Полночь у Колодца Душ - Чалкер Джек Лоуренс (библиотека книг TXT) 📗
Кто-то из персонала проводил растерявшегося Хаина до продовольственного склада – большой светлой комнаты, полной необычных животных, растений и червей, часть которых была ещё жива. Питаться по-аккафиански было омерзительно, по крайней мере для взбудораженной психики Хаина, но он утешал себя, что это необходимо. Откровенно говоря, вкус у этой пищи был не так уж и плох – фактически она была почти безвкусна и просто заполняла пустоту в желудке. Если не думать о том, что именно ешь, всё шло отлично.
Язык действовал как великолепно управляемый клейкий хлыст. Он хватал ещё живую жертву, подносил её к жалу, чтобы парализовать, затем доставлял к жвалам, после чего она немедленно попадала в клюв.
Узнав, что отныне он не "он", а "она", Хаин не особенно расстроился. Сексуальные отношения у этих существ были настолько специфичны, что различия между полами были, видимо, малозначительны. Важно было другое: судя по всему, особи мужского пола занимали здесь командное положение. Нирлинги (так они именовались) контролировали систему государственного управления и производство. Особи женского пола, большей частью бесплодные, были обязаны трудиться. Насилия или принуждения не требовалось – рабочие выполняли свои обязанности самоотверженно, не задавая вопросов и не жалуясь. Хаин быстро разобрался в этой системе: она напоминала комм-миры, где основная масса людей рождалась только для того, чтобы трудиться.
"Единственная проблема состоит в том, – подумал он, – что я стою на нижней ступеньке социальной лестницы". Быть абсолютно другим – с этим он мог согласиться. Быть существом женского пола – тоже мог. Но стать в этой системе рабыней – никогда.
Как только он насытился, его отвели в зону отдыха. Эта раса трудилась круглосуточно, одни сменялись другими, так что рабочие могли отдыхать в интервалах, определённых расписанием.
Зона отдыха состояла из нескольких ярусов. Это была стена с вырубленными в ней спальнями. Хаину назвали номер комнаты, велели забраться в неё и ждать дальнейших указаний.
Хаин легко поднялся по стене и вошёл в назначенную ему спальню. Там было тепло и очень влажно, что, как ни странно, оказалось приятнее, чем сухой воздух канцелярии. На полу лежала шкура какого-то животного. Одну стену украшал маленький контрольный щиток с двумя кнопками, одна была опущена. Удивившись, Хаин нажал вторую кнопку. Это оказалось радио, которое транслировало серию звуковых образов; эти импульсы доставили ему огромное удовольствие и принесли успокоение. Расслабляющая волна омыла его тело насекомого, и он погрузился в сон без сновидений.
Секретарь, который привёл его туда, убедившись, что Хаин заснул, направился к контрольной панели у основания зоны отдыха. Управляющая зоной, опустошавшая подносы с отбросами и прочими деликатесами, удивилась, узнав в посетителе чиновника из канцелярии барона.
– По приказу его высочества, – заявил секретарь, – марклинг в номере один девяносто восемь должна спать, пока её не вызовут. Проверьте, что успокоитель находится в нужной позиции.
Управляющая повторила приказ и отправилась к панели с пластиковыми кнопками, с помощью которых поддерживалась связь со спальнями; многие кнопки, в том числе та, что соответствовала спальне Хаина, светились. Управляющая нажала передней ногой кнопку номер сто девяносто восемь, и на панели с двух сторон загорелись красные огоньки.
Хаин должен был покоиться в блаженном сне до тех пор, пока кнопку не нажмут снова.
Секретарь выразил удовлетворение и вернулся для доклада в кабинет барона. Огромный белый нирлинг одобрительно кивнул и отпустил его.
Немного погодя он подошёл к пульту связи и набрал номер императорского дворца. Он не любил звонить во дворец: император и его честолюбивые придворные были непостоянны и очень ненадёжны. Бароны находились внизу иерархической лестницы, но зато жили они значительно дольше, ибо пребывали вне пределов дворца. Прими то, что выпало на твою долю, и жизнь покажется прекрасной.
