Научная фантастика. Возрождение - Иган Грег (библиотека электронных книг .txt) 📗
…После, намного позже, он стоял рядом с Лориндой наверху Стены Кимона, над Асклепиумом и театром Диониса. Солнце клонилось к закату, и в городе играли, сплетаясь, тени; восток дышал прохладой. Странно, но говорили они почти шепотом. Не могли ли они дать голосу силу, не хотели ли?..
Он покачал головой и сказал, не найдя лучших слов:
— Великолепно. Невероятно.
— Разве это не стоит всех злодеяний, войн и мук?
На миг Кристиану стало не по себе, так серьезна она была.
— Не ожидал, что тут все будет так… э-э… ярко.
— Известно, что греки красили стены домов.
— Да, я тоже слышал. Но ведь историки не знали, в какие цвета?
— Не вполне. Лишь кое-где остались следы. В основном это, должно быть, догадки Геи. Особенно скульптуры. Об Афинах, например, в исторических хрониках сохранилось лишь краткое описание. — Лоринда сделала паузу и взглянула в сторону гор. — Но, конечно, то, что мы видим сейчас, — учитывая весь объем доступной ей информации и то, что она способна обрабатывать все данные одновременно и понимает, как мыслили тогда люди, — это наиболее вероятная реконструкция. Или по меньшей мере — наименее невероятная.
— Наверное, она испробовала несколько вариантов. Хочешь на них взглянуть?
— Пожалуй, нет, если только вы не хотите. Мы и так уже ошеломлены, не правда ли? — Она замялась. — К тому же… ну…
Он кивнул:
— Ага. — Обвел рукой тихий, недвижный, без единого дыма над крышей город. — Страшновато тут. В лучшем случае — как в огромном музее. Боюсь, для наших целей здесь мало полезного.
— Для ваших целей. — Лоринда посмотрела ему в глаза. — Я всего лишь… даже не экскурсовод. Может, я голос Геи в ваших ушах? Нет, как максимум я — ее шепот. — Улыбка, коснувшаяся ее губ, была какой-то жалобной. — Наверное, главная причина моего существования — составить вам компанию.
Он засмеялся и протянул ей руку. Лоринда тут же крепко стиснула ее.
— Я очень рад вашей компании, моя эксцентричная мисс Эшкрофт.
Она улыбнулась шире и теплее:
Благодарю вас, любезный сэр. И я рада тому, что сегодня… жива. Куда теперь отправимся?
— Я бы посетил какую-нибудь живую историю, — сказал Кристиан. — Можно и древнегреческую, почему бы нет.
— Эпоху Перикла! — хлопнула в ладоши Лоринда. Он нахмурился:
— Ну, не знаю. Пелопоннесская война, мор… Хорошо ли там примут чужаков-варваров? Тем более что ты женщина…
Судя по голосу, Лоринда поборола разочарование:
— Ладно, тогда куда мы?
— Может, в эпоху Аристотеля? Если я не ошибаюсь, в Греции тогда было хорошо, что бы там Александр ни творил за границей, а в обществе распространился космополитизм. И патриархальный уклад пошел на убыль. К тому же Аристотель меня всегда занимал. Он ведь был в своем роде одним из первых ученых.
— Давайте сперва наведем справки. А сначала заглянем домой и выпьем по чашке чаю.
Они вернулись в поместье в тот же миг, когда его покинули, чтобы не волновать слуг. Оказалось, что недостаток уединения, сочетаясь с усталостью, не дает им говорить ни о чем, кроме пустяков. Впрочем, они были друг для друга хорошими собеседниками.
На следующее утро (а солнце сияло!) они вышли в сад и сели на скамейку у пруда с рыбками. На лепестках цветов дрожали дождевые капли. Становилось теплее, и пробуждался пьянящий аромат. Было тихо.
На этот раз команду произнес Кристиан. Амулет у него на шее вдруг потяжелел, язык еле ворочался. Говорить вслух было не обязательно, но слова помогали ему оформить мысль.
Ответ возник у них прямо в сознании. Кристиан почему-то повторил его сухим профессорским тоном:
— «Имеется одна виртуальная эмуляция Древней Греции, длившаяся несколько поколений. Она включает выбранный вами период. Момент ее начала относится приблизительно к пятисотому году до Рождества Христова. События воспроизведены с максимально возможной исторической точностью».
