Наследство Империи - Ипатова Наталия Борисовна (книги серии онлайн .TXT) 📗
– Чем вы занимаетесь, милорд... – Какой, к демонам, милорд? Что в нем милордского? Вот Эстергази, те были... да! – ...дон Патрезе? Бизнесом?
– Политикой, – ответил дон спустя крошечную паузу, на протяжении которой Кирилл явственно полиловел лицом. Не мешай, дружище. Это лобовая. Форсаж. – Хотя, было дело, и бизнесом не брезговал. Играл по местным правилам, прошел все уровни. Сейчас интересуюсь выборной системой. Видите ли, милая леди, до сих пор лидер Фомора назначается извне. Чуждый как сложившемуся местному этносу, так и обшей демократической практике Новой Надежды.
– Местный этнос... Дон Патрезе, прошу извинить мою бестактность, до сих пор у меня имелся только внешний взгляд на Фомор. Как оно видится вам изнутри?
– Да ничего, что особенно отличалось бы от обычной схемы. В сущности, здесь у нас огромное количество людей, в заработке которых нет ничего предосудительного. Пилоты, техники, сфера обслуживания, торговля... Огромное количество социальных единиц, для которых будет облегчением, если один из векторов общественных сил получит явное преимущество. На Фоморе рождаются дети, им нужно будущее. Стабильность.
– Я сильно ошибусь, если предположу, что другие векторы – против? Не против стабильности как таковой, а против того, чтобы гарантом ее выступили именно вы?
– Ни в коем случае. Вы попадете в самую точку. Но... всегда кто-нибудь против. Дело житейское.
Хочет нравиться, а привык покупать:
– И естественно, меня интересуют потенциальные источники силы. Я позволил себе бестактность по отношению к вашему спутнику, миледи, и хотел бы загладить вину. Может, он простит меня, если я сумею угодить вам? Подобное должно стремиться к подобному. Осмелюсь заметить, вам бы пошли бриллианты.
– Свои я оставила дома, – обронила Натали, чувствуя себя бумажной куклой, легкой и шелестящей. – А в голограмму женщине моего возраста рядиться непристойно.
– Именно это я и хотел сказать.
И звучит так, будто это комплимент. В какую это игру мы тут играем?
В самом деле, чем являться в такое место без драгоценностей, так лучше сразу голой. Хорошо, Кирилл спохватился в последний момент: на запястье у Натали позванивали семь серебряных колец браслета-недельки. Но даже и с ними: ни дать ни взять монахиня с Пантократора.
– Мне нужен человек по имени МакДиармид.
– Боюсь, моя прекрасная леди, для поисков Мака вы выбрали неудачное место. Таких, как он, сюда не пускают. Он пепел не умеет стряхивать... и смокинг на нем дурно сидит. А в чем провинился этот негодник?
– Он взял то, что ему не принадлежит.
– Н-ну, я, простите, не удивлен. С Маком это сплошь да рядом случается.
– МакДиармид похитил моего ребенка. Возможно, на Фоморе не видят ничего противоестественного в похищении детей, но это мой сын. За голову МакДиармида я хоть перед царем Иродом спляшу.
– Ну, голову... произнес Патрезе тоном, который недвусмысленно сообщал, что сиятельный дон больше, чем на бриллианты, не рассчитывал. – МакДиармид, дражайшая леди, еще не погасил кредит за оснащение эскадры. Если я подарю вам его голову на блюде, то окажусь в неприятной финансовой ситуации.
– К чертям его голову. Не я, так кто-нибудь однажды се оторвет, ко всеобщему удовольствию. Я хочу получить назад сына. Если потребуется, вступлю в переговоры о выкупе. Деньги, которые Мак на этом выручит, пойдут, по всей видимости, на погашение его кредита. Что скажете?
– Мне ничего не известно о ребенке, – неохотно признал дон Патрезе. Радушия в нем изрядно поубавилось, как бывает всегда, когда расщедрившегося барина ловят на слове. – Зато я припомнил, что на одной планете, когда речь зашла о тотальном выживании, призвали в армию домохозяек. Теперь я даже верю, что то был обдуманный шаг. Ваши бриллианты, мадам, оправлены в легированную сталь?
– На какую силу вы рассчитываете, чтобы держать Фомор в повиновении? – спросила Натали. – На милицию Новой Надежды?
