Карсон Венерианский - Берроуз Эдгар Райс (читать книги без регистрации txt) 📗

Единственная возможность освободиться для них была в подкупе какого-нибудь Зани. Но добиться искомого результата было трудно, потому что сами Зани боялись навлечь на себя подозрение. Я проводил опрос среди заключенных в больших камерах на первом этаже. Меня сильно интересовали подземные этажи, где, как я считал, мог содержаться в заключении Минтеп. Я не осмеливался проявить свой интерес к этим заключенным, боясь навлечь на себя подозрения, так как мне было известно, что среди заключенных есть осведомители, которые получают привилегии, а иногда и свободу, донося на своих товарищей-заключенных. Торко сказал, что я не должен даже знать имен заключенных самого нижнего этажа. Но я был полон решимости выяснить, есть ли среди них Минтеп. Наконец, мне пришел в голову план, который, как я надеялся, приведет к успеху.

С большим трудом я написал плохие стихи на амторианском и напевал их на мелодию, которая была популярна в Америке, когда я покинул Землю. Два куплета содержали сообщение для Минтепа, чтобы он подал мне знак, если он здесь, а я таким образом определил бы его камеру.

Чтобы отвлечь подозрения, я выработал привычку напевать мою песенку постоянно, отправляясь по своим ежедневным обязанностям. Но сначала я пел ее только на верхних этажах. Мой кордоган и некоторые другие гвардейцы заинтересовались моей песенкой и задавали мне о ней глупые вопросы. Я сказал им, что мне неизвестны ни ее происхождение, ни смысл, что слова для меня ничего не значат, и я пою ее только потому, что мне нравится мелодия.

Кроме упражнений в поэзии я также предпринимал усилия в другом направлении. Замки камер и дверей тюрьмы были разными, но существовал главный ключ, который открывал их все. В отсутствие Торко этот ключ находился у меня. Как только он попал ко мне, я отправился в город и заказал два дубликата. В то время у меня еще не было точного плана, но, хоть я и понимал, что иду на большой риск, я чувствовал, что ключи могут сыграть решающую роль в спасении Минтепа, если выяснится, что он все-таки заключен в Гап кум Ров.

Вы себе не можете представить всех тех предосторожностей, которые мне приходилось предпринимать во всех моих действиях, чтобы не возбудить подозрений, враждебности или зависти, ибо каждый гражданин Амлота был потенциальным шпионом или осведомителем. Но я должен был торопиться, ибо над моей головой постоянно висело дамоклово послание Мьюзо. У кого оно? Почему они не нанесли удар?

Меня привыкли видеть постоянно бродящим по тюрьме в одиночку, проверяющим камеры, комнату стражи, кухню, так что не вызывало пересудов, где бы меня ни обнаружили. И я чувствовал, что мое постоянное мурлыкание дурацкой песенки служит подтверждением того, что я не делаю ничего необычного или тайного.

За день до того, как должен был вернуться Торко, я решил окончательно определить, содержится ли Минтеп в заключении на нижнем этаже. С этой мыслью на уме я прошел, напевая, через всю тюрьму, как обычно, чувствуя себя лунатиком. Я спустился в подвал, прошел через комнату суда, и оказался в сумерках коридора с запретными камерами. Я прошелся по коридору, напевая два куплета, которые сочинил, чтобы возбудить интерес Минтепа и, возможно, узнать, где он, если он вообще здесь. Вот эти стихи в приблизительном переводе на английский:

Оплаканная своим народом, Та, кого искали родные, Дуари жива И не ведает о твоей судьбе.

Слово, знак — Лишь этого она просит от тебя. Если можешь подать его, Доверься мне.

Я продолжал напевать другие стихи, или просто мурлыкать себе под нос, прохаживаясь мимо камер, но ответа не было. Я дошел до конца коридора и повернул обратно. Я снова спел свои стихи, и когда дошел до последних камер, то увидел, что к решетке одной из них прижался человек. В слабом свете я не видел его лица, но когда и миновал его, он прошептал единственное слово: «Здесь». Я заметил расположение его камеры и продолжил путь.

Я занимал кабинет Торко рядом с комнатой стражи. Когда я вернулся туда, то обнаружил, что меня ожидает кордоган с несколькими новыми заключенными. Одной из моих обязанностей было принимать новых заключенных, допрашивать их и направлять в камеры. Клерк вел записи всего этого. Все, что мне нужно было делать, согласно указаниям Торко — это оскорблять и бить заключенных.

