Дорога славы - Васильев Ярослав (прочитать книгу .TXT) 📗
В своё время Антон много читал о великой цивилизации, угасшей задолго до появления первого человека, внимательно рассматривал фотографии немногих известных сооружений, с первых секунд, когда открылся проход, пытался вообразить, что встретит их внутри… и всё же ошибся. База напоминала творение безумного поклонника кубизма. Одинаковые ровные прямоугольные коридоры три метра двадцать пять сантиметров в высоту и два метра двадцать два сантиметра в ширину, совпадение до одной тысячной миллиметра, а, может, и больше — точнее проверить не позволяли имевшиеся с собой приборы. Каждый коридор заканчивается «дверным проёмом» три на два метра, вровень с потолком, «косяками» и «порогом». Через каждые два коридора комната, четыре высоты и четыре ширины коридора. Причем в комнатах самые настоящие лестницы, ступеньками рассчитанные на рост человека — спускаются до пола и поднимаются так, что вход на следующий уровень на высоту коридора выше предыдущего. И везде — неизменная светящаяся «резина».
Кроме лестниц, первая же комната преподнесла неприятный сюрприз: связь работала в коридорах, в пределах зала и глохла на «порогах» зала. Все попытки поставить ретрансляторы провалились, приборы не видели друг друга ни в одном диапазоне. Пришлось отказаться и от роботов — у порога первой же «комнаты» все автоматы остановились, сигналя, что дальше сплошной камень. Выход нашли: в каждом зале оставлять двоих, воспользовавшись особенностью коридоров передавать на дальние расстояния голоса живых людей, пусть и в искажённом до непонимания слов виде. По окрику человек делал шаг из комнаты, принимал пакет информации и передавал дальше. Вот только это означало, что вскоре разведка остановится — внутрь базы зашло всего двадцать исследователей.
Их осталось всего четверо — инспектор, директор и два его помощника-телохранителя, в которых Антон давно подозревал пиратских связных, когда очередной коридор вывел в необычный зал: не уже привычный параллелепипед, а полусфера. И не пустой — на полу стоял изумрудный куб в рост человека. Когда исследователи подошли вплотную, оказалось, что зелёная поверхность не однотонна, на ней вспыхивают и пропадают линии знакомого голубого цвета. Один из «шестёрок» провёл рукой по артефакту, потом из какого-то удальства снял перчатку и приложил ладонь к поверхности… мужчину охватил столб изумрудного пламени, смазал очертания. Несколько мгновений — и на пол рухнула пустая амуниция. Человека в ней больше не было. Сразу после этого зелёный столб превратился в лужу и, оставив вещи, струёй устремился к выходу.
Уцелевшие исследователи кинулись следом — и застыли на пороге ближайшего зала-куба, проход загородила стена полупрозрачного рыжего тумана, сквозь который на полу виднелись фигуры двух оставленных связных — что-то столкнуло их вниз. Помощник директора вытащил анализатор, выдвинул щуп на максимум, аккуратно ткнул в рыжую преграду — и отскочил: едва кончик оказался «по ту сторону», прибор взвыл от бешеной радиоактивности, словно весь кислород в помещении стал нестабильным изотопом. Но стоило втащить прибор обратно — никаких следов, не фонил даже побывавший «в горячей зоне» кусок. Когда через пять минут преграда исчезла, разведчики убедились, что не излучают ни зал, ни тела товарищей на полу… Антон успел первым: ещё только увидев странный купол, он незаметно расстегнул нужный сегмент скафандра, а теперь, не задумываясь, выстрелил насквозь.
— Руки за голову и два шага назад. А сейчас, господин директор, аккуратненько так спиной вперёд обратно. Встанете на дальнем конце, подальше от той замечательной зелёной штуки. Нет-нет, руки и дальше на затылке. И не стоит делать глупостей, вы ведь заглядывали поразмяться в тир? Значит, помните, как я стреляю. Я прострелю вам руку быстрее, чем вы дотянетесь до своего разрядника.
— Хочешь всё забрать себе? — голос директора звучал так, словно их разделял не пистолет, а шахматная доска. — Идеальное оружие, за которое заплатят любые деньги и пиратские бароны, и соседи. Ты не сумеешь один и понимаешь это, потому и не стал меня убивать. Говори условия.
— Вариант, что я хочу передать артефакт государству, вы, конечно, не рассматриваете?
— Государству? За висюльку, славу героя и повышение по службе? Не смеши меня, мальчик. Я хорошо знаю таких, как ты. Какой процент ты хочешь?
