Тени у порога - Поляшенко Дмитрий (книги онлайн полные .TXT) 📗
Лядов вскрыл упаковки с концентратами, откупорил и вдавил в дерн флягу, чтобы не опрокинулась:
— Ты сегодня хорошо потрудился. Угощайся, Рома.
— Угу, и в награду получает пищу из рук. — Трайнис поливал из бело-синего флакончика жесткую ладонь Вадковского — пальцы того так и норовили скрючиться вокруг выскользнувшей рукоятки. — Думать надо всегда. Это единственное, чем надо заниматься. А если бы ты себе руку пропорол? У нас тут нет кибер-хирурга.
— Да ладно тебе. Все пройдет. Ай!.. И потом, здесь нет не только кибер-хирурга, но и вредных микроорганизмов.
— Это еще не известно. Не дергайся. Разведи пальцы! Ты левой свободно владеешь?
— А меня Слава обещал сменить. — Вадковский подмигнул Лядову над костром. — Нормально владею.
— Береги руку, Рома, — подозрительно ласково сказал Трайнис и сердито оттолкнул кисть Вадковского. — Все. Полчаса не шевели. Приятного аппетита.
Лядов недоверчиво покосился на Трайниса, но ничего не сказал.
Гинтас зубами содрал упаковку — сенсор вскрытия не работал — и впился в концентрат.
— Шашлычок бы сделать, — сказал Лядов, неторопливо жуя. Видно было, что не замечает он вкуса сублимированной пищи, продолжая пребывать в умиротворенно-счастливом состояний. — Вино есть. Но в нашей ситуации вино тоже стало НЗ.
— Слава, если честно — доволен? — спросил Вадковский, принимаясь за цилиндрик с чем-то фруктово-витаминным. Мясной и овощной концентраты были непривычны на вкус, но опустошенный желудок, приняв первые кусочки, вдруг очнулся и стал просить еще и еще этих жестких, терпких кусочков, в которые так приятно впиваться и перемалывать зубами, чей ускользающий вкус хочется ощущать вновь и вновь. Впрочем, насыщение было очень быстрым. Роман уронил руку с наполовину опустошенными «фруктами». — Уф... Слава, ты чего-нибудь такого и ждал? Костер, еда грязными руками, ночевка на земле.
Лядов с застывшей смутной улыбкой не мигая глядел в огонь. На щеке след от золы, в спутанной упавшей на лоб челке что-то первобытно-пиратское.
— Не знаю. Не пойму. Это очень здорово, что мы сейчас здесь, возле этого огня. — Он поднял мечтательный взгляд к кронам. — Но я и не подозревал, что так случится. Если бы знал — на Земле перед вылетом заказал бы компас.
— О! — сквозь жевание воскликнул Трайнис и энергично закивал.
— А может быть, в голове еще не уложилось. Мы оказались в этом странном месте так быстро, что мозг до сих пор глядит на окружающее с удивлением. Хотя это не сон, не бред. Вон и порезаться можно. Самая что ни на есть реальность. Не пойму. Ушли мы с Земли очень хорошо, согласитесь. Грамотно. Вот и костер — здорово. Зарубки и бег по ночному лесу — гениально. Все-таки получилось.
Лядов вдруг нахмурился и опустил голову.
— Да уж. — Вадковский пошевелил пальцами, стянутыми затвердевшим и потемневшим биопластом. — Осталось выпить вина и пострелять. Что у тебя там еще в сумке?
Лядов не слушал:
— А все остальное... — Сейчас он был задумчив, почти суров. — Как будто снова чего-то жду. Кстати, — кивок в сторону сумки, — можно еще покурить.
— Вот и у меня пока не укладывается, — сказал Трайнис. Запрокинув голову, он гулко глотал из прозрачной фляги. Сверкающий огненный блик прыгал на бурлящем содержимом, штопором уходящем из горлышка.
Гинтас отбросил флягу и упал на подстилку с блаженной улыбкой:
— Как мало нам надо. Даже обидно.
— Надеюсь, теперь ты понимаешь члена заштатного авиаклуба, — сказал Лядов.
— Пожалуй. Но спать все же лучше в постели.
— Скажи спасибо, что здесь сухо, лето и комаров нет.
— Спасибо! — крикнул Вадковский во все горло.
Коротко плеснуло эхо.
