Приключения Иля - Алексеев Иван (книги бесплатно .TXT) 📗
Иль, чей фиолетовый демон голода уже давно вязал узлы из внутренностей, ждал именно этого особого приглашения. Толкаться среди вонявших мочой алкоголиков чтобы получить миску зеленоватой бурды он еще считал ниже своего достоинства. Насколько мог неспешно, он подошел к окошку. Тюремщик, неуклюже сымитировав неуклюжесть, расплескал половину тарелки, уронив в нее краюху грубого хлеба и облив Иля. Скромный обед только раздразнил аппетит. Стало объяснимо трепетное отношение к еде остальных заключенных, свыкшихся с непрекращавшимся голодом.
Три дня протекли в убийственном безделье. Неведение разрывало мозг, а голод — живот. Писклявый охранник на просьбы позвать Снила противно смеялся и предлагал поцеловать его в самое мягкое место рыхлого тела.
Час, когда Иля наконец привели к Снилу, можно без натяжки назвать счастливым, хотя Снил не радовался. Он получил шанс задать богатенькому задаваке изрядную трепку, но, решив выдержать жертву недельку, совершил ошибку. Семейка Иля, вроде бы сбежавшая от него, неожиданно вернулась, и Ари, узнав от какого-то длинноязыкого где ее муж, подняла шум. Снил, потеряв повод удерживать Иля, обязан был его отпустить, но прежде чем дать свободу неправильно задержанному счел своим долгом провести «профилактическую беседу».
Сам Снил не обладал даром оратора, он мог только невнятно орать, поэтому роль первой скрипки в беседе выполнял его заместитель — человек с обветренным лицом, пронзительным взглядом, сломанным носом и волевым раздвоенным подбородком.
— Иль, у меня есть для тебя две новости: хорошая и плохая, — крутой парень обожал заезженные фразы, чувствуя себя героем боевика. — С чего начнем?
— С плохой.
— Плохая новость: мы тебя отпускаем. А теперь хорошая: ты под колпаком! От нас никуда не скроешься. Мы будем следить за каждым твоим шагом.
— А что с моим заявлением? Нашли мою жену?
— Это еще одна новость. Твою жену и паренька никто не похищал, кому они нужны? Ты найдешь их дома. Но мы разослали запросы в добрый десяток городов и скоро получим информацию обо всех пропавших мальчиках. Если ты похитил мальчишку, то тебе остается молить судьбу о снисхождении.
— Но когда я оформлял его как своего сына, никто не говорил о том, что я его украл.
— Тебе не кажется, что все это весьма подозрительно? Ты уходишь неизвестно куда, через неделю приводишь чужого ребенка, а потом, в короткое время, строишь дорогой особняк, покупаешь дорогой автокар, дорогую одежду. Это похоже на похищение и вымогательство. Ты свободен только потому, что никто еще не заявил против тебя. Первое же заявление — и ты в кутузке.
— Не тумай, што ты тапый уптый! — громогласно встрял Снил.
— Успехов вам в вашем нужном и опасном деле, — Илю надоело выслушивать обвинения и угрозы, к тому же не терпелось увидеть Ари и Пима, узнать что же случилось. — Как я понял, я свободен, никто не вправе меня удерживать. Я ухожу, но скоро вернусь, чтобы получить с вас компенсацию за мое безвинное задержание.
Снилу и его подручным не оставалось ничего другого кроме как проводить уходившего Иля тяжелыми взглядами.
Ари встретила мужа необычайно холодно, отказав ему не только в объятии, но и в добром слове приветствия. Разумеется, без слов не обошлось, но отнести произнесенное к любовной лирике мог только житель сказочной страны Наоборотии. Иль никогда не жил в Наоборотии — хотя и слыхал о ней в детстве — и понял тираду правильно. Фурия-Ари, с горевшими лютой ненавистью глазками, визгливо орала:
— Ага! Как тебя разукрасили в тюрьме! Хорошо! — шишки и кровоподтеки, подаренные Илю карапалами, уменьшились, пожелтели, но лицо все еще узнавалось с трудом. — Мало! Надо было вообще убить! Что у них там кулаки маленькие? Как съездил, ублюдок? Сволочь!
Казалось, ругани не будет конца, но Ари в конце концов выдохлась, и удивленному и возмущенному Илю удалось вклиниться в ее полный эмоций монолог:
— Что с тобой, Ари? Ты не знаешь, что я пережил! Я чудом жив остался.
— Знаю! Знаю, что ты пережил, где ты пережил и что чудом жив остался тоже знаю, мерзавец! Я все знаю. Нашлись добрые люди, открыли мои глаза. Мы тут сидим, ждем его, а он…
Тут Ари не выдержала и разразилась слезами. Всхлипывая, достала из витийной, сделанной на заказ корзины для бумаг, стоявшей тут же, пакет и швырнула его ничего не понимавшему Илю. Добавила негромко:
— Действительно, чудом жив остался.
Из уже вскрытого конверта на ладонь выпала яркая открытка. На ней сменяли друг друга картинки веселой жизни Иля в городе развлечений. Каждая картинка изображала его в любовных объятиях, причем нескольких женщин и одного мужчину он видел впервые. Ради пущего эффекта интриган смонтировал часть снимков, заменив на них лица, чем значительно увеличил число амурных побед Иля.
— Мы с ребенком ушли от тебя, жили у моих родителей, — голос Ари дрожал. — Если бы до меня не дошли слухи о твоем заточении, я бы и не вернулась. Как мне…
— Постой! Зря ты так плохо обо мне подумала. Смотри сюда и ты увидишь, что и эти злые фальсификаторы не совсем аккуратны в своих черных делишках, — Иль протянул жене ненавистную открытку. — Смотри на голову этой женщины. Смотри внимательно. У нее отрезан кончик носа! Если внимательно смотреть, видно, что многие детали в снимках вырезаны и вырезаны грубо. Все это время я работал в Торнагау над нашим будущим. Меня похитили, я чудом спасся. А ты веришь злопыхателям. Как ты могла?! — Иль перешел в наступление. — Зачем весь дом перевернула? Она ушла! Дура!
Ари оказалась в глупом положении. Действительно, подделка фотографий очевидна. Выходит, ее жестоко разыграли. Она владела только одним приемом для загладки вины любой степени перед супругом, и не теряя времени приступила к его проведению.
— А где Пим? — озабоченно шепнул Иль.
— Мальчик остался у родителей, — выдохнула успокоившаяся Ари.
Лучи заходившего солнца облили белизну стены золотым водопадом, переливавшимся струями всех мыслимых оттенков красного, желтого и оранжевого. Открытое окно впустило невесомо-легкий ветерок, несший аромат свежести, какая бывает перед дождем. Слегка сладкая чистота вкуса воздуха толкала в бездну неуловимых и потому щемяще счастливых воспоминаний. Прежде чем утонуть в море расслабления и умиротворенности Иль подумал, что может быть, наконец, открыл радость жизни. И золото тут было ни при чем.
