Восходящее солнце - Крайтон Майкл (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Самый быстрый путь в морг Центральной больницы округа лежал через приемный покой. Когда мы проходили его, на своей тележке весь в крови сидел какой-то черный, вопя в наркотической ярости: «Убить папу! Прикончить папу! Затрахать его!» Полдюжины санитаров пытались его уложить. У него были пулевые ранения в плечо и руку. Пол и стены приемного покоя были в пятнах крови. Пожилая уборщица ковыляла по холлу, вытирая его шваброй. В коридорах ждали черные и латинос. У некоторых на коленях сидели дети. Все отводили глаза от кровавой тряпки. Откуда-то дальше по коридору доносились еще крики. Мы вошли в лифт. Стало тихо.
Коннор сказал: «Каждые двадцать минут – убийство. Каждые семь минут – изнасилование. Каждые четыре часа – убийство ребенка. Никакая другая страна не мирится с подобным уровнем преступности.»
Двери открылись. По сравнению с приемным покоем подземные коридоры окружного морга были заметно спокойнее. Стоял сильный запах формальдегида. Мы подошли к столу, где тощий, угловатый служитель Харри Лондон склонился над какими-то бумагами, жуя сэндвич с ветчиной. Он не поднял взгляда. «Привет, парни.»
«Привет, Харри.»
«Зачем здесь? На вскрытие Остин?»
«Ага.»
«Начали примерно полчаса назад. Догадываюсь, что с ней большая спешка, а?»
«Как так?»
«Шеф вытащил из постели доктора Тима и приказал делать пронто. Давил на него чертовски сильно. Вы знаете, какой доктор Тим дотошный.» Служитель улыбнулся. «И вызвали также кучу людей из лаборатории. Кто когда слышал, чтобы среди ночи выпихнули целую смену? Я хочу сказать, во что им обойдутся сверхурочные?»
Я спросил: «А что насчет Грэма?»
«Он где-то здесь. Его преследует какой-то японский тип. Не отстает, как тень. И еще каждые полчаса этот японец, просит у меня разрешения воспользоваться телефоном и куда-то звонит. Говорит недолго по-японски. Потом возвращается раздражать Грэма. Говорит, что хочет видеть вскрытие и в это хочется верить. Давит и давит. Кстати, последний звонок японец сделал минут десять назад и вдруг в нем произошло большое изменение. Я был здесь за столом. И видел по его лицу. Он все повторял мойо мойо, словно не верил своим ушам. А потом умчался отсюда. Именно так: умчался.» «А где идет вскрытие?»
«Комната два.»
«Спасибо, Харри.»
«Закройте дверь.»
«Хай, Тим», сказал я, когда мы вошли в зал. Тим Ешимура, всем известный, как доктор Тим, склонился над столом из нержавеющей стали. Хотя было уже без двадцати два ночи, он как обычно выглядел безупречно. Все было на месте. Волосы аккуратно причесаны. Узел галстука превосходен. Авторучки выровнены в кармане запятнанного лабораторного халата. «Вы слышали меня?»
«Я закрываю ее, Тим.» Пневматический самозакрывающийся механизм двери, очевидно, не был достаточно быстр для доктора Тима. «Только потому, что я не хочу, чтобы это японец заглядывал сюда.»
«Он ушел, Тим.»
«О, в самом деле? Но он может вернуться. Невероятно настырный и меня раздражает. Японцы могут быть настоящей занозой в заднице!» Я сказал: «Забавно слышать такое от тебя, Тим.» «О, я не японец», серьезно сказал он. «Я – японо-американец, а значит в их глазах я – гайджин. Если я приеду в Японию, они станут относиться ко мне, как к любому другому иностранцу. Неважно, как я выгляжу – я родился в Торонто и это конец.» Он глянул через плечо. «Кто это с вами? Не Джон Коннор? Вечность не видел тебя, Джон.»
«Хай, Тим.» Мы с Коннором подошли к столу. Я увидел, что анатомирование продвинулось уже далеко, был сделан Y-образный надрез, первые органы удалены и аккуратно разложены на стальных подносах.
