Теплица (сборник) - Олдисс Брайан Уилсон (мир книг .txt) 📗

Тоулера охватил ужас, и он вяло открыл один глаз. Он по-прежнему был нулом, но теперь сквозь фигуры своих партнеров заметил трех разговаривающих двуногих существ, одно из которых было женского пола. С огромным трудом он узнал в ней ту, которую любил. Он даже вспомнил ее имя. Элизабет.

В этот момент галлюцинация несколько изменилась. Теперь ему казалось, что он одновременно и нул, и человек. Желая лучше видеть, он тряхнул головой. Ведман плохо надел наушники, и сейчас они сползли.

Тоулер сознавал и то, что его окружало. Какая-то часть его продолжала оставаться нулом, совершающим странный, эротический танец, но в то же время он понимал, что находится в "Джармбори". В этом округлом здании предлагали коммерческую версию танца джарм, а "наушники" стимулировали мысли, которые должны были доставлять удовольствие. Вероятно, будь Тоулер нулом, он чувствовал бы себя очень хорошо.

Остатками сил Тоулер отталкивал клубящиеся образы, но пока он был прикреплен к креслу, представление продолжалось. Теперь его руки сплетались с руками остальных нулов. Они держали в них яйцо, теплое между их цилиндрическими телами и одновременно с этим он слышал фрагменты разговора трех людей.

- Кроме того, мы обеспечим, мы обеспечим тебе бегство с планеты, - сказал один из них. - Транспортный корабль Гебораа, который привез Синворета, сегодня вечером покинет Город. Мы с Ведманом говорили с одним из экипажа, и он гарантирует, что незаметно проведет тебя на корабль и спрячет в пустом баке из-под воды.

- Я не могу это сделать, Ци, - ответила девушка по имени Элизабет. - Уже были покушения на жизнь Хава и все - неудачные. Трудно убить нула, к тому же я не настолько сильна. Их кожа почти пуленепробиваема, а тело такое твердое.

- У нас есть план, - настаивали двое мужчин. - Сегодня вечером ты будешь переводчиком Хава в ночную смену. Добейся, чтобы он тебя схватил и поднял.

Теперь они танцевали вместе, держа яйцо посредине, их ноги перемещались по земле, поднимая пыль, Окутывавшую их забвением.

- Ты знаешь его странную склонность к женщинам. Мы дадим тебе нож, он у нас с собой. Когда он будет тебя поднимать, ты ударишь, целя в подмышку - там у них слабое место.

- Я не могу этого сделать.

- Мы будем рядом, если что-то случится.

- Я не могу этого сделать.

Они нисколько не устали и были оживлены. Теперь яйцо находилось в центре крутящейся вселенной. А вселенная была тройственной: все было тройственно, весь мир, все его стихии. Три бога, три тела, три полюса компаса.

- Вы не можете требовать, чтобы я это сделала. Это просто безумие!

- Это необходимо. Мы много требуем, но другого выхода нет.

- Вы сошли с ума, Ци. Мы уже столько раз говорили об этом. Даже если Хав будет просто ранен, Терекоми перебьет всех в Городе.

- Возможно. Но пока здесь Синворет, у них связаны руки.

- Ерунда! Он убьет Синворета и свалит вину на нас.

- Хватит болтать, Элизабет. Мы должны попробовать. Шанс невелик, но мы должны его исполнить. Видишь своего друга? Или ты согласишься сделать это сегодня вечером, или я перережу ему горло...

- Я не могу! Ты спятил! Ци, останови его!

- Невелика потеря.

- Ну, пожалуйста, не надо!

- Тогда соглашайся!

- Смотри...

В безумном танце Тоулер смотрел, как они идут. Они кружили, не видя вселенной в вихре самих себя, острыми краями ног вонзаясь в землю, из которой вышли. Руки они подняли высоко над головой, губы их соприкасались и не оставалось никаких тайн, никаких тайн...

Даже острый стилет, прижатый к горлу, ничто не значил по сравнению со страшным единением танца. Даже полный боли крик Элизабет до конца не разрушил транс.

Ничто не могло спасти его. Ведман уже наклонился, и вдруг открылась дверь: двое нулов Терекоми стояли в ее проеме с ужасным партассианским оружием в руках. Они двинулись вперед своим лишенным грации шагом, как тюлени.

Ведман страшно перепугался, выронил нож и в панике нырнул под ближайшее кресло. И в этот момент они выстрелили.

Квадратный фрагмент зала развалился, цепь джармы прервалась, и разум Тоулера освободился от этого эротического круговорота, зажимы на руках и ногах раскрылись. А Ведман разлетелся кусками плоти и костей.

