Дар Астарты: Фантастика. Ужасы. Мистика (Большая книга) - авторов Коллектив (онлайн книга без .txt) 📗
— Но мне казалось, что ты с некоторых пор изменилась. Просто скучаешь вечно сидеть со мною?
— С вами, учитель?! — с живостью вскричала молодая женщина. — Да я с вами готова прожить хоть тысячу лет!
В глазах ее загорелось пламя.
Доктор Фиденциус потряс головой.
— Так-то так, — произнес он, — но у тебя в сердце какая-то заноза. Ты не удовлетворена жизнью. Что-то тебя томит.
— Нет, нет! Уверяю вас, — дрожащим голосом сказала Диана, — уверяю вас, я такая же самая, как и прежде.
На глаза ее навернулись слезы, она склонилась к нему, взяла его руки и поднесла их к своим губам.
— Вот это уж что-то новое, — сказал старик. — Ну, ну, Диана, открывай сердце. Что у тебя такое? О чем плачешь? Я еще не видел на твоих глазах слез с тех пор, как мы живем вместе.
Потом он замолчал. Она держала его руки в своих, и он чувствовал, как в его жилах распространяется томное чувство, и сердце его испытывает утешение, которое доставляла ему всегда близость Дианы.
Она была добрая, предупредительная. Относилась она к нему, как дочь, как мать, как сестра. Каким образом сложилось у него к ней чувство, которое он считал огромным, потому что оно охватывало все его существо и с каждым днем разрасталось, он не знал.
Глядя на ее склоненную темноволосую голову, доктор Фиденциус невольно переживал прошлое.
В его воображении вставали трагические картины.
Когда-то у него был сын Октав, который убежал из родительского дома еще шестнадцати лет. Его влекла таинственная жизнь, исполненная приключений и борьбы с препятствиями. Он вступил в общество людей, которые ненавидели собственность и разрушали государственность. Впрочем, политических убеждений у них не было, они были разбойники, воры, грабители, которые построили лишь свое общество по тому типу, по которому организовались и организуются социалистические и анархистские заговоры, и назвали себя «Рыцарями Солнца».
Октав скоро выдвинулся из среды товарищей — стал коноводом шайки.
О его удали быстро сложились целые легенды и, так как он был красавцем, женщины мечтали о нем и вешались ему на шею. Октав сошелся с Дианой, мечтательной, сумасбродной, страстной девушкой. Она отдалась ему и сделалась членом шайки, которая из-за нее чуть не погибла. Предводитель другой воровской банды влюбился в Диану. Началась вражда между «рыцарями» обоих «орденов».
Рыцари «Солнца» дали формальную битву рыцарям «Черной руки» и победили их, но Октав, который был силен и которого все боялись, пал — пробитый кинжалом. Прибежала полиция, но подобрала только нескольких раненых и мертвых. Октава не нашли, его успели унести в безопасный дом, и там, у изголовья умирающего, сидела Диана несколько дней, пока еще была надежда. Когда же пришла смерть, он сказал, чтобы она отправилась к его отцу, доктору Фиденциусу, и попросила его приехать к нему.
Доктор Фиденциус был тогда хранителем большой общественной библиотеки и жил одиноко, весь отдавшись своим алхимическим изысканиям.
Он не верил тогда ни в любовь, ни в семейные радости, ни в сыновью преданность, — он во всем разочаровался. Женщина, на которой он женился, изменила ему через несколько месяцев после венца и умерла, родивши сына… но чей был ребенок? Все-таки доктор признал его своим, привязался к нему, стал его воспитывать и хотел сделать из него доброго гражданина…
Юноша — увы! — жаждал золота, как и доктор Фиденциус; но он думал, что уже обладает философским камнем — кинжалом, и лабораторией — большой дорогой.
Когда Диана рассказала доктору о том, в каком положении его сын, он не колебался ни минуты и последовал за ней. Он все забыл — и как сын вымогал у него деньги, и как покушался на его жизнь. Страшно поразил его вид умирающего сына. Молодой человек указал на Диану и произнес слабеющим голосом:
— Хочу, чтобы она осталась у тебя и не попала в другие руки. Я слишком люблю ее и ревнивое чувство к ней уношу с собой за гроб.
Доктор похоронил сына и поселил молодую женщину у себя в доме.
