Искатель. 2009. Выпуск №8 - Кирпичев Вадим Владимирович (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
…С удовлетворением убедившись в правильности своих аналитических выводов, Гусь начал готовиться к встрече. Время еще есть. Целых двое суток, и их надо использовать от и до. Еще раз внимательно проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что разменял Семкина правильно. Нечего было лезть не в свою область — ишь, замахнулся на всю мебельную промышленность. Оборзел фраер вконец! Но это еще ладно, предположим, по незнанию, простить можно.
Так ведь ему сказали даже не блатным, а русским языком: не лезь не в свои сани, остановись! Если уж совсем невмоготу, тоже можно понять, прогресс не остановить, но и в этом случае надо было договариваться, а не самовольничать! Пожалуйста, если надо, трудись, но будь добр, башляй кому следует, то есть Гусю, положенное!
А что касается Грузина, так тот сам виноват, что упустил контроль за своим подопечным. Допустил, что Семкин не в свои сани сел. Если бы он с ним нормально работал, у Семкина бы и в мыслях не было совать свой нос куда не следует.
Глава 15
Тяжело в деревне без нагана!
После такой дерзкой попытки наезда Анна некоторое время была в шоке и даже не могла говорить. Но, слушая успокаивающий говорок татарина, как она мысленно его иногда называла, мало-помалу пришла в себя. Рафаэля же, напротив, эта экстремальная ситуация ввела в пиковое физическое и ментальное состояние, какое он обычно испытывал на соревнованиях.
Бородка — ершовский маскарад — у Сафарова немного отклеилась, он ее послюнявил и водрузил на прежнее место. Спину ломило. Может, переломов и нет, но ушиб приличный.
— Похоже, мы встретились вовремя, — криво улыбаясь, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, прокомментировал Сафаров.
— Уж это точно, — тоскливо промямлила Анна, теперь уже окончательно оклемавшись от ступора.
— Кто-то тебя явно боится, а значит, уважает! — осторожно пошутил Рафаэль.
— Этот кто-то, похоже, Ефремов, — не стала крутить вокруг да около Гудкова.
Она рассказала Сафарову о подслушанном телефонном разговоре Михаила Борисовича. Рафаэль сейчас казался ей как никогда сильным и близким. Человеком, который может защитить. Милиция-то далеко не все может (или не все хочет).
— Вот это новости! Вот кто, оказывается, в мочилове Стеклянного поучаствовал, да еще хотел на меня все спихнуть! Обидно, однако! — Рафаэль говорил, а его быстрый мозг уже вычислял, как зацепить обидчика, вывести на чистую воду. — Неужели это он из-за денег?
— Он говорил о каких-то бумагах. Да и кроме того, этот наезд, в прямом смысле слова, он сделать не мог по причине его нахождения на «Эвансе».
— Судя по всему, он пешка. Но через него мы можем выйти на основных.
— Зачем? И что значит — мы? А милиция?
— Милиции по барабану. Правда, не всей. Есть там и нормальные. Сейчас я тебе все сказать не могу, но мне им на глаза показываться нельзя. Я оттуда сделал ноги.
— Неужели убежал?
— А что делать, другого выхода не было, они на меня стрелки решили перевести. Ты это сама прекрасно знаешь. Алиби мое пропало, теперь придется самому доказывать, что не верблюд…
— Все равно, я так рада, что ты здесь, со мной…
— А уж как я рад! Аня, мне кажется, тебе сейчас лучше ехать не к тетке, а ко мне. Где гарантия, что они не предпримут повторных попыток покушения?
— А ты разве не поедешь?
Поеду, но чуть позже. Езжай и жди меня. Мне надо побеседовать тет-а-тет с Ефремовым…
— Сомневаюсь, что расколется!
Сафаров хищно улыбнулся:
— Уж я об этом позабочусь!
Анна купила продуктов и послушно поехала на конспиративную квартиру к Рафаэлю.
Рафаэль проявлял чудеса изобретательности и смекалки, чтобы выследить Михаила Борисовича и при этом не попасться ему на глаза. Тот даже разок подозрительно зыркнул на него, но, кажется, не узнал. Помогли ершовские усы и борода.
Самое сложное было — проскочить за ним в подъезд дома. Когда перед носом Сафарова захлопнулась дверь в подъезд с кодовым замком, он даже негромко выругался — попробуй теперь просочись через железную дверь! Но, дернув посильнее за ручку, Раф убедился, что этот замок скорее декоративный. Дверь легко открылась. И опять волнение — дверь лифта плавно закрылась. Сафаров наугад бросился вдогонку, вверх по лестнице.
