Возвращение в Эдем - Гаррисон Гарри (книги без регистрации .txt) 📗
Саммад шел на север много дней – приходилось примеряться к шагу Ортнара. А Керрик уже на третий день свернул с колеи на знакомую тропку к Круглому озеру.
В этих лесах он часто охотился и успел их изучить. Неподалеку от бывшей стоянки он повернул и вышел к берегу рядом с тем местом, где находились их шатры. Он шел вперед все медленнее и медленнее и наконец пополз, прячась за кустами. Место стоянки уже заросло травой, и лишь черный след от костра говорил о том, что здесь жили тану. Керрик спрятался за дерево и посмотрел на жилище самцов у воды.
На берегу что-то шевельнулось – Керрик поднял хесотсан и увидел иилане", сидевшую к нему спиной. Керрик немного подождал. Наконец сидевшая поднялась и повернулась.
Сомнений не было – это Надаске". Керрик уже хотел его окликнуть, но передумал. А что, если он здесь не один? Не прячутся ли где-нибудь рядом другие?..
Казалось, поводов для беспокойства нет. Керрик увидел, как Надаске" подошел к воде и склонился над неподвижной фигурой. Это мог быть лишь Имехеи – живой! Почувствовав внезапно нахлынувшую радость, Керрик вышел из-за дерева и крикнул.
Быстро повернувшись, Надаске" метнулся к шалашу и сразу же выскочил из него, держа наготове хесотсан. Керрик шагнул вперед.
– Приветствую великого охотника, убивающего всех, кто смеет шевелиться в лесу.
Надаске" стоял, застыв, словно каменное изваяние, и опустил хесотсан, лишь когда Керрик подошел ближе. Потом заговорил:
– Многократное удовольствие. Присутствие не ожидалось-не верилось. Не с кем говорить, и я стал йилейбе. Ты вернулся.
– Конечно.
Керрик показал пальцем в сторону неподвижного Имехеи.
– Все по-старому. Яйца лопнули.
– Не понимаю. Исчезли, что ли?
– В своем невежестве я забыл об отсутствии у устузоу необходимых познаний. Яйца находятся в сумке. Проходит некоторое время, они лопаются, и из них выходят элининйил и подрастают в той же сумке, питаясь выделениями некоторых желез. Когда они подрастут – то выйдут из сумки, и нам станет ясно, что с Имехеи.
– Сомневаюсь в точности выражений.
Надаске" посмотрел на воду, на неподвижного и безмолвного друга – и сделал жест, означающий жизнь и смерть.
– Таким он будет до тех пор, пока не выйдет молодняк. Потом умрет – или останется жить. Нам остается только ждать. Теперь уж скоро. Видишь, они уже шевелятся, посмотри внимательнее.
Керрик взглянул на живот Имехеи: под кожей что-то шевелилось – и отвернулся.
– Долго еще?
– Не знаю. Сегодня, завтра, еще несколько дней. Я не помню. – Заметив вопросительное движение Керрика, он ответил: – Да, я уже побывал на пляже. Один раз. В ханане говорят: после первого раза можешь выжить, после второго скорее всего умрешь, а уж после третьего – наверняка. У Имехеи это впервые. Есть основания для надежды.
Было тепло как всегда, и Керрик не стал разжигать костер, всегда досаждавший Надаске". Даже почуяв запах дыма от одежды Керрика, он начинал чихать и старался отодвинуться подальше. К сырой рыбе Керрику было не привыкать. Они ели и разговаривали, пока не стемнело и стало трудно различать жесты. Потом они улеглись рядышком в шалаше, сооруженном самцами. Он больше напоминал спальню иилане", чем кожаный шатер тану, и вскоре Керрик заснул крепким сном.
Утром сырая рыба уже не казалась столь аппетитной. Прихватив хесотсан, Керрик направился вдоль берега к роще фруктовых деревьев, где и наелся плодов. Когда он вернулся, Надаске" кормил Имехеи. Тот пошевелился, и Надаске" устроил его в воде поудобнее.
– Сегодня? – спросил Керрик.
– Сегодня, на днях… Но обязательно случится.
Такой ответ совершенно не устраивал Керрика, но другого от Надаске" добиться не удалось. Если оставаться – то надолго ли? Он обещал вернуться скоро – но когда? Для Керрика Надаске" и Имехеи, как и тану, были членами его саммада, и он был верен и тем и другим. Тану в безопасности на островке. И где же ему быть, как не здесь, у озера?