Вместо ответа дон Патрезе поднял вверх левую руку и щелкнул пальцами. Судя по тому, каким дряхлым он выглядел, едва ли он был способен на большее физическое усилие. Секьюрити мгновенно водрузил на столик персональную деку, будто из-за спины ее вытащил. О, а вот это уже роскошь! Особенно если с ретранслятором гиперроуминга. На Нереиде... да что там, и на Зиглииде невозможно представить такую в частном владении.
Код подсмотреть не удалось. Зато в полной мере насладились ожиданием, пока в течение нескольких минут через гиперпространство по лучу передавался пакетированный сигнал, а затем с нетерпением следили, как медленно, с перебивкой, сеткой из зеленых треугольников формируется трехмерная голограмма. Какая жалость, что нельзя придушить объемное изображение!
«Изображение» скользнуло по гостям дона Патрезе равнодушным взглядом, явно никого не узнав. Немудрено: мы у него тоже зеленые, да к тому же не в фокусе.
– Мак, – ласково сказал хозяин. – Поговаривают, ты крысятничаешь.
– А подробнее? – прищурился пират. – Может, враги брешут?
– Может, и так, – ласково согласился дон. – А может, ты и вправду взял дорогой левый груз? Мы так не договаривались.
– Именно что не договаривались, – легко согласился МакДиармид. – На что договаривались, в том вы имеете свое. А это – мой личный фарт.
– Мак, Мак, так же нельзя! – Патрезе сложил ладони. Закон силы: ты можешь быть неправеден, но ты не можешь быть слаб. – Как ты не понимаешь... колонисты могут закрыть глаза на то, что ты продаешь им товар без накладной. Но нигде, ни в одном мире тебе не спустят похищение детей! Мак, эти действия наносят вред имиджу предприятия.
– Патрезе... вы ханжа. Вам говорили?
Криминальный дон сокрушенно покачал головой: дескать, и с этим вот приходится работать.
– Как бы то ни было, Мак, у меня есть покупатели на твой товар.
МакДиармид вперил в пространство взгляд фасеточных глаз.
– Мамочка до вас добралась? – догадался он. – Ну вот и что бы вам десять минут назад позвонить? Отдал бы даром. Самовывозом.
– Что изменилось за десять минут? – вмешалась Натали. – Он жив? Он в порядке?
– Вы, дамочка, мне спасибо не скажете, – почти жалобно протянул МакДиармид, так что Натали разом вспомнила все нецензурные выражения, которым научила ее армия. – А следовало бы. Вы хоть раз в жизни сына пороли?
– Если вы тронули его хоть пальцем...
– Ничего ему не сделалось. Но только вам я его не отдам. Начальная цена маленького мерзавца вам теперь не по карману. Мне надо покрыть убытки. Этот же, – он показал подбородком на Патрезе, – дает грош, а обратно хочет кредитку. Видели бы вы мою посадочную платформу, мэм!
Век бы мне не видеть твоей посадочной платформы, ублюдок!
– Поверите ли, – сказал он доверительно, – я страсть не люблю тех, кто продает детишек. Хуже только те, кто их покупает. И уж поверьте, покупателю придется несладко! Я с него шкуру с мясом обдеру!
– С чего ты взял, будто он ее для тебя снимет? – фыркнул дон.
– А пусть только попробует откажется. – Мак приподнял верхнюю губу. – У меня на него рычаг есть. В жизни не поверите! Хорошо выглядите, мэм. Кто знает, может, еще увидимся?
Увидимся, сукин сын. Только тогда тебе будет не до секса.
Зеленая рука потянулась отключить связь, и в этот момент, когда Натали только что зубами не скрежетала и бессильной ярости, зеленая мозаичная птица спикировала к МакДиармиду на предплечье.
– Позор-р-р-р! – услышали сидевшие за столом. – Р-р-р-разор-р-рение! Погибель!
Ну и что теперь? Беспомощность накатила, хоть плачь. Это все, на что я была способна? Будто расстреляла весь боезапас и осталась наедине с космической ночью, полной шныряющих хищников. Невидимых, к слову сказать. И мысли в голове нет ни одной. И воли. Сделала все, и этого оказалось недостаточно. Приложить разве руку к носу и повернуться на одной ноге, как это принято у нечисти. Вдруг поможет?
Но этим не может все кончиться! Пытаясь нащупать хоть какую-то трещину во вражеской обороне, она обвела глазами зал.