Их было трое, и все выстроились перед моим столом. Глянув на них, я тотчас узнал в одном из них Хорджана, брата Лодаса. К своему ужасу, я увидел, как в его взгляде мелькнуло изумление — он меня узнал! Или по крайней мере, мне так показалось.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Хорджан, — ответил он.

— Почему ты оказался здесь?

— Некоторое время назад я донес, что в моем доме скрывается незнакомец, — ответил он. — Когда пришли гвардейцы, они никого не нашли. Он убежал. Они очень рассердились на меня. Сосед, которому я рассказал о незнакомце, тоже рассердился на меня. Сегодня он пошел в Гвардию Зани и сказал им, что он видел этого человека, и что я на самом деле укрывал его, и донес только потому, что знал, что донесет он, сосед. Он сказал им, что незнакомец был шпионом из Санары, и что он все еще в городе.

— Откуда он знает, что этот человек все еще в городе? — спросил я.

— Он сказал, что видел его, что невозможно забыть лицо этого человека и его глаза. Он сказал, что тот был одет в униформу гвардейца Зани.

Я знал, что друг Хорджана не видел меня, и что это Хорджан таким образом сообщает мне, что узнал меня.

— Очень скверно будет, если окажется, что твой друг ложно оклеветал офицера Гвардии Зани, — сказал я. — Если кто-то так поступил, его обязательно подвергают пыткам перед смертью. Может быть, стоит допросить твоего друга, видел ли он незнакомца в твоем доме и заставить его описать этого человека?

Хорджан побледнел. Он понял, что совершил ошибку и ужаснулся, поскольку он знал, что его друг никогда не видел меня и не сможет описать.

— Надеюсь, это не вовлечет его в неприятности, — продолжал я. — Прискорбно, что в Амлоте ведется так много праздной болтовни. Лучше бы некоторые люди попридержали языки.

— Да, — послушно сказал Хорджан. — Слишком много праздной болтовни. Но ты можешь быть уверенным, что я не стану болтать.

Я надеялся, что он так и поступит, но все же я был очень обеспокоен. Теперь мне действительно нужно было немедленно бежать из Амлота. Но как? Моя задача усложнилась тем, что я наконец нашел Минтепа.

На следующий день вернулся Торко, и меня послали произвести арест в квартале, занимаемом учеными и преподавателями. В этом квартале жило много Аторианцев, поскольку они склонны к наукам. Здесь были изолированы те немногие из них, кого не убили. Им не разрешалось покидать квартал, который из-за них пользовался плохой репутацией у Зани, устраивавших там расправы по любому малейшему поводу. Зани ненавидели преподавателей и ученых, как ненавидели всех, кто в чем-либо был лучше их.

По дороге в этот квартал я прошел мимо поля, на котором кордоганы Гвардии Зани муштровали несколько сотен мальчиков. Здесь были мальчики лет пяти-шести, но большинство постарше. То же самое происходило везде в Амлоте — это было единственное обучение, которое получали мальчики Зани. Единственные игрушки, которые им разрешалось иметь, это оружие. Детям даже давали тупые кинжалы, чтобы те учились ими владеть. Я сказал, что это единственное обучение, которое они получали. Я ошибся. Еще их учили кричать «Мальту Мефис!» по любому поводу или вовсе без повода, и ежедневно им читали главу из «Жизни Нашего Возлюбленного Мефиса», написанной им самим. Это было вполне достойное образование — для Зани.

Квартал, где я должен был произвести арест, раньше был весьма процветающим, поскольку во времена правления джонгов преподаватели и ученые занимали высокое положение. Но теперь он пришел в запустение, и те немногие люди, которых я встретил, выглядели оборванными и чуть ли не умирающими от голода. Я прибыл к дому моей жертвы (не могу подобрать более подходящего слова) и вошел внутрь с парой моих людей, оставив остальных снаружи. Когда я вошел в комнату, которую можно было назвать гостиной, то заметил, как за драпировки на противоположной стороне комнаты быстро спряталась женщина — но не так быстро, чтобы я не успел ее узнать. Это была Тоганья Зерка!