Опять повезло — поймал момент открытия Ефремовым двери в квартиру. Тот даже пискнуть не успел — сильный толчок в спину отбросил его метра на два. Михаил Борисович ударился головой о косяк комнатной двери.
Еще не успев как следует испугаться, машинально прижал ладонью место, где появится приличная шишка. Перед ним, согнувшись и упершись руками в колени, уже стоял какой-то тип с перекошенной злобой физиономией, рыжеватыми усами и почти мефистофельской бородкой. Что-то в нем было до боли знакомое.
Когда незнакомец заговорил, Ефремов его узнал. Физиономия бывшего грузчика «Эванса», того самого, что сейчас, по идее, должен находиться в КПЗ по обвинению в убийстве, которого не совершал. Михаил Борисович это прекрасно знал и потому сильно испугался. Сафаров, кажется, понял состояние Ефремова, и это его завело еще больше.
— Что, сволочь, испугался? Сейчас ты мне скажешь все! И не вздумай орать! Башку оторву!..
Сафаров хотел было связать ему руки, но передумал. По рыхлому телу и медлительным движениям пленника он безошибочно определил, что тот для него абсолютно безопасен. Пока Ефремов будет тянуться за каким-нибудь предметом, Раф успеет десять раз ему руки переломать. Сафаров взял Михаила Борисовича за шкирку и потащил в комнату. Усадил на диван, сел рядом. Вокруг да около ходить не стал:
— За что ты убил Стеклянного?
Михаил Борисович молчал. «Он решил, я с ним шучу, — с холодным бешенством подумал Сафаров. — Придется объяснить, что ошибается!» Раф поискал по комнате глазами, взял висевшее на спинке стула полотенце. Аккуратно свернул его в трубочку, положил рядом. Быстрым и точным движением руки схватил мизинец Михаила Борисовича и повернул его вокруг оси. Раздался противный хруст. В следующее мгновение чуть ли не полностью вогнал полотенце в открывшийся для крика рот. Михаил Борисович, давясь, приглушенно закашлялся.
Сафаров ловко, как большую плюшевую куклу, опрокинул задыхающегося и дуреющего от боли Ефремова лицом в палас, завернул ему за спину руку со сломанным мизинцем. Несколько секунд крутил вывихнутый мизинец, удерживая конвульсирующее тело.
Эти действия отнюдь не доставляли Сафарову удовольствия. Он не был садистом, где-то в глубине души даже жалел свою жертву. Но ему сейчас нужна была правда. Не время для соплей, когда тебе минимум пятнашка за убийство светит.
Сейчас он просто допрашивал врага, допрашивал с пристрастием. Тот почти созрел, чтобы говорить. Но его нужно было немного дожать, это Сафаров видел по глазам. Как учили в спецназе воздушно-десантных войск. А в том, что это враг, у него после рассказа Анны, подтвержденного «автородео», никаких сомнений не осталось.
Уже около двадцати секунд почти без воздуха. Для обычного неподготовленного человека время критическое. Сафаров вытащил полотенце. Михаил Борисович, тараща глаза, судорожно глотал ртом воздух и надрывно кашлял.
Не давая жертве отдышаться, Сафаров больно сжал шею сильными пальцами и голосом, почти не содержащим эмоций, спросил:
— Говорить готов? Если да, кивни.
Михаил Борисович поспешно закивал. Несчастный Ефремов никак не мог предположить, что вот так сразу, безо всякой подготовки, может попасть в ад наяву. И кто этот ад устроил? Его же собственный грузчик! Может, у него и есть на это моральное право… Но кто же от него такого ожидал! В крайнем случае, Михаил Борисович не исключал, что у него могут возникнуть проблемы с мебельщиками, которым он, по его собственному выражению, «продался за квартиру». Точнее, за возможность ее получить.
Еще полгода назад, когда затевался этот злополучный тендер, его подкараулил на улице похожий на здоровенную обезьяну субъект и «ненавязчиво» предложил сотрудничество. Предполагалось, что Михаил Борисович будет давать подробнейшую информацию об «Эвансе плюс» и ее руководстве и получать за это неплохую мзду. В случае отказа — будет убит. Вот так, просто, но эффективно.
