Вариант Единорога (сборник) - Желязны Роджер Джозеф (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Медленно тянулся вечер, врач князя извинился и вышел, чтобы присмотреть за приготовлением десерта и подсыпать наркотик в пирожные, предназначенные Шану. Медленно тянулся вечер и после сладкого, Шана все чаще и сильнее тянуло закрыть глаза и уронить голову на грудь. «Хорошая вечеринка, — пробормотал он, похрапывая, и, наконец: — Слоны ни на черта не годны…» и заснул так, что его было не разбудить. Его родичи были не в настроении провожать его в такое время домой, поскольку все тот же врач добавил им в вино хлоралгидрат и в настоящий момент они вповалку храпели на полу. Наиболее обходительный вассал из княжеской свиты договорился с Хауканой об их размещении, а самого Шана взяли в апартаменты князя, где вскорости его и посетил врач, который расстегнул на нем одежду и заговорил с ним мягким, убеждающим голосом.
— Завтра после полудня, — говорил он, — ты будешь Князем Сиддхартхой, а это будут твои вассалы. Ты явишься в Палату Кармы вместе с ними и потребуешь там тело, которое без предварительного взвешивания твоей кармы обещал тебе Брахма. Ты останешься Сиддхартхой и после переноса, а потом вернешься сюда со своими вассалами, чтобы я тебя обследовал. Ты понял?
— Да, — прошептал Шан.
— Тогда повтори, что я тебе сказал.
— Завтра после полудня, — сказал Шан, — я буду Сиддхартхой во главе своих вассалов…
Ясной выдалась утренняя заря, и под ее сенью сводились разные счеты. Половина людей князя покинула верхом город, направляясь на север. Когда они достаточно удалились от Махаратхи, путь их начал потихоньку сворачивать к юго-востоку, петляя между холмов; остановились они лишь раз, чтобы облачиться в боевые доспехи.
Полдюжины людей отправилось на улицу Кузнецов, откуда вернулись они с тяжелыми холщовыми мешками, содержимое которых поделили между собой три дюжины воинов, сразу после завтрака отправившихся в город.
Князь держал совет со своим врачом, Нарадой.
— Если я неправильно оценил милосердие небес, то и в самом деле я проклят.
На что доктор улыбнулся и промолвил:
— Сомневаюсь, чтобы ты ошибся.
И так потихоньку утро сменилось полднем, над городом встал золотой Мост Богов.
Когда очнулись их подопечные, им помогли с похмельем. Шану дали послегипнотических снадобий и с шестью вассалами Сиддхартхи отправили его во Дворец Хозяев. Заверив, естественно, сородичей, что он все еще спит в княжеских покоях.
— В данный момент самый рискованный пункт, — сказал Нарада, — это Шан. Не узнают ли его? Нам на руку, что он — заштатный монарх далекого королевства. Он совсем недавно в городе, причем все это время провел в основном со своими сородичами и до сих пор не подавал запрос о новом теле. Хозяева, должно быть, еще не знают, как выглядишь ты сам…
— Если только меня не описал им Брахма и его жрец, — перебил князь, — меня не удивит, если вся наша беседа была записана, а лента передана им с целью установления моей личности.
— Но почему же они должны были так поступить? — возразил Нарада. — Вряд ли они ожидают подвоха и изощренных предосторожностей от того, кому оказывают благодеяние. Нет, я полагаю, мы сумеем с этим справиться. Шану, конечно, не пройти зондирования, но он вполне сойдет для поверхностного осмотра, особенно в компании твоих вассалов. В данный момент он уверен, что он и есть Сиддхартха, и в этом отношении способен пройти любой тест на детекторе лжи — серьезней же, как мне кажется, испытаний его не ждет.
Итак, они ждали. Три дюжины людей вернулись с пустыми сумками, собрали свои пожитки, оседлали коней и один за другим лениво затрусили через город, вроде бы в поисках увеселений, но на самом деле неведомая сила медленно сносила их в юго-восточном направлении.