— Могу ли я сказать вам несколько слов, учитель? — спросила Диана.
— Говори, разумеется. Ты можешь все мне сказать, что у тебя на душе.
— Мне тоже кажется, что вы испытываете какую-то тревогу. Что с вами?
— Со мной ничего, дорогая Диана, — сказал старик. — Хорошо было бы, если бы я мог прожить тысячу лет вместе с тобой, потому что наши года тогда сравнялись бы. Между нами разница была бы не очень велика, во всяком случае. Кроме того, я мог бы вдоволь насладиться, вместе с тобой, тем открытием, которое я, кажется, сделал. Мало завести виноградник, надо воспользоваться и виноградом.
— А какое открытие вы сделали, учитель?
Она называла его «учитель», потому что молодые люди, приходившие по утрам в официальную лабораторию доктора, обращались к нему тоже со словом — «учитель».
— Открытие, которое я сделал, должно произвести мировой переворот. Ты никогда не слыхала о превращении одних тел в другие? — спросил он ее с улыбкой.
Диана отвечала:
— Слыхала. Об этом существует очень много легенд. Люди обращаются в зверей, а звери в людей. Разве нет оборотней? Кроме того, под влиянием огня какие чудеса совершаются на кухне!
— В известной степени ты права, и я одобряю точку отправления твоих рассуждений. Я никогда еще не видел оборотней и не думаю, чтобы они существовали. Но есть люди, которые из дурных делаются хорошими. Это я наблюдал в своей жизни. А то, что ты наблюдала на кухне, пожалуй, может быть тоже названо химическим процессом и, следовательно, алхимическим. Ах, милая Диана, превращения, над которыми я работаю, гораздо удивительнее. Сегодня ты поможешь мне сделать заключительный опыт и, если тигель выдержит, увидишь, как из простого металла сделается золото. Ты увидишь! — с уверенностью сказал доктор Фиденциус.
Глаза Дианы широко раскрылись.
— Золото? — спросила она.
— Настоящее золото, ничем не отличающееся от того, из которого чеканятся монеты, даже гораздо лучше, потому что в монеты примешивается медь. Мягкое, чудное, великолепное золото, поддающееся молотку, растягивающееся в бесконечно тонкую проволоку… И, может быть, мы будем… властителями земли!
— Учитель, какие ты слова говоришь! — затрепетав от радостного смеха, сказала Диана. — Я бы хотела только одного: жить в Мадриде, и каждый раз, когда бывает бой быков, иметь свою ложу и корзину с розами, чтобы бросать в тореадоров.
— У тебя будет столько денег, что, если бы ты захотела, то могла бы даже упразднить бой быков, что было бы гораздо гуманнее, — сказал доктор Фиденциус.
— Я готова сделать все, что тебе приятно, учитель, и удивляюсь, что ты называешь себя стариком. У тебя очень живые глаза и, когда я дотрагиваюсь до твоих рук, я чувствую, что у тебя еще крепкое тело. Восемь лет я живу в твоем доме, и ты ни разу не приласкал меня иначе, чем ласкают дочь.
У нее слезы стояли в глазах.
— Если ты, — продолжала она, воодушевляясь, — изобретешь золото и будешь ждать тысячу лет, пока мы сравняемся годами, то, правду сказать, я не поздравляю тебя. Тебе следовало бы воспользоваться хоть теми минутами, которые еще в твоем распоряжении и пока мне нет даже тридцати лет!
Она сжала его руки и положила их к себе на колени. Была она полна, как распустившаяся роза, роскошная, зрелая женщина.
Доктор Фиденциус в первый раз почувствовал упругую теплоту ее тела, и та горячая томность, которая стала волновать его сердце, широкой волной захлестнула его. Он вскочил и сказал:
— Ночью я сделаю золото, и ты будешь моей!
Она побледнела, остановила на нем яркие глаза и повторила:
— Я буду твоей, учитель. Теперь ты узнал, какая заноза в моем сердце? — спросила она, приближаясь к нему и кладя руки на его плечи.
— Да, да, — повторила она. — Тебе незачем ждать тысячу лет, мы можем сравняться теперь же, а пусть тысяча лет будет у нас впереди!
Доктор Фиденциус ушел в верхнюю лабораторию приготовить все, что нужно для опыта, а Диана отправилась на свою половину.