— Мой отец был офицером. И он учил меня, что честь и долг перед Родиной выше шкурных интересов, — увидев, как после слов про отца-офицера подонок вздрогнул и поверил, Антон мысленно усмехнулся: вот что значит репутация военных как «опоры морали и Империи». — Вы ведь уже поняли, что я хочу услышать? Я тоже, ещё когда мы сюда зашли, заметил, что появилась связь с орбитой.
— Ты говоришь о чести? — видно было, что директор боится, но пытается переломить ситуацию в нужную сторону. — Скольких ты продал за эти годы? А ведь знал, что каждый лишний год в шахтах вдвое повышает вероятность заболеть синдромом Ляпейра. Теперь надеешься выйти из дела чистеньким? А-а-а-а! — разрядник стреляет невидимо, но пистолет, который Антон подобрал среди вещей на полу, был заряжен пулями, и сейчас одна из них ударила в стену рядом с директором.
— Когда прибудут твои приятели?
— Через час…У-а-а-а! — Антон выстрелил в ногу, и директор с диким криком в судорогах покатился по полу: любимое оружие пиратов, бронебойные пули с шоковыми разрядниками.
— Точнее.
— С-сволочь. Через полчаса. У-а-а-у… — громыхнул следующий выстрел. — Не надо, не надо, тридцать минут, тридцать минут. Не надо больше, — не вставая с пола, заскулил директор.
— Вот теперь верю.
— Ты не сможешь, — в Антона полетел полный ненависти взгляд.
— Смогу, — следующий выстрел разнёс голову.
Любой корабль, выныривая из гипера в обитаемой системе, уведомляет о своём прибытии, даже военные. Но информация о движении не принадлежащих корпорации судов приходит только имперским чиновникам — и только Антон знает, что к Оливии для дозаправки вчера подошёл тяжёлый крейсер «Беркут». Сообщение военным уже отправлено, ещё семьдесят минут и планета окажется в зоне действия главного калибра, её не сможет покинуть никто. Но десант с крейсера начнёт высадку через четыре часа, не раньше, а свидетелей у пиратов оставлять не принято. От их стратосферных челноков не скроешься даже на флаере, особенно когда машины стартуют прямо с орбиты — а носитель уже наверняка висит над базой Предтеч. Да и на земле человек в здешних местах как на ладони.
У Антона хорошая позиция, он отменный стрелок — но и с другой стороны будут матёрые волки. Полчаса и пираты всё равно прорвутся. Вот только на погрузку ещё минут пятьдесят, не меньше. Антон вдруг подумал о последних словах директора. Верил бы в Бога — решил, что этот бой его искупление за последние три года. Вот только он не верит. Зато… «Был бы жив отец — сейчас бы мной гордился», — с этой мыслью Антон захватил в прицел первого врага.
История девятая. Кафе на Лесной улице
.
Кафе на Лесной улице — необычное кафе. Не только потому, что спряталось в небольшом двухэтажном домике совсем рядом с многокилометровой лесозащитной полосой, карлик в тени стоящих чуть дальше двадцатиэтажек. И не из-за того, что кафе — самое близкое к портовой зоне место, где можно поесть. Не считать же за еду непонятное месиво из концентратов и полуфабрикатов под острым соусом, что подают в забегаловках и бистро, затерянных вдоль бегущей неподалёку магистрали в космопорт. Кафе на Лесной знаменито по всей округе тем, что в нём работает самый настоящий повар. Не оператор кухонного комбайна, научившийся загружать продукты в приёмный отсек, доставать готовые порции да стучать по кнопкам в соответствии с инструкцией. Андрей готовит как в настоящем ресторане, техника ему лишь чистит да режет продукты. Всё остальное — сам, на больших плитах и в духовках, которые занимают изрядную половину второго этажа.
Потому и ходят сюда не только живущие в соседних домах работяги да проголодавшиеся по дороге в космопорт путники, но и инженеры, и матросы. И даже офицеры с кораблей. Флотским Андрей относит еду всегда сам, а они в ответ уважительно кланяются. Владелец кафе поначалу удивлялся, корабельная братия даже перед инженерами-наземниками нос задирает. И дело было совсем не в возрасте, хотя на взгляд тридцатипятилетнего Леха Андрей был почти стариком. На своей родине, где не было доступа к современной медицине, Лех бы дал ему лет пятьдесят, но здесь, на промышленной Орше, Андрею могло стукнуть и восемьдесят, и девяносто, и даже сто двадцать. Впрочем, скоро Лех догадался: как и старший брат отца, дядя Кшиштоф, Андрей был ветераном, да не из простых. Армейского спецназа. И не рядовым в отставку вышел, явно не меньше чем сержантом. А спецназ — он не только с чужаками воюет, если где пираты объявятся да корабль захватят — лихие ребята в синих беретах первыми на выручку спешат. Потому космонавты узнают их даже на пенсии, и почёт для них особый.