Окончательный диагноз - Уайт Джеймс (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Некоторые из соседей Хьюлиттов и вправду были чудовищами – по крайней мере казались такими мальчику. Родители говорили, что, если бы кто-то из соседей заглянул к ним в дом в то время, как их дитя беззастенчиво расстреливало таких, как они, они бы очень сильно обиделись и сочли бы Хьюлиттов нецивилизованными и больше никогда бы к Хьюлиттам не зашли. Взрослые – немыслимо скучный народец.
Мало-помалу воображение мальчика иссякло. Солнце уже ушло, внутренности машины и ржавые детали из красноватых стали почти черными. Конечно, это глупо, но Хьюлитт вдруг задумался о том, кому некогда принадлежал танк, и о том, что случится, если хозяин вернется и обнаружит здесь чужака. Встречу он вообразил настолько ярко, что пулей вылетел из танка, еще больше разорвав при этом штанишки.
Солнце спряталось за деревья, но небо пока было синим и безоблачным. По соседству Хьюлитт не увидел ничего особо достойного внимания и, кроме того, почувствовал, что проголодался. Пора возвращаться домой – влезть в окно и попросить у матери поесть. Но во все стороны от мальчика простирались трава и деревья.
Когда он влез на крышу самой высокой машины, окрестности стали видны гораздо лучше. Неподалеку мальчик разглядел высокое дерево, стоявшее на краю глубокого оврага. У дерева было много толстых кривых пушистых веток, опускавшихся почти до самой земли. А у самой верхушки ветки были потоньше, и на них висели какие-то плоды. Хьюлитт решил, что с верхушки этого дерева он уж точно увидит свой дом.
«Это ведь тоже приключение – уговаривал себя мальчик, взбираясь на дерево, – только теперь самое настоящее, не выдуманное». Очень хотелось есть, страшно не было, просто немножко одиноко, поэтому больше всего хотелось поскорее вернуться домой, где он мог бы наконец поесть и доиграть в прерванную игру. Хьюлитт время от времени посматривал вниз, на дно оврага, где стояло еще несколько боевых машин. Одна из них, круглая и толстая, – прямо под ним. Наконец мальчик выбрался из густых ветвей наверх, где светило солнце, и у него закружилась голова. В овраге резко потемнело. У Хьюлитта все поплыло перед глазами. Что самое обидное, он и с верхушки дерева не увидел никаких домов. Теперь ему не заслоняла округу высокая трава, но ее сменили деревья, чуть пониже того, на которое он залез. Хьюлитт стал взбираться еще выше. А потом все произошло одновременно: он добрался до того места, где на ветках висели плоды, и увидел свой дом. Дом оказался куда ближе, чем он думал. По пути от того дерева, на которое влез Хьюлитт, до дома стояло примечательное деревце со смешными ветками. Можно было бы сразу спуститься, но мальчик так устал, ему было так жарко, так хотелось пить и есть, а рядом, слегка покачиваясь на усиливавшемся ветру, с веток свисали соблазнительные фрукты.
«В конце любого великого приключения, – вспомнил Хьюлитт, – героя всегда ждет награда», и еще он решил, что наградой для него станут фрукты.
Ветка, на которой он сидел, была прочной и толстой. Переберешься вон на тот сук и дотянешься до плодов. Усталость как рукой сняло. Мальчик пополз по ветке, хватаясь за ближайшие сучки, чтобы не упасть. Солнце опускалось все ниже за деревья. Теперь Хьюлитт с трудом видел нижние ветви, а овраг внизу и вовсе превратился в темно-зеленую зыбь. Он перестал смотреть вниз. Ветки с фруктами уже были почти у него над головой.
Он дотянулся до первого и сорвал его, но плод тут же лопнул у него в руке. Со вторым он поступил более осторожно и ухитрился сорвать целиком.
По виду плод напоминал большую грушу – такие Хьюлитт видел на видеолентах, посвященных земной растительности, – и был красиво окрашен: сверху вниз по нему струились желто-зеленые полоски. Судя по тому, как легко лопнул первый плод, фрукты были очень сочными. Тот, который он теперь сжимал в пальцах, казался мальчику надувным шариком, наполненным жидкостью. Вылившийся из первого плода сок уже успел высохнуть и оставил на пальцах малыша ощущение приятной прохлады. Хьюлитт поглядел на руку и увидел, как, высыхая, последнее пятнышко сока как бы едва заметно дымит.
Конечно, Хьюлитт был очень голоден и предпочел бы съесть что-нибудь более питательное, чем этот фрукт, но он был так разгорячен, что совсем не возражал против нескольких глотков прохладного сока. Покрепче обхватив ногами ветку, он изо всех сил сжал плод обеим руками.
Сок оказался очень интересным на вкус – не слишком приятным, но и не отвратительным. Не желая забрызгаться с ног до головы, Хьюлитт прокусил в плоде маленькую дырочку и высосал весь сок. Когда же он пальцем расковырял дырочку пошире, то убедился, что плод состоит не только из, кожуры и сока: внутри помещалась мягкая желтая губчатая масса, а в самой серединке – черные семечки. Семечки Хьюлитт выплюнул – они оказались жгучими на вкус, а желтая масса вкусом не отличалась от сока, и он сжевал ее, чтобы хоть немного прогнать чувство голода.
Понравился Хьюлитту фрукт или нет, он так и не понял. Он задумался о том, не съесть ли еще один, но тут у него заболел живот и с каждым мгновением боль все усиливалась и усиливалась.
Вот тут впервые с того времени, как Хьюлитт ушел из родительского дома, ему стало страшно и захотелось обратно. Он стал, пятясь, подбираться по ветке к стволу, чтобы оттуда спуститься пониже, но боль стала такой мучительной, что он не сдержался и громко закричал. Слезы застилали ему глаза, и он не видел, куда ползет. Вдруг желудок скрутил такой жуткий спазм, что мальчик, забыв обо всем, прижал обе руки к животу и почувствовал, что валится набок. Несколько мгновений он провисел головой вниз, цепко держась за ветку ногами, но, когда попробовал подтянуться, боль сковала его живот с новой силой, и он ни о чем, кроме нее, не смог думать. А потом он понял, что падает.
Мимо него замелькали листья – то озаренные лучами солнца, то омраченные тенью. Он чувствовал, как ветки больно бьют по спине, рукам и ногам, а потом вдруг все потемнело, и удары прекратились. Куда он упал, он понял, когда ударился спиной о крутой склон оврага и кувырком покатился вниз. Удары по спине, рукам и ногам возобновились. Все тело теперь болело почти так же сильно, как и живот. А потом Хьюлитт ударился боком и головой обо что-то, проломившееся под его весом, и потерял сознание.