Полицейские тяжело шагали вперед, и Ци Хеттл стоял, дрожа, пока они не дошли до него. Он не сопротивлялся, когда его вели к ждущей снаружи трехколесной машине.

Машина уехала, и стало тихо.

С трудом хватая ртом воздух, Тоулер встал, чувствуя кроме боли эмоциональную пустоту. Еле передвигая ноги, он подошел к Элизабет и обнял девушку. Девушка не шевелилась с момента, когда вошла полиция, но его прикосновение словно разрушило чары.

- Видишь, они постоянно за нами следят, - прошептал он. Откуда они узнали, что здесь происходит? Почему арестовали заговорщиков, а нас оставили?

Тоулер расхохотался рваным смехом. Отвага вернулась к нему, едва он коснулся девушки.

- А рабочие, помогавшие строить это здание, говорили, что здесь нет никаких цепей, кроме необходимых для этого устройства. Боже, Элизабет, я понял! Великолепный пример партассианской хитрости! Электрод в наушниках вызывает в мозгу образы, но может принимать их и из него. Другими словами, он регистрирует все происходящие в твоем мозгу.

- Это лишь предположение, - недоверчиво сказала девушка.

- Это больше, чем предположение. Я слышал, что говорили тебе Хеттл и Ведман, а это устройство передало их слова прямо в Комиссариат Полиции. Неплохо, а? Поняв, что готовится покушение на Хава, они сразу приехали и забрали заговорщиков. И вовремя.

Напряжение спало. Элизабет взяла Тоулера за руку, погладила ее. Потом улыбнулась.

- А ты, настоящий заговорщик, вышел из этого целым.

- К счастью, я был слишком ошеломлен, чтобы думать о Риварсе. Поэтому они предоставили нас самим себе.

После воспоминания о Риварсе настроение его испортилось.

Таинственное доказательство еще не дошло до вождя. Взяв себя в руки, Тоулер улыбнулся и тут заметил стилет, которым размахивал Ведман. Он лежал в проходе, матово поблескивая. Виновато оглянувшись, Тоулер поднял его и спрятал в карман. Потом взял Элизабет за руку.

- Еще рано. Пойдем что-нибудь выпьем в ресторане - это пойдет тебе на пользу!

Она сунула руку в его ладонь, и они вместе пошли через почти пустой Парк. Появление полиции явно испортило всем развлечение.

Честно говоря, думал Тоулер, чему им вообще радоваться? Завтра встреча с Синворетом, а потом неизвестность.

Когда он вошли в ближайший ресторан,, он решил на какое-то время забыть о заботах.

Они сидели вместе около часа, пока не пришло время Элизабет идти на ночное дежурство. Перед возвращением домой Тоулер проводил ее до конторы. Это место показалось ему серым и пустым, как внутренности коробки.

В комнате переводчиков они застали Питера Ларденинга, чье дежурство закончилось. Взглянув на них, он поднял брови.

- Говорят, у вас была сегодня масса приключений, - сказал он, махнув рукой в сторону еще влажного объявления на информационной доске.

Тоулер и Элизабет подошли, чтобы его прочесть. В сообщении говорилось, что, по Закону в Колониях, переводчик Ведман казнен, а переводчик Хеттл будет казнен завтра за участие в заговоре против жизни высокопоставленных нулов.

- И что? - спросил Тоулер, повернувшись в Ларденингу. Ему не понравилось выражение лица младшего коллеги.

- Ходят слухи, что полиция приехала спасти тебя от Хеттла и Ведмана, что это ты их вызвал.

- Это ложные слухи, Ларденинг. По-твоему, Хава заботит, кто из нас живет, а кто умирает?

- В случае с тобой - да. Люди в Парке видели происшедшее. Что бы ты ни затевал, Тоулер, смотри, чтобы кто-нибудь не решил убрать тебя с дороги.

Сказав это, он взглянул на Элизабет и добавил, словно про себя:

- И кто тогда займется этим прелестным существом?..

Наступило утро, но новостей от Риварса все так и не было. Со времени визита в убежище патриотов Тоулер сознательно избегал всех своих тайных связей, на случай, если за ним или кем-то другим ведется наблюдение. Когда возникает необходимость, с ним свяжутся. Он молился, чтобы получить доказательство побыстрее, это заставило бы его начать действовать. Но пока он мог лишь продолжать играть роль, которую ему определил ему Риварс, и гадать, можно ли верить Пар-Хаворлёму, что он выполнит обещание. Тоулер не знал, что, прежде чем кончится день, ему сделают третье предложение.