— До свидания, добрый Хаукана, — говорил князь, пока оставшиеся вассалы паковали свои пожитки и седлали лошадей. — Как всегда, только доброе услышат о тебе и о твоем пристанище все, кто попадется на пути моем в окрестных краях. Я сожалею, что вынужден столь внезапно прервать свое пребывание здесь, но я должен спешить и, покинув Палату Кармы, сразу же отправлюсь усмирять восставшую провинцию. Ты же знаешь, стоит правителю отвернуться, как тут же разгорается смута. Итак, хотя я и хотел бы скоротать еще недельку под твоей гостеприимной крышей, но, боюсь, это удовольствие придется отложить до следующего раза. Если кто-то будет спрашивать обо мне, говори, чтобы искали меня в Гадесе.
— Гадес, мой Господин?
— Самая южная провинция моего королевства, отличающаяся исключительно жарким климатом. Постарайся не забыть и точно передать это, особенно жрецам Брахмы, которые, возможно, в ближайшие дни заинтересуются моим местопребыванием.
— Будет исполнено, мой Господин.
— И позаботься, прошу тебя, о мальчике Диле. Я хотел бы послушать его игру, когда посещу тебя в следующий раз.
Хаукана низко поклонился и приготовился произнести ответную речь, поэтому князь поспешил бросить ему последнюю мошну, полную монет, и, добавив пару слов касательно вин Симлы, вскочил в седло и столь решительно начал раздавать приказания своим воинам, что у Хауканы не было никакой возможности вставить хоть слово.
Они выехали через ворота и были таковы, оставив позади лишь медика да трех воинов, которых ему предстояло избавить за ближайший день от недомогания, вызванного ни с того, ни с сего, вероятно, переменой климата; они должны были нагнать остальных в пути.
Отряд пересек весь город, избегая главных улиц, и постепенно оказался на дороге, ведущей к Дворцу Хозяев Кармы. Проезжая по ней, Сиддхартха обменивался тайными знаками с тремя дюжинами своих людей, лежавших в засаде в разных точках подступавшего к дороге леса.
На середине пути ко дворцу князь и восемь его спутников бросили поводья, словно собираясь передохнуть, а остальные в это время поравнялись с ними, осторожно пробираясь между деревьев.
Вскоре, однако, они увидели впереди какое-то движение. Показались семеро всадников, и князь догадался, что это шесть его копейщиков и Шан. Когда расстояние между двумя группами уменьшилось, князь со своими людьми двинулся им навстречу.
— Кто вы такие? — воскликнул высокий всадник с острым взглядом, чуть осадив свою белую кобылу. — Кто вы такие, что заступаете дорогу Князю Сиддхартхе, Бичу Демонов?
Князь присмотрелся к нему — мускулистый и загорелый, лет двадцати с небольшим, с ястребиным профилем и величественной осанкой — и вдруг почувствовал, что его подозрения были необоснованны и он подвел сам себя подозрительностью и недоверчивостью. По гибкому, тренированному экземпляру, сидевшему на его собственной белой кобыле, было ясно, что Брахма торговался честно, предоставляя ему в пользование прекрасное, сильное тело, которым сейчас обладал старый Шан.
— Князь Сиддхартха, — сказал один из его людей, сопровождающих правителя Ирабека, — похоже, что все было по-честному. С ним, по-моему, все в порядке.
— Сиддхартха! — вскричал Шан. — Кто это, к кому это ты смеешь обращаться по имени своего хозяина? Сиддхартха — я, я — Бич…
Он не договорил, голова его запрокинулась и звуки забулькали в горле: его настиг припадок. Он окоченел, зашатался и выпал из седла. Сиддхартха бросился к нему. В уголках рта у Шана появилась пена, глаза его закатились.
— Эпилепсия! — вскричал князь. — Они собирались подсунуть мне порченый мозг.
Остальные столпились вокруг и помогали князю держать Шана, пока приступ не прошел и рассудок не начал возвращаться в тело.
— Ч-что случ-чилось? — спросил он.
— Предательство, — ответил Сиддхартха. — Предательство, о Шан Ирабекский! Один из моих людей проводит теперь тебя к моему персональному врачу для обследования. После того как ты отдохнешь, я предлагаю тебе подать жалобу в читальный зал Брахмы. Мой врач займется тобой у Хауканы, а потом ты будешь свободен. Я сожалею, что все так произошло. Вероятно, все уладится. Ну а если нет — вспоминай последнюю осаду Капила и считай, что мы квиты — по всем статьям. День добрый, братец князь.
Он поклонился, а его люди помогли Шану взгромоздиться на Хауканову гнедую, одолженную заблаговременно Сиддхартхой.
