Серебряная тоска - Валигура М. (первая книга TXT) 📗
- Тогда и ты одевайся и хватай совок.
- Может, покурим сначала? - сразу заныл Руслан. - А то мы сегодня ещё и не курили.
- Ну, давай, только быстро.
- Так кофейку ж сначала сварить надо.
- О татарские боги! - взмолился я. - Ну, вперёд, - вари. Я пока оденусь.
Руслан показал мне язык до самых гланд и исчез на кухне. Я неторопливо оделся, дождался ароматного запаха из кухни, плюхнулся в кресло и, щёлкнув пальцами, скомандовал:
- Неси!
Появился Руслан, держа в руках поднос, на котором дымилась одна чашка кофе.
- Счас кофейку попьём, - сообщил он, ставя поднос на стол и отхлёбывая из чашки.
- Чё за хуйня? - удивился я. - Не понял.
- Чё ты не понял?
- Где моя чашка?
- Ступай и приготовь. А я пока оденусь.
- Ах, татарский ты гиббон! - вспылил я. - Ну, одевайся, одевайся. Я тебе это ещё припомню.
Всё ещё негодуя, я вышел на кухню. На кухонном столе стояла чашка со свежесваренным кофе. Моя чашка.
"Вот таракан, - незло подумал я. - Небось, сидит сейчас в кресле и хихикает, думая, что очень остроумно пошутил". Я взял чашку и вернулся в комнату.
Русланчик сидел в кресле и хихикал, думая, что очень остроумно пошутил. Одеться, конечно, он так и не соизволил - даже не начал.
- В древней Монголии, - сказал я, - за такие шутки вспарывали брюхо и оставляли на солнцепёке.
- В древней Монголии, - возразил Руслан, - не было кофе.
- А что ж они пили по утрам?
- Кумыс. Лошадиный кефир. Крепость - семь градусов.
- По Цельсию?
- По Кельвину.
- Так это ж холодно.
- А в монгольских степях в то время знаешь как жарко было? Одним кумысом и спасались.
- А вот ты не спасёшься.
- И что ж ты со мной сделаешь?
- Возьму за волосы и несколько раз стукну головой о пол.
- А я специально изловчусь и бодну тебя головой в пах!
Я схватился обеими руками за пах и завопил:
- Ты что, дурак, больно же! Ох, как больно!
- А мне, думаешь, не больно? - ныл Русланчик, массируя череп сквозь шевелюру.
- Так вот, чтоб тебе ещё больнее было, я, в момент твоего бодания меня головой в пах, резко подниму коленку и стукну тебя ею прямо в лицо!
- Ты ж, сволочь, мне нос разбил! Всё, сдаюсь.
- Ну, то-то! Чтоб тебе неповадно было.
Русланчик уронил лицо в ладони.
- Опять победил, да? Рад, да?
- Ну не плачь. - Я попытался обнять его, но он оттолкнул меня ладошкой и проворчал, шмыгая носом:
- Ладно, иди хватай веник и мети пол.
- Так ты ж ещё не одет.
- У меня будет время одеться, пока ты уберёшь всю квартиру.
- Вижу, мало я тебя бил, - прорычал я. - А... а подожди-ка, а покурить? А кофе выпить?
- Подметай спокойно, - утешил меня Руслан. - Я тут пока и покурю, и кофе выпью.
Я демонстративно уселся в кресло, взял со стола сигареты, подкурил одну и отхлебнул кофе из чашки.
- Дай сигаретку, - попросил Руслан.
- Quoi? - спросил я, притворяясь французским глухим.
- Сигаретку дай, пожалуйста.
- Одевайся и хватай веник, - строго велел я.
Вместо веника Руслан схватился за голову.
- Умираю, - простонал он. - Гибну. Хочу курить.
- На колени.
Русланчик бухнулся на колени.
- Чё дальше делать? - довольно нагло спросил он.
- Ноги целуй, смерд! - басом проревел я.
Русланчик попытался поцеловать себе ноги, но не дотянулся - гибкости не хватило.
- Глумишься, смерд?! Мои ноги целуй!
- Твои дурно пахнут, - смущённо объяснил Руслан. - Носки...
- Ах ты... Целуй! - Я повертел сигаретами перед его носом.
- Страсть как хочется курить, - объяснил Руслан публике, демонстративно зажал нос, склонился к моим ногам и задумался.
- Что медлишь, пёс?
Словно очнувшись от транса, Руслан несколько раз поцеловал мои ноги.
- Ну, вот, поцеловал и иди подметай. - Я потрепал Руслана по шевелюре.
- А сигареты?
- Да тут осталось-то полпачки всего. Мне самому едва-едва хватит.
