Гвардия - Мусаниф Сергей Сергеевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗

— Вы фаталист?

— Только в некоторых вопросах.

— Со стороны все ваши аргументы кажутся детским лепетом, — заявила она. — Безопасность Лиги не может зависеть от честности и бескорыстности ограниченного круга лиц.

— С точки зрения выборной демократии, это очень любопытное заявление, — сказал я. — Особенно если рассмотреть в качестве ограниченной группы лиц не сотрудников Гвардии, а Совет Лиги, например.

— Совет Лиги не располагает военной мощью.

— Вот как? А куда вы приписываете ВКС?

— Я имею в виду, он не имеет непосредственного контроля.

— Послушайте, — сказал я. — Мы с вами взрослые люди и понимаем, что помимо этического аспекта существует целый ряд других рычагов для сдерживания имперских амбиций Гвардии, но я не имею права об этом распространяться. Давайте вы пока не будете затрагивать в своих очерках тему галактического диктата.

После нескольких минут беседы с мисс Шаффер я чувствовал себя выжатым как лимон. Марафонские забеги даются мне значительно легче.

— Ладно, оставим этот вопрос открытым до лучших времен, — согласилась она. — И вернемся к вашей персоне. Сколько лет вы уже здесь служите?

— Скоро десять.

— И вы до сих пор сержант?

Количество моих нашивок не давало ей покоя. Может быть, ее самолюбие уязвлено тем фактом, что к ней приставили обычного сержанта, а не блистающего орденами капитана?

Но эта тема мне ближе и родней.

— Пирамида командования в Гвардии выстроена не так, как в ВКС. У нас есть только пять ступеней и никаких промежуточных чинов. Большая часть ребят весь срок службы проводит в рядовых. Но для нас это почетнее, чем даже быть пехотным генералом. Да у нас даже есть пара новобранцев из высшего командного состава ВКС, которые пришли служить в Гвардию в качестве рядовых! В конце концов, нами ведь руководит не какой-нибудь контр-адмирал или генералиссимус, а всего лишь Полковник. Из десятитысячного корпуса у нас есть около трехсот сержантов, десяток лейтенантов, три капитана и Полковник. Все остальные числятся рядовыми.

— Значит, быть сержантом почетно?

— Почетно быть гвардейцем, — сказал я. — Чинам мы особого значения не придаем. В рамках решения конкретной задачи может случиться и такое, что рядовой будет отдавать команды сержанту или лейтенанту. При условии, что этот рядовой лучше подготовлен именно для решения этой проблемы.

— Звание сержанта вы получили за Эль-Тигре?

— Гораздо раньше.

— За что?

— Да ни за что. Кто-то из сержантов ушел в отставку, открылась вакансия, и вакансия была заполнена.

— Но почему именно вами?

— Спросите об этом у того, кто присваивал мне звание.

— Дважды скромен, — снова сказала она в сторону. Привычка давать комментарии, словно меня здесь нет, начинала потихоньку действовать мне на нервы. — Расскажите мне об Эль-Тигре.

Я застонал.

— Вы не любите об этом говорить?

— Не люблю, — сказал я. — Давайте закроем этот вопрос раз и навсегда. Я расскажу вам об Эль-Тигре, но только с одним условием — при мне вы больше никогда не употребите этого названия и вообще не будете упоминать об этой истории.

— Идет. Начинайте.

— Эль-Тигре, — я обреченно вздохнул. — Это была тяжелая и опасная работа, а также очень противная. Одно из современных монолитных зданий в результате ошибки архитекторов, халатности строителей и сильнейшего подземного толчка целиком провалилось под землю, при этом расколовшись на несколько частей. Разрушения внутри были просто ужасны, однако снаружи все выглядело не так страшно. Если не знать, что в глубине воронки находятся шестьдесят с лишним этажей. По данным управляющего, в здании находилось еще около тридцати человек, остальных успели эвакуировать. Была снаряжена обычная в таких случаях команда из эмчээсовских спасателей, они спустились на четыре этажа и встретили завал, обойти который было невозможно. Направленные взрывы в здании могли привести к еще большим разрушениям и стоить пострадавшим жизни. Как повела бы себя конструкция, не знал никто, и на подмогу вызвали нас. Рискованная вылазка, поскольку мы не знали, как сильно пострадало строение внутри. Мы «нырнули» втроем, нашей задачей было постараться найти максимальное количество людей, собрать их в одном месте и вывести через временный нуль-пространственный туннель, монтируемый еще двумя нашими парнями. Один из троих, вошедших в здание, скоро вышел из игры: он провалился в шахту лифта, и его засыпало обломками. К счастью, компьютер успел вытащить его оттуда до того, как нанесенный ему вред стал непоправимым...