«Теперь, может быть, хоть кто-нибудь скажет мне, что за шумиха с этим делом?», спросил Тим. «Грэм такой взвинченный, что объяснять ничего не хочет. Он пошел в соседнюю лабораторию, посмотреть первые результаты. Но я все же хочу знать, почему меня вытащили из постели в такое время? Марк здесь, но, очевидно, для такого дела его нашли недостаточно опытным. И, конечно, ГП уехал из города на конференцию в Сан-Франциско. У него теперь новая девушка и его постоянно нет в городе. Поэтому вызвали меня. Уж не помню, когда в последний раз меня вызывали из постели.» «Неужели вы не можете вспомнить?», спросил я. Доктор Тим был дока во всех смыслах, включая память.
«Последний раз это было в январе три года назад. Но в тот раз надо было просто закрыть дыру. Большинство сотрудников слегло с гриппом и дела накапливались. В конечном счете однажды ночью у нас кончились боксы.. Пришлось складывать трупы на полу в мешках. Складывать штабелями. Что-то надо было делать. Запах стоял ужасный. Однако, нет, я не помню, чтобы меня вызывали просто потому, что дело политически напряженное.» Коннор сказал: «Мы вообще не представляем, почему оно напряженное.»
"Наверное, вам следует это разузнать. Потому что здесь масса давления. ГП позвонил мне из Сан-Франциско и все повторял: «Сделай немедленно, работай ночью, приступай сейчас же.» Я сказал: «Окей, Билли.» Тогда он сказал:
«Слушай, Тим. Сделай все правильно. Работай медленно, делай кучу снимков и тьму записей. Документируй каждый шаг. Снимай двумя камерами. Потому что у меня предчувствие, что всякий, кто имеет дело с этим случаем, может вляпаться в большую кучу дерьма.» Так и сказал. Естественно поинтересоваться, почему такой шум?"
Коннор спросил: «Во сколько он вам звонил?»
«Где-то в десять тридцать, одиннадцать.»
«ГП сказал, кто позвонил ему?»
«Нет. Но обычно звонят только два человека: шеф полиции или мэр.» Тим рассмотрел печень, разделил ее на доли и положил их на стальной поднос. Ассистент посверкал вспышкой над каждым фрагментом и отставил их в сторону.
«Итак, что же вы нашли?»
«Откровенно говоря, наиболее интересные находки пока внешние», сказал доктор Тим. «У нее густой макияж на шее для прикрытия следов многочисленных кровоподтеков. Синяки разного возраста. Даже без спектроскопической кривой для продуктов разложения гемоглобина на местах кровоподтеков, я все же могу сказать, что синяки эти разного возраста, вплоть до двух недель. Может, и старше. Согласуется с повторяющейся, хронической цервикальной травмой. Я считаю, тут нет вопросов: мы имеем случай сексуальной асфиксии.» «То есть, она – задыхалка?»
«Ага, именно так.»
Так говорила Келли. На сей раз Келли была права. «Это отклонение более присуще мужчинам, но определенно проявляется и в женщинах. Синдром заключается в том, что индивидуум сексуально возбуждается только при гипоксии, близкой к удушению. Такие индивидуумы просят своих сексуальных партнеров душить их, или надевать им на голову пластиковый пакет. Когда они одни, то иногда затягивают шнур вокруг шеи и душат себя во время мастурбации. Так как эффект требует, чтобы они задушили себя почти до точки отключения, то легко совершить ошибку и зайти слишком далеко. Так все время и бывает.»
«А в этом случае?»
Тим пожал плечами. «Что ж, она находится в состоянии, согласующемся с длительным синдромом сексуальной асфиксии. И в ее вагине находится эякулят, а не внешних частях вагины имеются ссадины, согласующиеся с форсированным сексуальным эпизодом в ночь ее смерти.»
Коннор спросил: «Вы уверены, что вагинальные ссадины возникли до ее смерти?»
«О, да. Это определенно повреждения ante mortem. Нет сомнений, что у нее был форсированный секс до того, как она умерла.» «Хотите сказать, ее изнасиловали?»
«Нет, так далеко я заходить не хочу. Как видите, ссадины не сильны и нет ассоциированных повреждений на других частях ее тела. Фактически, здесь вообще нет следов физической борьбы. Поэтому я рассматриваю обнаруженное, как согласующееся с преждевременным вагинальным вводом при недостаточном увлажнении внешнего вагинального аппарата.»
Я сказал: «Хотите сказать, у нее не сочилось?»
Тим страдальчески сморщился: «Что ж, в грубых терминах мирянина…»
«Как задолго до смерти причинены эти ссадины?»