Руслан принялся кататься по полу, вопя.
- Испачкаешься, дурень, - заметил я. - Подмёл бы сначала, а потом катался.
Руслан встал с пола, подошёл ко мне и забрал сигареты.
- Шут, - бросил он мне, сел в кресло и подкурил сигарету.
- Хам, - парировал я.
- Подметай!
- От подметая и слышу.
Руслан фыркнул первый. Тут я обнаружил, что буквально лопаюсь от смеха и расхохотался. Мы принялись напару кататься по грязному полу, расплёскивая наш коллективный смех по углам. Мы даже не сразу услышали звонок в дверь.
- Иди открой, - пробулькал я.
- Открой ты.
- Почему я?
- Потому что я неодет.
- Сам виноват. Иди открой.
Звонок стал близок к истерике.
- Открой же, - взмолился Руслан. - Это пацаны, они пришли, они хотят ссать. Я не одет.
- Не вижу связи.
- Ах, да открой ты, в конце концов!
Решив не тратить понапрасну время на споры с безумным, я помёлся в прихожую открывать.
- Ну, чего вы там? - недовольно спросил Серёжка, вваливаясь в квартиру. - Возитесь...
За руку он тянул Кольку, нелепого в своём пальто со слишком короткими рукавами и ондатровой шапке с опущенными ушами.
- Да вот, уборкой занимались, - неправдоподобно соврал я. - Пошли в комнату.
В комнате Серёжка присвистнул:
- Н-да. Наубирались же вы... Здравствуйте, Руслан Васильевич.
Русланчик, который прыгал на одной ноге, пытаясь просунуть другую в штанину, поднял голову, сказал "привет", потерял равновесие и с костяным звуком рухнул возле стола.
- Ну, цирк! - заржал Колька. - Цирк и клоуны.
- Николаша, серьёзнее, - одёрнул его Серёжка. - В цирке нужно быть серьёзным.
Клоуны не любят, когда над ними смеются.
Руслан сердито зыркнул на обоих с пола. Я подошёл к нему и помог подняться.
- Ты заметил, Николаша, как всё блестит и сверкает, - продолжал юродствовать Серёжка. - Нет, согласись, людям умственного труда невозможно поручать столь тонкую работу, как уборка квартиры. Вот что, у Игорька завтра день рождения.
Возьмём уборку на себя. Хватай-ка веник и вперёд. Под диваном наблюдаю я дивный совок (и как он туда попал?), на кухне предчувствую я помойное ведро. Давай, Николаша, сделай Игорьку приятное.
Колька покорно схватил веник и зашуршал им по полу. Серёжка развалился в кресле с сигаретой.
- Тц-тц. И не стыдно вам? - покачал головой он. - Человек должен гнуть на вас спину.
- Сам же говоришь - должен, - нашёлся я. - Кстати, не очень-то рассиживайся в кресле - и для тебя дело найдётся. А ну, пошли на кухню. Русланчик, одевайся побыстрее, чучело, и присоединяйся к нам.
- А я тут что, один останусь? - подал голос Колька.
- Не хотим тебе мешать, - объяснили мы.
- Ну, показывай своё хозяйство, - обратился ко мне на кухне Серёжка.
- В каком смысле? - подозрительно спросил я.
- Резервуары.
- Э?
- Ну, закрома Родины.
- Любишь ты, дятел, всяческие энигмы.
- Э?
- Один-один, - сказал я и распахнул холодильник.
Серёга нырнул туда по пояс и довольно прокомментировал:
- О! Колличество водки радует. Правда, разнообразие продуктов немного удручает.
- Почему это? - возмутился вошедший на кухню одетый, наконец, Руслан. Мясо на жаркое, всякая дребедень на "оливье", солёные огурчики-помидорчики, шпроты - мало тебе?
- Разве я сказал "мало"? - поворотом ладони отклонил его выпад Серёжка. - Я говорил исключительно о разнообразии. К вашему ассортименту продуктов не хватает чего-нибудь эдакого... изысканного.
- Птичьего молока? - спросил Руслан. - Птичьего молока у нас нет. Есть немного птичьего помёта на подоконнике.
- Хо-хо-хо!! - страшно расхохотался Серёжка. - Делаете юмористические успехи, молодой человек. В жизни так не смеялся.
- Даже на кладбище? - спросил я.
- Ой, уморил, ой, уморил! Не, ребята, не знаю, как вы вдвоём можете жить. Два таких остряка... Вы б уже давно должны были смехом друг друга удавить. Короче, приколы временно отменяются. Речь заходит о деликатесах и их авторе Николае Васильевиче. Рябинине, естественно. Ха-ха. Николя, лессэ-ву лё веник э вьенэ зиси!