— На неизвестных планетах самое опасное — комары, точно, — заметил Трайнис и положил руки под затылок. Взгляд его безмятежно воспарил к освещенным костром далеким сросшимся кронам. Показалось, на стволе обязательно должна появиться любопытная белка, взирающая на людей черными бусинками глаз. Задумчиво добавил: — А я действительно чувствовал бы себя здесь гораздо спокойнее с компасом.
— И с постелью. — сказал Вадковский. — А так же с глайдером, кабиной т-порта... Так каждый сможет.
Лядов с видимым усилием привстал, снял с камня сумку и подложил под голову.
— У меня и мысли не было, чтобы отказаться от техники совсем. А неплохая идея. Молчите! Сам знаю, с автопилотом я переборщил. Я говорю в принципе.
Он покосился на костер, скупым движением подбросил несколько кусков коры. Наконец лег, сложил руки на груди и пробормотал с наслаждением:
— Сиеста.
Вадковский прикладывался к фляге, в перерывах между глотками с недоверием поглядывая на небольшую пустеющую емкость.
— Лучше бы тогда кофе как-нибудь спрессовали.
— Что, спать расхотелось? — заплывшими от усталости глазами покосился в его сторону Трайнис.
— Угу.
— Все правильно. Рацион-то самый настоящий боевой. Просто об этом никто не знает. Разве его кто-нибудь когда-нибудь ест на Земле? Кстати, экипаж, должен напомнить. Отныне продукты будем потреблять экономно. Это я вам заслуженный праздничный ужин закатил. Хороший марш-бросок получился. Полагалось, вообще-то, по одному брикету на брата и по пять глотков воды. В день.
— Ты серьезно? — удивился Вадковский.
Трайнис не отозвался.
Роман приподнялся на локтях и щурясь стал высматривать Гинтаса сквозь рвущееся вверх пламя.
— А ты подели двадцать пять километров на количество пищи, — сказал Трайнис, сонно смотря исподлобья. — Получится много-много маленьких горок, либо мало-мало горок побольше, но — через день.
Вадковский хмыкнул, поровнее разложил под собой дратву и улегся.
Беспокойные искры и белые листочки пепла, кружась и рыская, уносились к далеким кронам. Зелено-оранжевый полог леса дрожал в прозрачном мареве. Если поднять глаза, то между стволов можно увидеть ночное небо. Но без звезд. Просто темнота, пронизанная оранжевым светом костра.
— Привыкайте, господа бродяги, — сказал Трайнис. — Кстати, кто у нас часовой?
— Я! — Вадковский неожиданно для себя попытался вскочить.
— Лежи, лежи, — снисходительно позволил Трайнис. — Ты восстанавливаешься после ранения. Я дежурю первый раз.
— От тебя, Гинтас, одно беспокойство. — Вадковский сладко потянулся и некоторое время пытался улечься так, чтобы тепло костра падало на большую часть тела.
— Смотри, не вывихни руку во сне, — забеспокоился Трайнис. — Ишь как тебя колбасит.
— Гинтас, — позвал Лядов. — Ты уже который раз здесь используешь анахронизмы. Чего совсем не замечалось дома. Откуда?
— Да? — Трайнис удивленно прислушался к себе. — Разве? Не замечаю.
Лядов смотрел на него со своей лежанки.
— Нет, раз ты утверждаешь, — Трайнис пожал плечами.
Они уставились друг на друга.
— Причем это мой, так сказать, период, — добавил Лядов.
— Так и хочется сказать «слишком много случайностей», — проворчал Трайнис.
— Да нет, — Лядов пожал плечами, улегся на бок и подпер щеку кулаком. Уставился в огонь. — Просто наблюдение.
Трайнис тоже перевел взгляд на огонь:
— Что приходит в голову, то и говорю.
Вадковский лениво ковырялся в углях дымящимся куском коры:
— Да вы оглядитесь. За час ни одно насекомое не прилетело на огонь. Будь тут биолог — испугался бы.
— Я не видел ни одного поваленного или гнилого дерева, — сказал Лядов.
— Возможно, это парк и его регулярно чистят, — сказал Вадковский. — Тогда все ясно. А вот комары и бабочки все же труднее окультуриваются. Вдруг их на самом деле просто нет?
— Чей парк? — спросил Лядов.
Вадковский почесал затылок.
— Хорошо. А где птицы?
Трайнис с кряхтением растер щеки, прогоняя сон. Лицо его приняло обычное для себя выражение. Отныне он совершенно не был склонен воспринимать шутки и говорить банальности.
— Для начала просто подумаем, — сказал Трайнис, из-под полуопущенных век глядя на огонь.