Рассказывать мне было трудно. Я снова перенесся в тот пыльный ад, увидел кромешную темноту, рассекаемую лучами наших фонариков, на свет которых теоретически должны были реагировать люди, низкие проходы со спертым воздухом, по которым приходилось пробираться на четвереньках. Я заново ощутил тот ужас, который мы испытали, когда здание в очередной раз просело, поверхность пола накренилась на сорок пять градусов, и не успевший ни за что ухватиться Альварес с коротким вскриком исчез в темноте. Я вспомнил плач и истерику людей, отчаявшихся и ожидающих смерти, до последнего момента не верящих в то, что помощь все-таки пришла. Некоторыми из них овладела странная апатия, и нам чуть ли не силой приходилось тащить их к месту сбора.

— В живых нам удалось найти шестнадцать человек, остальным мы уже помочь не могли, — продолжал я свой рассказ. — Среди них была одна старушка, которая наотрез отказывалась выходить, если мы не заберем с собой ее домашних любимцев, кажется, троих пекинессов. Я не слишком силен в кинологии, помню только, что это были такие маленькие лохматые собачонки... Она готова была умереть вместе с ними, но не бросать их там одних. Не мог же я применять силу к пожилому человеку? Пришлось возвращаться и прихватить их с собой. Сволочи кусались и царапались, они не понимали, что я пытаюсь спасти им жизнь... Я выходил с ними последний, тут-то меня и сфотографировали, а потом фотографию напечатали чуть ли не все газеты Лиги. Парни собирали все вырезки и оклеивали дверь в мою квартиру... Вот и весь «героизм от Соболевского». Я вас уверяю, никто бы в те руины не полез, если бы речь шла только о собаках, но о людях в большинстве газет почему-то не упоминали.

— Это великодушно, — решила Диана. — Ведь вы могли забрать старушку и просто наплевать на животных.

— С таким же успехом можно было наплевать и на саму старушку, — сказал я. — Думаю, что, оставшись без своих любимцев, она бы долго не протянула.

— И часто вы сталкиваетесь с подобными ситуациями?

— В разных формах — почти каждое дежурство.

Что бы она ни подразумевала под словом «подобное», ответ подходил к любому варианту.

— Что ж, сержант Соболевский, — сказала она, — с вами мне все понятно. Что у нас дальше по программе?

— Полковник ясно дал мне понять, что хочет вас ознакомить со всем процессом, так что следующим шагом я планировал нанести визит Группе Вербовки.

— Прекрасно, — согласилась она. — Но, может быть, мы сначала перекусим?

— Как вам будет угодно, — сказал я.

Если она будет есть, у нее будет занят рот. А если у нее будет занят рот, то разговаривать она не сможет. Это хорошо. Потому что вопросы молодой и очень талантливой журналистки действовали на меня с разрушающей силой иглогранаты.

Надо поймать Полковника на слове и устроить ему интервью с этой милой леди. Пускай на собственной шкуре испытает, какую свинью он мне подложил.

Мы снова воспользовались лифтом и перекусили в типовой столовой на уровне 3А. Стерильное, полностью автоматизированное и чисто функциональное заведение для тех, кто ценит в еде лишь скорость ее приготовления, не было заполнено и на четверть: время завтрака уже прошло, а обеда — еще не наступило. А занятые на дежурстве гвардейцы стараются поесть, не отходя далеко от своих рабочих мест.

Я заказал себе бифштекс с картофелем фри, молодая и талантливая удовольствовалась овощным салатом. Сиротский рацион, конечно, но идея отвести мисс Шаффер в «Мечту сарджа-гурмана», где вместо автоматов для приготовления пищи живые повара творили блюда, способные привести в экстаз самых взыскательных любителей вкусно поесть, в свете ее замечания о излишне щедром финансировании показалась мне не слишком удачной.