Карты рая - Веприк Дмитрий (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
Дверь была той же, что и вчера, обшитая странной, что-то навязчиво напоминающей плешивой шкурой и с веревочной петлей вместо ручки. Нет слов, в школе подготовки рейнджеров учат, как обращаться с дверьми. Их можно выбивать ногой, подрывать взрывчаткой, взрезать плазменной горелкой, бесшумно вскрывать замки с помощью электронной отмычки, но сейчас этого не требовалось. Он стоял перед дверью и…
— Не хочешь ли ты сказать, что если дверь, перед которой стоишь, не снабжена набором переговорных устройств, то ты не знаешь, как, соблюдая приличия, в нее войти? — прозвучало в шлемофоне.
— Нет, сэр! — сказал Бричард. — Но…
— Ну так я подскажу, что в таких случаях надо делать, сержант. Это очень просто. Сначала надо постучать в дверь в первый раз — можно костяшками пальцев. Если это выходит глухо, можно кулаком. Если кулаком больно — речь идет не о тебе, — можно каким-нибудь твердым предметом. Если тебе не ответят, подождать несколько секунд и постучать снова, только погромче. Если и теперь не ответят, можно толкнуть дверь и войти. Кстати, кому бы могла принадлежать такая шкура? Имею в виду ту, которой обшиты двери.
— Не знаю, сэр, — сказал сержант. — Я и сам об этом думал. Странная шкура. И дверь тоже странная. Никогда не видел таких дверей.
Ему показалось, что капитан Никсон издал что-то наподобие «хм!».
Вообще-то говоря, мало на свете вещей более обыкновенных, чем двери.
Имея с ними дело почти всю сознательную жизнь, люди крайне редко задумываются над их исторической и философской сущностью. А между тем родословная этого технического приспособления тянется в темные глубины времен, и… вы хотите сказать куда? Ну, наверное, к тому моменту, когда привыкший к вкусу человеческого мяса саблезубый тигр обнаружил у входа в пещеру завал из древесных стволов и убрался восвояси голодным, навсегда запомнив, что наткнуться на заостренные и обожженные сучья бывает очень больно.
Исходя из этого, двери древнее колеса, прялки и каменного топора. Отправной точкой предыстории человеческой цивилизации можно считать даже не обработку камня, а изобретение дверей. Как ни странно, но, написав огромные горы книг, открыв массу замечательных истин и похоронив их еще больше, никому из историков не приходило в голову написать книгу, исследовав историю человечества с этой точки зрения. Только это должны быть не хроники конструкций дверных устройств, — к черту технические тонкости! — а пунктирный очерк о том, как люди творили свою историю, всяческим образом создавая, устанавливая, открывая, взламывая и разбивая разнообразные двери. А также калитки, люки и ворота.
Их открывали на заре уходящие в поля крестьяне, их взламывали грабители, воины и солдаты. Их вскрывали воры и влюбленные, перед ними пели серенады и сжигали чучела, над ними вырезали охранные заклинания и вешали подковы на счастье. В них выносили новорожденных и умирающих, под их порогами прятали клады и замуровывали трупы, над ними… на них… рядом с ними…
Ей-ей, такое повествование могло оказаться если не интересней, то честней других «историй». Хотя бы потому, что в отличие от людей двери честны в силу своей природы, они не стараются что-то скрывать, кем-то казаться, они объективны, как… собственно говоря, как сама объективная реальность.
В этой книге непременно были бы упомянуты ворота Вавилона, великого древнего города, стены которого ни разу не взяли штурмом, потому что их ворота всегда открывали обман или измена. И ворота гладиаторских казарм Капуи, которые в одну из темных ночей разбили восставшие гладиаторы. И дверь тюремной камеры Замка Ангелов, изобретательно вскрытая Бенвенуто Челлини. И двери каретного сарая арсенала Харперс-Ферри, выломанные морскими пехотинцами под командованием полковника Роберта Ли. И уж конечно, тот люк, открыв который впервые протиснулся в открытый космос человек в неуклюже раздутом скафандре, с надписью «СССР» на шлеме. Возможно, в конце книги нашла бы место отдельная глава, трактующая дверь как культурный образ. И в ней хотя бы кратко упоминался сюжет, где фигурировал холст с нарисованным очагом (символ человеческого стремления к созданию иллюзий), ожившая деревянная кукла (обратите внимание, как часто в сказках одухотворенные вещи человечней настоящих людей), говорящая черепаха (символ древней мудрости) и золотой ключик (вообще не нуждающийся в сложных трактовках).
