Миры Филипа Фармера. Т. 11. Любовь зла. Конец времён. Растиньяк-дьявол - Фармер Филип Хосе (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Мозги Хэла работали не очень хорошо, но кое-что он уже начал соображать. Перво-наперво он огляделся в поисках местечка, где можно было бы хорошо проблеваться. Но тут Фобо сунул ему под нос еще один стакан с жучьим соком. Выхода не было. А, пропадать, так с музыкой! — и Хэл отпил еще несколько глотков. Однако, к большому его удивлению, огненная жидкость легко проскользнула в желудок и там весьма уютно устроилась. Более того — она соблазнила остаться там все, что рвалось наружу.
— Именно так, — ответил Фобо на полупридушенный вопрос Хэла. — Эти существа — блестящий экземпляр мимикрирующих паразитов. Эти псевдонасекомые очень похожи на нас. Внешне. Они живут с нами и отрабатывают свой кров и хлеб, снабжая нас дешевым и приятным алкогольным напитком. Ты заметил его ненормально раздутый живот? Шиб? Именно там они так быстро вырабатывают сок и легко его отрыгивают. Просто и естественно. У Дюроки работают еще двое, но сегодня у них выходной, и они, наверное, выпивают в ближайшем кабаке. Сегодня праздник моряков…
— Можем мы наконец купить ликер и убраться отсюда? — вдруг ни с того ни с сего взорвался Хэл. — Мне плохо. Должно быть, во всем виновата духота. Ну, или что-то другое…
— Конечно, другое, — проворчал Фобо и послал официантку за двумя квартами. Пока они ждали заказ, их внимание привлек застывший в дверях низенький очкец в голубом плаще; его черные сапоги сверкали, а хоботок маски был поднят, словно перископ субмарины, в поисках жертвы.
Хэл разинул рот от удивления и выдавил из себя: «Порнсен! Вон из-под плаща торчит край формы!»
— Шиб, — согласился Фобо. — И это опущенное плечо тоже выдает его. Интересно, кого он хочет здесь провести?
— Мне надо сматываться, — честно сказал Хэл.
Тут вернулась официантка с двумя бутылками. Фобо расплатился и протянул одну из них Хэлу, который машинально сунул ее во внутренний карман плаща. Иоах видел их, но явно не узнавал: Хэл был в маске, а сочувственник был для Порнсена на одно лицо со всеми другими очкецами. Порнсен, похоже, собирался приступить к тщательному поиску со свойственной ему методичностью. Он отважно поднял одно плечо, двинулся к ближайшей кабинке и стал раздвигать шторки одну за другой. И если он видел там очкеца в маске, тут же срывал с него его личину.
Фобо прыснул и сказал по-американски:
— Недолго же ему позволят этим заниматься! За кого он нас принимает? За мышей?
Случилось так, как он и ожидал: когда Порнсен собрался сорвать маску с очередного, весьма дородного очкеца, тот поднялся во весь свой огромный рост и сам сорвал маску с иоаха. Пораженный тем, что под ней оказались не этаозские черты, он с секунду пялился на землянина, а затем, издав победный взвизг, схватил его за нос.
И началось светопреставление: Порнсен опрокинулся на стол, сметая с него кружки, а потом рухнул оттуда на пол. В ту же секунду на него ринулись два очкеца. Два других почему-то сцепились между собой и стали кататься по полу. Дюроки, вооружившись короткой дубинкой, попытался вразумить своих клиентов, но кто-то плеснул ему прямо в лицо жучьим соком.
Тут Фобо щелкнул выключателем, и весь кабачок погрузился в темноту.
Хэл замер на месте, не зная, что предпринять. «Положись на меня», — послышался шепот, чья-то рука стиснула его ладонь. Хэл побрел, спотыкаясь в темноте и полагаясь только на своего провожатого.
Но, похоже, идея о черном ходе пришла в голову не только Фобо, и половина толпы ринулась туда. Хэла оторвали от очкеца, опрокинули, и он почувствовал, что на него несколько раз наступили. Сочувственник словно растворился — как Хэл его ни звал, он слышал только отдельные возгласы:
— Лупи его!
— Слезь с моей спины, ты, жучий сын!
— Великая Лярва!
— Да где тут выход-то?!
К шуму добавились резкие звуки выстрелов. Хэл уже задыхался от мерзкого запаха, выпущенного очкецами из своих психосумок, и отчаянно стал пробиваться на улицу Через несколько секунд сумасшедшей пляски по ворочающимся телам он оказался на свободе и тут же понесся со скоростью, на какую только был способен. Ему было все равно куда бежать. Единственное, чего он сейчас хотел, — это как можно больше и скорее увеличить расстояние между собой и Порнсеном.