Легко говорить. Так день превратился в два, потом в три. Четвертый день не принес перемен, и Керрик понял, что надо возвращаться на остров. Он обещал Армун вернуться через несколько дней – все сроки уже вышли. Завтра придется уходить – значит, придется вернуться. Значит, ему предстоит новое путешествие, новое расставание…
– Нет перемен, – ответил Надаске" на следующий день на невысказанный вопрос Керрика.
– Свежего мяса хочется. Рыба надоела, тебе, наверное, тоже, – сказал Керрик. – Я видел оленей на том берегу. Надо бы добыть одного.
Ему было нужно не только свежее мясо, но и возможность хотя бы ненадолго уйти отсюда. Керрик уже не мог видеть неподвижного, ни живого, ни мертвого, Имехеи. Сегодня последний день. Утром он уйдет, если ничего не случится.
Приняв такое решение, Керрик отправился на охоту. Лук он с собой не взял, зная, что стреляет из рук вон плохо. Пришлось заменить его хесотсаном. Охота с хесотсаном требовала умения как можно ближе подкрадываться к добыче, однако оружие иилане" било наверняка.
Обойдя стадо, Керрик подобрался к нему с наветренной стороны. Первая попытка оказалась неудачной – олени заметили его и быстро исчезли из виду. Но во второй раз Керрику повезло – ему удалось подстрелить небольшого бычка.
Надаске" терпеть не мог огня и запаха дыма. Стало быть, надо поджарить мясо где-нибудь подальше от берега. Керрик решил развести костер и поесть, а оставшееся мясо отдать самцам.
На поиски сухих дров и высекание искры из кремня ушло немало времени, к тому же задняя нога оленя долго жарилась над костром. Жесткое мясо показалось необыкновенно вкусным, и Керрик долго глодал косточки. Полдень уже миновал, когда, забросав костер грязью, он перебросил тушу через плечо и зашагал к озеру.
Подойдя поближе, он издал призывный звук. Надаске" не ответил. Это на него не похоже. Стряслось что-нибудь? Керрик сбросил тушу с плеча и исчез в кустах. Выставив вперед хесотсан, он осторожно подбирался к жилищу самцов. Если иилане" обнаружили стоянку, лучше выстрелить первым. На берегу росло высокое хвойное дерево. Керрик спрятался за ним и осторожно выглянул.
Случилось что-то ужасное. Надаске" сидел на песке, подавшись вперед и бессильно свесив руки. Имехеи лежал на берегу без движения, слегка приоткрыв рот. Мертвый. Земля вокруг была залита кровью и усеяна мертвыми неподвижными тельцами.
Керрик, спотыкаясь, бросился вперед, издавая вопросительные звуки. Надаске" обратил к нему пустой взгляд и, сделав усилие, сказал:
– Они вышли. Он умер. Все кончено. Мой друг умер. Он умер.
Нагнувшись, Керрик посмотрел на тельца крошечных иилане". Заметив, куда он смотрит, Надаске" вскочил и громко застучал челюстями. Изо рта его пошла пена. Боль чувствовалась в каждом его движении, в каждом слове.
– Они жили – Имехеи умер. Они убили его. Он уже умер, – а они все еще рождались. Вот они – самки, все здесь, на берегу. Я убил их. Потому что они убили его. Все это отродье погибло. А самцы, – Надаске" перевел взгляд с мертвого друга на озеро, – остались в воде. Если выживут – рядом с ними не будет этих. У них будет шанс уцелеть, которого не было у Имехеи.
Керрику нечего было сказать, нечем утешить Надаске", он ничем не мог изменить ужасный исход этого дня. Он вернулся за оленем и принес тушу к берегу.
В городе тело Имехеи положили бы в одну из погребальных ям, где корни специальных растений разрушили бы и тело, и кости, возвращая питательные вещества вскормившему его городу. Здесь же пришлось вырыть яму под высоким хвойным деревом, росшим за стоянкой, и опустить в нее тело. Керрик натаскал камней и завалил ими рыхлую землю, чтобы ночью не раскопали трупоеды.
Теперь Надаске" ничего не удерживало у озера. Когда утром Керрик собирал вещи, Надаске" подошел и протянул ему что-то небольшое, завернутое в зеленый лист.
– Ты не можешь взять это? Я боюсь его повредить в дороге.