Но такой книги нет. Спроси кто-нибудь у пожилого букиниста, тот подтвердил бы это со всей твердостью. Но спрашивать было некому, потому что…
Толкнув дверь, Бричард убедился, что хижина действительно пуста. Более того, похоже, в ней сегодня вообще не ночевали. Даже наброшенная поверх гамака шкура лежала так же, как вчера.
Своим наблюдением Бричард поделился с капитаном Никсоном.
— Ну, это еще не факт, что девушка всегда спит в гамаке, — послышалось в ответ. — А вот эта штука, которая стоит на столе, поинтересней всяких гамаков и шкур, как думаешь?
Под «этой штукой» капитан Никсон имел в виду портативный компьютер, стоящий на столе рядом с глиняным кувшином.
— Просто необычно выглядит, сэр, — сказал Бричард, с точки зрения которого в списке обыденных вещей мира сего компьютер если не предшествовал дверям, то следовал сразу за ними. — Рядом с этими охапками сена на полу и шкурами на стенах,
— А ну подойди к нему поближе, — распорядился капитан Никсон. — Почитаем, что у нее там, на экране.
— А может, лучше выйти и позвать Сато? — предложил сержант. — Мало ли что с ней могло случиться.
— Вот этого как раз делать совершенно не стоит, — прозвучало в шлемофоне. — Если девушка прожила здесь годы, вряд ли с ней что-либо случилось именно теперь. А если начнешь орать на весь лес, напрасно ее испугаешь. Давай-ка лучше посмотрим, что на экране… Ого! Это у нее на стенах такие остроги? Как тебе сочетание, сержант?
— Немножко необычно, сэр, — ответил Бричард, подходя к столу. — Напоминает комнату какого-нибудь коллекционера. Или любителя костюмированных игр.
— Верно, — сказал капитан. — Только с одной разницей. Коллекционеры собирают то, чем сами не пользуются. А эта штука знаешь как называется?
— Еще бы! — сказал Бричард. — Арбалет, сэр.
— Приходилось им пользоваться?
— Даже охотиться, сэр.
— Да? Ну хорошо. Давай-ка поглядим, что там у нее в компьютере.
Бричард подошел к столу. «Между взрослыми мужчинами обычной формой приветствия является рукопожатие, — прочитал он, поглядев на экран. — Эта форма приветствия имеет древнюю историю, она возникла в те времена, когда люди ходили вооруженными и могли встретить врага везде, даже за порогом своего дома. Пожатие правой ладони, так же как и приветственный взмах пустой рукой, изначально символизирует…»
Это были какие-то правила хорошего тона. Находясь в этой хижине, читать их с экрана было еще более странно, чем наблюдать соседство ноутбука и рыболовных острог.
— Ясно! — сказал капитан Никсон. — Убери это окно, и посмотрим, чем она еще интересуется.
Бричард помедлил.
— Как-то неудобно, сэр, — неуверенно сказал он.
— Действительно? — спросил командир «Эскалибура».
Что-то в его тоне отбивало желание пререкаться о правилах приличия. Усевшись в кресло, Бричард принялся шарить по разделам компьютера.
Следующие несколько минут он чувствовал себя простой марионеткой. Капитан Никсон командовал «вверх», «дальше», «открой-ка мне вот эту папку». Бричард видел то же самое, но никаких особых открытий для себя не сделал. Содержимое компьютера напоминало ему большую электронную энциклопедию «все обо всем». Можно было найти и информацию о типах космических кораблей, и правила настройки термоядерных двигателей, и каталоги звездных систем, и специальную медицинскую литературу, и статьи по истории техники, и массу кулинарных рецептов, и романы древних классиков, и сборники старинных сказок. Кое-какие, и довольно существенные, пробелы в этой панораме имелись, но вот какие именно, Бричард догадался намного позже.
