ваше искусство не основывается на «субъективном видении». Что вы под этим подразумеваете?

– Я имел в виду, что у нас нет того, что вы называете «художественным вымыслом».

– Почему?

– А для чего это нужно?

– Ну, нередко вымысел помогает нам понять правду жизни.

– Зачем же нужно ходить вокруг да около? Почему не говорить о правде жизни напрямую?

– Правду разные люди понимают по-разному.

– Правда – это правда. То, о чем вы говорите, – это фантазия. Воображаемые миры. Скажите мне, – прот склонился над блокнотом, – почему у людей создалось такое странное впечатление, что вера и правда – это одно и то же?

– Потому что иногда правда ранит. Иногда нам надо верить в какую-то лучшую правду.

– Какая же правда может быть лучше, чем сама правда?

– Возможно, есть не один вид правды.

Прот настрочил еще что-то в своем блокноте.

– Правда есть только одна. Правда абсолютна. И избежать ее невозможно, как бы далеко ты от нее ни убежал.

Мне показалось, что произнес он это довольно грустно.

– Есть и другой фактор, – возразил я. – Наши взгляды основываются на несовершенном и противоречивом опыте. Чтобы во всем этом разобраться, нам нужна помощь. Может быть, вы могли бы нам помочь.

Он посмотрел на меня с удивлением:

– Как?

– Расскажите мне еще о вашей жизни на КА-ПЭКСе.

– О чем же вам хотелось бы знать?

– Расскажите мне о ваших друзьях и знакомых.

– Все КАПЭКСиане – мои друзья. Правда, на КА-ПЭКСо нет слова «друг», так же как нет слова «враг».

– Расскажите мне о ком-нибудь из них. О любом, кто первый придет на ум.

– Ну, есть такой брот, а есть мано и свои, и флед, и…

– Кто такой брот?

– Он живет в лесу к РИЛЛу от релдо. Мано…

– Релдо?

– Это деревня возле фиолетовых гор.

– И брот там живет?

– Да, в лесу.

– Почему?

– Потому что орфы обычно живут в лесах.

– А что такое орфы?

– Орфы – это некто между подобными мне существами и тродами. А троды похожи на ваших шимпанзе, только большего размера.

– Вы хотите сказать, что орфы – получеловеческие существа?

– Еще один пример вашей противоречивой терминологии. Но если вы имеете в виду, что орф – наш прародитель, то так оно и есть. Видите ли, мы, в отличие от вас, людей, не уничтожаем наших предков.

– И вы считаете орфов вашими друзьями?

– Конечно.

– А как, между прочим, вы называете на КА-ПЭКСе таких существ, как вы сами?

– Дремеры.

– А сколько различных видов предков между орфами и дремерами?

– Семь.

– И все они до сих пор существуют на КА-ПЭКСе?

– Mais oui! [29]

– Как они выглядят?

– Они прекрасны.

– Вам приходится как-то о них заботиться?

– Иногда только убирать за ними. А в остальном они сами о себе заботятся, как и все наши другие существа.

– Они умеют говорить? Вы их понимаете?

– Разумеется. Все существа умеют говорить. Просто надо знать их язык.

– Хорошо. Продолжайте.

– Мано тихая. Большую часть времени она проводит, изучая наших насекомых. Свои – зеленый и мягкий. Флед…

– Зеленый?

– Ну конечно. Свои – эм. Эмы вроде ваших древесных лягушек, только размером с ваших собак.

– Вы обращаетесь к своим лягушкам по именам?

– А как же еще к ним обращаться?

– Вы хотите сказать, что у вас для всех лягушек на КА-ПЭКСе есть имена?

– Конечно, нет. Только для тех, которых я знаю.

– Так вы знакомы со многими низшими существами?

– Они не «низшие», они просто другие.

– А могли бы вы сравнить эти виды с теми, что у нас на Земле?

– У вас большее видовое разнообразие, чем на КА-ПЭКСе, зато у нас нет хищников. И еще, – он просиял, – нет мух, комаров и тараканов.