Связь осуществлялась на звуковой частоте, поэтому требовалась расшифровка текста. Хотя у аккафиан не было ушей, они «слышали» точно так же, как и те, кто имел уши. Ведь звук в конце концов – это всего лишь изменение давления в окружающей нас воздушной среде. Хотя барон никогда не слышал звук как таковой, его слух был лучше, чем у большинства обитателей Мира Колодца.
Прошло немало времени, прежде чем во дворце проснулись и ответили. "Императорское окружение вырождается, – думал барон. – А день, когда бароны совершат переворот, всё ближе и ближе".
Разумеется, титулы и всё остальное не были тождественны человеческим эквивалентам, но если бы Хаин сумел перевести разговор на язык Конфедерации, он бы звучал примерно так:
– Говорит барон Клуксм из субгекса Девятнадцать. У меня имеется срочное сообщение для Тайного совета его величества.
– Тайный совет ещё не собирался, – последовал раздражённый ответ. – Вы можете подождать со своим сообщением, барон?
Клуксм тихо выругался, взбешённый наглостью и глупостью, распространившимися даже на придворную челядь. Оператор была, по-видимому, одной из императорских марклингов.
– Я сказал "срочно", оператор! – отчеканил барон, из последних сил сдерживая гнев. – Несу за это полную ответственность.
Оператор, вероятно, не нашла что возразить и в конце концов в лучших бюрократических традициях решила свалить ответственность на другого.
– Соединяю вас с генералом Итилом из императорского штаба, – сказала она. – Подобные вопросы в его компетенции.
Клуксм не успел ничего ответить, раздался щелчок реле, и новый, на этот раз мужской, голос коротко произнёс:
– Итил.
Барон крайне редко обращался за помощью к военным и откровенно их недолюбливал – каждые несколько лет, когда возникал очередной кризис, связанный с товарным дефицитом, и Аккафиан ввязывался в войны с другими гексами, военные неизменно их проигрывали. Впрочем, Клуксм сообразил, что можно поступить, как и оператор: после того как он изложит ситуацию генералу, это перестанет быть его проблемой.
– Сегодня ко мне явился Пришелец, один из тех, за которыми было приказано наблюдать.
– Пришелец! – Голос Итила выдал охватившее его возбуждение. Звуковые волны были так интенсивны, что у Клуксма начиналась головная боль. – Который?
– Датам Хаин. Обычный марклинг-производитель, – добавил Клуксм.
Голос Итила все ещё дрожал от возбуждения, хотя последние слова явно разочаровали его.
– Марклинг-производитель! Жаль! Но, подумать только, одного мы уже заполучили! Гм… В сущности, это, может быть, даже к лучшему. Пойду просмотрю материалы о Хаине в Зоне, насколько я помню, это алчный и властолюбивый тип.
– Да, именно так говорится в моём досье, – подтвердил Клуксм. – Но сейчас он необычайно почтителен и спокоен. Похоже, что он великолепно приспособлен к нашей форме.
– Этого следовало ожидать, – сказал Итил. – И пусть его не особенно притесняют. Хаин достаточно сообразителен, чтобы разобраться в социальной структуре и разумно оценить вытекающие отсюда для него ограничения. Где он теперь?
– В зоне отдыха недалеко от моей канцелярии, – ответил Клуксм. – Он сыт и находится под воздействием убаюкивающей музыки. Это может продлиться два-три дня, пока голод снова не даст о себе знать.
– Превосходно, – одобрил Итил. – Я созову Тайный совет, и, когда всё будет готово, мы пошлём за ним. Вы достойны похвалы, барон. Отличная работа!
"На кой чёрт мне нужна твоя похвала!" – мрачно подумал Клуксм.
Между тем Итил, уже забыв о бароне, быстро шёл по дворцовым покоям. Оказавшись в комнате, занимаемой службой безопасности, он взял крошечный чёрный предмет на длинной цепочке, похожий на драгоценный камень, и осторожно надел его на свою правую антенну. Затем генерал спустился на самый нижний этаж дворца.
Увидев его, охранники не выразили никакого удивления: для высокопоставленных военных и дипломатов пользоваться Воротами Зоны было обычным делом.