Он летел со всех ног, налетая на углы и торопясь убраться с освещенной улицы. Наконец он решил, что пробежал уже достаточно, и, свернув в переулок, присел за большой квадратный контейнер (мусорный — судя по запаху) и позволил себе отдышаться. Теперь, когда он мог слышать что-то еще, кроме своего шумного дыхания, он рискнул выглянуть и прислушаться: вроде никто за ним не гнался. В кармане плаща он нащупал бутылку, чудом уцелевшую в свалке. Ну что ж, Жанет получит свое спиртное. И хороший рассказ в придачу. В конце концов, он прошел сквозь все эти муки ради нее! И заслужил награду.
При мысли о награде он покрылся гусиной кожей и быстро пошел вперед. Он понятия не имел, где находится, но у него в кармане была карта города, отпечатанная на корабле, с названиями улиц на трех языках: сиддо, американском и исландском. Так что оставалось только подойти к ближайшей табличке, свериться с картой и благополучно вернуться домой. А что до Порнсена… у него нет никаких прямых улик, и ему придется здорово потрудиться, чтобы их добыть. Золотой ламед Хэла ставит его выше всяких подозрений. А этот Порнсен…
ГЛАВА 12
Порнсен! Стоило лишь помянуть его, как он тут же явился во плоти. Хэл услышал у себя за спиной стук высоких каблуков и оглянулся: на него надвигалась низкая круглая фигурка. В свете фонарей был отчетливо виден кривобокий силуэт, черные кожаные сапоги ярко блестели, и маски на нем уже не было.
— Ярроу! — пронзительным голосом воззвал гордый своим триумфом иоах. — Не пытайся бежать! Я видел тебя там, в этом притоне разврата. Тебе не уйти от возмездия.
Он подскочил к остолбеневшему, все еще не верящему своим глазам Хэлу и принюхался:
— Ага, ты пил! Я так и знал, что ты предаешься этому мерзкому пороку!
— Да ну? — просипел Хэл. — А еще что?
— А тебе этого мало?! — заверещал иоах. — Хотя, неизвестно, каким еще порокам ты предаешься тайно в своей квартире А ну, пошли! Сейчас мы обследуем твое логово, и я не удивлюсь, если найду там свидетельства всех семи смертельных многоложеств!
Хэл сжал было кулаки, но, вспомнив, что Порнсен отведет его к дому Фобо, вздохнул и поплелся, подталкиваемый иоахом в спину. Они вышли на главную улицу, являя собой образец торжества закона и порядка: ангел-хранитель, конвоирующий преступника. Вот только преступник малость портил эту величественную картину, потому что был вынужден все время опираться на стенки домов, чтобы не упасть.
— Ты, нажравшийся козл, иди быстрее, — стонал Порнсен, — а то у меня от тебя выворачивает желудок.
— Я здесь такой не единственный, — защищался Хэл, — посмотри вон туда!
Он указал на большого, очевидно, вдребезги пьяного жука, который держался на ногах только благодаря тому, что зацепился носом и одной рукой за фонарный столб. Он был похож на классического пьяницу XIX столетия: высокая шляпа, плащ и фонарный столб — полный комплект. Время от времени он издавал страдальческие стоны.
— Думаю, надо остановиться и посмотреть, может быть, он ранен, — предложил Хэл. На самом деле ему плевать было на пьяного очкеца, но он цеплялся за слабую надежду, что какое-то его слово или действие смогут оттянуть роковую развязку, ожидавшую их дома. И прежде чем иоах успел возразить, Хэл шагнул к очкецу, положил руку ему на плечо и спросил на сиддо:
— Мы можем вам чем-то помочь?
Пьяница выглядел так, словно тоже побывал в драке: его плащ с широкой прорехой на спине был весь в пятнах засохшей зеленой крови. Он отвернулся от землянина и что-то неразборчиво пробормотал.
Порнсен подергал своего пленника за рукав:
— Пошли, Ярроу. Обойдется без нашей помощи. Одним побитым жуком больше, одним меньше — нам-то что за дело?
— Шиб, — еле слышно согласился Хэл. Его рука бессильно упала с плеча жука, и он побрел дальше. Порнсен шел за ним на расстоянии шага, поэтому, когда Хэл внезапно остановился, иоах врезался в него.