– Неужели такое возможно?

– О, поверьте мне, очень даже возможно.

– Хорошо, теперь давайте вернемся к людям.

– На КА-ПЭКСе нет «людей».

– Я хотел сказать, к таким существам, как вы. Э-э-э… дремерам.

– Как пожелаете.

– Расскажите мне о вашей приятельнице мано.

– Я уже сказал, что она увлечена изучением хомов.

– Расскажите мне о ней еще что-нибудь.

– У нее мягкие каштановые волосы, гладкий лоб, и она любит мастерить разные вещи.

– Вы с ней ладите?

– Конечно.

– Лучше, чем с другими капэксианами?

– Я отлично лажу со всеми.

– Неужели среди всех тех дремеров, с которыми вы ладите, нет таких, которые вам нравятся больше всех остальных?

– Мне они все нравятся.

– Назовите хотя бы некоторых из них.

Эта просьба явно была ошибкой. Не успел я остановить прота моим следующим вопросом, как он уже назвал не менее тридцати имен КАПЭКСиан.

– А вы хорошо ладите с вашим отцом?

– Ну что это, джин? Вам нужно что-то делать с вашей памятью. Я могу дать вам несколько советов, если…

– А как насчет вашей матери?

– Конечно.

– Так можно сказать, что вы ее любите?

– Любовь подразумевает ненависть.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Любовь… как… это все из области семантики.

– Хорошо. Давайте посмотрим на этот вопрос с другой стороны. Есть ли там кто-нибудь, кто вам не нравится? Кто-нибудь, кого вы не любите?

– На КА-ПЭКСе все такие же, как я! С чего мне кого-то ненавидеть? Я должен ненавидеть сам себя?

– На Земле есть люди, которые сами себя ненавидят. Те, которые живут не так, как они себе это представляли, и не так, как бы им этого хотелось. Те, кто не достиг в жизни своей цели. Те, кто совершил катастрофические ошибки. Те, которые нанесли ущерб другим людям и потом очень об этом сожалели…

– Я уже говорил вам, что на КА-ПЭКСе никто никого не обижает!

– Даже нечаянно?

– Даже нечаянно!

– Никогда?

– Вы что, глухой? – заорал прот.

– Нет. Я вас прекрасно слышу. Успокойтесь, пожалуйста. Извините, если я вас расстроил.

Прот резко кивнул.

Я знал, что напал на след, но не очень понимал, как лучше всего по нему идти. Пока прот приходил в себя, я заговорил с ним о некоторых наших пациентах, в том числе о Марии и ее защитных «я», – похоже, прота интересовало ее состояние.

Каким путем приходит прозрение? Может, это просто минутное прояснение в мыслях, вечно затуманенных глупостью? И хотя, возможно, побуждения мои не были лишены корысти, так или иначе, я вдруг понял, что наконец-то напал на след. Теперь я точно знал, с чем мне надо было сражаться: с истерической амнезией!

– Прот!

Он медленно разжал кулаки.

– Что?

– Мне сейчас в голову пришла одна мысль.

– Я вас поздравляю, доктор Брюэр.

– Как вы смотрите на то, чтобы во время нашей следующей встречи пройти сеанс гипноза?

– Для чего?

– Назовем это экспериментом. Иногда под гипнозом всплывают те воспоминания и чувства, которые из-за их болезненности старательно подавляются пострадавшим.

– Я помню все, что когда-либо сделал. Так что в гипнозе нет нужды.

– А могли бы вы это сделать для меня – в виде личного одолжения? – Во взгляде прота мелькнуло подозрение. – Почему вы колеблетесь? Вы боитесь гипноза?

Дешевый трюк, но сработал без осечки.

– Конечно, нет!

– В следующую среду? Хорошо?

– Следующая среда – четвертое июля. Вы работаете в американские праздники?

– Боже мой, неужели уже июль? Значит, так: во вторник проверим, как на вас действует гипноз, а сеансы начнем через неделю после этого. Годится?

– Абсолютно, мой уважаемый сэр, – ответил он неожиданно спокойно.