Но почти все люди, жившие в ту пору, затерялись в пучине истории, подумал Кристиан. Весь народ, кроме нескольких человек, чьи имена попалив хроники, Гея создала по своему воображению, руководствуясь своими знаниями и логикой. Да и эти немногие почти полностью сработаны наново, ведь их ДНК безвозвратно утрачены.
— В последовательность вносились необходимые изменения, — сообщил амулет.
Если предоставить историю саму себе, подумал Кристиан, она может вскоре совершенно отойти от документов и данных археологии. Гея неоднократно видела, как это начинается, и переписывала программу — события, воспоминания, личности, тела, даты рождения, продолжительность жизни, кончины, ^ после чего ее работа вновь продолжалась до того момента, пока не происходило очередное отклонение. Раз за разом. Ему вдруг стало холодно.
— В каждом подобном случае было получено большое количество информации, — продолжал амулет. — Ситуация была признана удовлетворительной с момента, когда гегемония Македонии стала неизбежна, после чего вмешательство более не производилось. Естественно, процесс шел не в полном соответствии с историческим аналогом. Ни Аристотель, ни Александр Великий не родились. Вместо них до зрелого возраста дожил относительно реалистичный завоеватель, оставивший после себя достаточно прочную империю. В юности он имел наставника-грека, ученика Платона.
— И кто же это был? — спросил Кристиан. Во рту у него пересохло.
— Его звали Эвменей. Во многих аспектах он был эквивалентен Аристотелю, однако обладал более сильной имперской ориентацией. Так было запланировано.
Значит, Гея предопределила судьбу Эвменея. Зачем?
— Если мы появимся и поговорим с ним, это не изменит ход последующих событий?
— Вероятно, лишь в незначительной мере. Но если и нет, это не важно. Оригинал последовательности хранится в базе данных Геи. Ваш визит будет, по сути, означать возобновление деятельности программы.
— Вам не подойдет, — сорвалось с губ Лоринды. — Что произошло в этом мире?
— Целью эксперимента было изучение возможной научно-технической революции, аналогичной той, что произошла в семнадцатом веке от Рождества Христова, и сопутствующих социальных изменений, которые могли бы способствовать формированию стабильной демократии.
Кристиана едва не стошнило.
— И что получилось? — спросил он.
— Хотите посмотреть? — спокойно ответил амулет. Неожиданно оказалось, что Кристиану надо собрать мужество. Через минуту он медленно произнес:
— Да, полагаю, это будет полезнее, чем встреча с твоим философом. Покажи, к чему привел эксперимент.
— Насколько я знаю, — добавила Лоринда, — выразить его результаты одной простой картиной невозможно. Но не могли бы мы посмотреть какую-нибудь сцену, которая дала бы нам общее впечатление, вроде конспекта, — скажем, как король Иоанн подписывает Великую хартию вольностей, или как Елизавета Первая посвящает Фрэнсиса Дрейка в рыцари, или как Эйнштейн и Бор говорят о мировых делах?
— Наилучшая возможность возникает в год, соответствующий восемьсот девяносто четвертому от Рождества Христова по вашему счету, — сказал амулет. — В качестве места действия предлагаю Афины. Предупреждаю о наличии опасности. Я могу защитить вас или изъять из последовательности, однако поведение людей по сути хаотично и ситуация менее предсказуема, чем в большинстве случаев. Она может вырваться из-под моего контроля.
— Я отправляюсь, — отрезал Кристиан.
— Я тоже, — сказала Лоринда.
— Нет! — Он сверкнул на нее глазами. — Ты же слы; шала, там опасно!
— Путешествие необходимо для меня, — совершенно спокойно объяснила Лоринда. — Не забывайте, что я действую от имени Геи.
От имени Геи, позволившей всему этому твориться.
Переход.
Они окинули себя быстрым взглядом. Как и следовало ожидать, амулеты трансформировали их одежду в нечто более соответствующее обстановке. На Лоринде было серое платье, подпоясанное на талии и доходившее до середины икры, чулки, башмаки и шаль поверх заплетенных в косички волос. На Кристиане — туника, штаны и ноговицы из одной и той же грубой ткани, у бедра висел нож, а за спиной — винтовка с длинным дулом.
