Голограмма силы - Гетманский Игорь (мир бесплатных книг .txt) 📗
Перед Алексом открылся тоннель высотой в человеческий рост с далеким выходом, заполошно мерцавшим огнями разных цветов. Аварийные огни стянутых к звездолету силовых служб города, понял Алекс. Судя по тому, как спокойно работают здесь парни, в гробу они видали нашу полицию и "чрезвычайку"… Он оценил расстояние, которое ему нужно было проползти, – не менее ста метров. Значит, машины стояли в три ряда… Алекс опустил голову на руки: о ста шагах и контроле за плачем Микки не могло быть и речи. Двигаться дальше или возвращаться?
"Я быстро, – виновато сказал он себе, – я быстро. Не могу же я сидеть с Микки и дрожать от холода в лесу всю ночь – не ведая, не понимая, ничего не предпринимая… Не имея возможности ни согреть его, ни накормить… Я быстро. Мне надо только понять, чго они делают там, впереди, на выходе из своего драндулета, на границе городских кварталов…"
Он скосил глаза, как бы желая еще раз посмотреть на своего мальчика, и усиленно заработал локтями и коленями.
Сто метров по земле, усеянной острыми щепками, колкими еловыми ветками и сосновыми шишками дались ему нелегко. Локти были изодраны в кровь, на свои несчастнее ноги он просто боялся взглянуть. Звуки шагов технического персонала, сновавшего между машинами, заставляли его замирать и прижиматься к земле. Это дополнительно отнимало силы. Задыхаясь от усталости и боли, он подполз к передним колесам машины первого ряда, прижался к тракам правой гусеницы и буквально впился глазами в развернувшуюся перед ним картину.
Все поле перед звездолетом было заставлено полицейскими и пожарными машинами. Они орали как резаные, почти человеческими голосами, сирены были включены на полную мощность. Фонари аварийной тревоги – «вертушки» – крутились в разные стороны, и какофония диких звуков усиливалась мешаниной красных, синих, зеленых лучей. Двери машин были открыты, на траве возле колес валялись полицейские бластеры и дубинки, защитные шлемы и щиты. И ни одного человека, ни одного землянина – полицейского, пожарника или муниципала – не увидел Алекс в этой беспорядочной свалке машин, огней и звуков. По полю собранно и деловито сновали парни в незнакомой форме цвета бордо и заглядывали под каждую машину.
Что они делают? И где наши люди?
Неожиданно Алекс увидел, как один из пришельцев что-то заметил около большой красной «пожарки» и громко окликнул своих товарищей. Пришельцы подбежали к нему, нагнулись к земле, и Алекс увидел, как они бережно подняли на руки бесчувственное тело в форме пожарника и быстро понесли его к эвакуаторам. Они двигались прямо на Алекса, он теснее прижался к тракам и, когда они проходили мимо, услышал:
– Еще один… Тяжелый, черт…
– Давай быстрее! Если он умрет от усыпляющей пули, с нас голову снимут! Приказ самого Пирса!
– Да знаю я… Они для него на вес золота, земляне эти!
Группа прошла мимо, Алекс вздохнул свободнее, еще раз оглядел видимое пространство и намного правее себя обнаружил еле заметный отсюда край гигантского трапа, спущенного из тела звездолета на землю. Трап рассмотреть как следует никак не удавалось, но и того, что видел Алекс, было достаточно – он оценил массивность и прочность конструкции и сквозь вой сирен уловил зловещий гул движущихся по ней механизмов.
Десант! Настоящий боевой десант! И оружие у них заряжено транквилизаторами: им не нужны трупы, нужны живые земляне!
Алекс вытянул шею, пытаясь увидеть жилые дома района – туда, именно туда спускался километровый мост между звездолетом и землей! – и ничего не добился. Он только отметил, что у десятка небоскребов делового центра горят все окна – горят так, как бывает только во время больших праздников: включены были все, буквально все осветительные приборы, превращая каждый небоскреб в светящуюся башню, огромный городской фонарь.
Алекс замешкался – может, встать в полный рост? Он очень хотел взглянуть на кварталы поверх машин. Совсем недалеко отсюда был их дом, он мог бы его увидеть. Что творится теперь вокруг него? Там их ждала Кэт… Он дернулся, чтобы подняться на ноги, но заставил себя остаться на земле. Он не встанет: его обязательно заметит кто-нибудь из рассыпанных между машин пришельцев. Ничего, сказал он себе, все и так ясно. Ползи назад.
И он пополз.
Назад, к Микки.
Алекс добрался до ельничьего молодняка и с замиранием сердца раздвинул лапник. Облегченный вздох вырвался из его груди: Микки спал под еловыми лапами, как под одеялом, как ни в чем не бывало. Он лежал, по-детски положив обе ладошки под щечку и трогательно поджав ножки в канареечных носочках.
Алекс присел рядом с сыном на корточки. Еще в детстве он почему-то не верил, что так удобнее – класть ладошки под голову, хотя у всех взрослых было это на языке. "Положи ручки под щеку и спи!" – говорила ему мама, воспитательницы в детском саду вторили ей, как одна, да и в книжках спящие детишки сплошь и рядом были нарисованы в такой позе. А Алексу это не нравилось, он не хотел спать, как все, и поэтому никогда не складывал ладошки вместе, чтобы сунуть их между подушкой и щекой. А став чуть постарше, просто перестал думать об этом – о том, что детишкам так удобнее. И вот теперь, когда появился Микки, он каждый вечер с удивлением смотрел на его толстенькую, раскрасневшуюся ото сна щечку, которая расплывалась по пухлым сложенным вместе ручонкам, и – верил, знал, любил и соглашался: да, да, так действительно удобнее, спи, Микки, спи, мой мальчик, сладких и сказочных тебе снов…
– Встать!
Алекс почувствовал прикосновение холодного металла к спине раньше, чем услышал этот негромкий спокойный голос. И ему показалось, что дуло автомата дотронулось до сердца – так холодно и пусто стало в груди. Он раздвоился. Он видел себя как бы со стороны, сидящим на корточках перед человеком с автоматом, и в то же время ощущал себя, но – другим, совсем другим…
Старым, усталым, больным. Беспомощным. Неудачником. Изгоем.
Он заставил себя собраться, встряхнулся и повернул голову. Над ним стоял человек в незнакомой форме цвета запекшейся крови и, уткнув дуло автомата в спину Алекса, твердо смотрел ему в глаза. За спиной пришельца находились еще двое.
Алекс встал и оглядел незваных гостей. Все они были вооружены, молоды и спокойны. В их глазах не было остервенения и злобы, но в уверенности и собранности, с которой они держались, чувствовалась непреклонность воли. Воли, которая знает, что делать, и сделает это во что бы то ни стало…
Это армейцы, подумал Алекс. Заглянув пришельцам в глаза, он еще раз убедился, что его город стал объектом высадки военного десанта. Только армейцы могут смотреть так спокойно, уткнув в твою грудь автоматное дуло.
– В чем дело? – как можно спокойнее спросил он. – Говорите тише, вы разбудите ребенка.
Взгляд старшего десантника скользнул вниз, к Микки, остановился на пухлых оголенных ножках спящего малыша, и ничто не отразилось в серо-стальных глазах пришельца. Он снова посмотрел на Алекса и сказал:
– Забирайте мальчика, сэр, мы проводим вас.
– Куда?
– Вы все узнаете на месте. Это рядом. Вам нужно пройти с нами всего несколько сот метров.
Алекс не стал больше ничего спрашивать. Он проиграл. В этой игре он проиграл, хотя и надеялся хотя бы на ничью. Он уже заметил, что предплечье каждого десантника было охвачено браслетом какого-то небольшого прямоугольного прибора с выпуклым мини-дисплеем. Один из десантников поднял руку, поправляя ремень автомата, и Алекс увидел на дисплее картинку-карту. В центре ее светились два маленьких человеческих силуэта. "Это я и Микки", – понял он. У них ручные индикаторы биологических объектов, и, судя по масштабу картинки и фигур, приборы эти имеют большой радиус действия…
"Не нужно было подходить так близко", – шепнул ему укоризненный голос. "Поздно, – ответил ему Алекс. – Слишком поздно. Советы теперь не нужны. Я играл вслепую, и шансов у меня почти не было". Он посмотрел на старшего десантника – тот выжидательно наблюдал за Алексом, и палец его лежал на спусковом крючке оружия.
