На прозрачной планете (илл. В. Колтунова) - Гуревич Георгий Иосифович (бесплатные полные книги txt) 📗
Кто-то грузно ступил на крыльцо, приоткрыл дверь. В щели показалось знакомое лицо- круглое, смуглое, чернобровое.
— Посиживаешь? — спросил Рахимов.- А где начальник твой? Веди-ка его сюда на расправу!
— Что случилось, товарищ Рахимов? Начальник на вышке. Я сбегаю позову.
— Ах, на вышке? Значит, он знает, что там дошли до гранита?
— До гранита? Не может быть!
Сердце у Виктора замерло. Он хорошо понимал, что означает «дошли до гранита». Дошли до гранита- следовательно, встретили кристаллический фундамент, осадочные — рыхлые и растворимые породы кончились; никакой воды не будет и быть не может.
Виктор выскочил на крыльцо, Но Сошин уже возвращался в будку.
— Как оправдываться будешь? — встретил его Рахимов.
— Скважина не дошла до проектной глубины,- быстро ответил Сошин.-Надо бурить.
— Гранит бурить?
— Да, гранит.
— Я же говорил тебе,- сказал Рахимов с упреком,- говорил тебе, чтобы закладывать сразу четыре скважины! Видишь сам: попал на слепое место и опорочил все дело. Сысоеву мы десять скважин разрешили.
— Каждая буровая стоит сотни тысяч,- возразил Сошин.- Для того и построен аппарат, чтобы экономить эти сотни тысяч.
— Экономия, конечно,- согласился Рахимов;-Но ведь скважина не луч света. Вильнет в сторону- и мимо, Знаешь, как они под землей идут иногда: винтом, штопором закручиваются. Отклонение крохотное, а ошибка в тридцать метров.
— Я проверял вчера,- упрямо сказал Сошин.- Вода на глубине восьмисот девяноста метров. Сейчас до нее шесть метров.
Рахимов покачал головой. Уверенность Сошина и сердила его и восхищала.
— Ну, хорошо, хорошо,- сказал он.- Тогда я посылаю нарочного на Нефтяную Гору.Одолжим там алмазную коронку. Будем валять дурака- бурить гранит… на твою ответственность.
— Беру!- сказал Сошин не задумываясь.
11
Только через два дня бурильщики сменили коронку, скважина пошла вглубь. И в тот же день к вечеру бур дошел до заветной глубины — восьмисот девяноста метров.
Результата ждали каждую минуту. Виктор и Елена решили ночевать в культбудке, чтобы не упустить момент торжества. Сошин тоже не ушел спать, осталась вся дневная смена бурильщиков, приехали инженеры с Нефтяной Горы. Даже скотоводы, прослышавшие о воде, привязали своих коней у задней стены. Народу набилось полным-полно. Время от времени какой-нибудь доброволец отправлялся на вышку, чтобы вернуться с кратким сообщением: «Подвигается».
К полуночи неожиданно зафыркала за дверью машина. Приехал Рахимов вместе с Сысоевым. На лице соперника Сошина застыло многозначительное выражение: «Я с самого начала был уверен, что ничего хорошего здесь не будет». А Рахимов, покровительственно похлопав Сошина по плечу, сказал во всеуслышание:
— Ты не падай духом. «Первый блин комком»,- как говорят у вас на Севере. Я тебя поддержу в обкоме и в Совете Министров. Полное право имеешь еще девять скважин испортить… как он,- кивок в сторону Сысоева.
— Я вижу кто-то другой пал духом,- улыбнулся геолог.
Рахимов подмигнул понимающе:
— Ладно, ладно, я понимаю: твое дело бодриться, а мое- думать о последствиях. Как дойдешь до девятисот метров, приходи ко мне в контору, вместе сочиним письмо в трест насчет второй скважины,
Однако Рахимов и сам не ушел в контору, он подсел к Елене и сказал:
— А вы уже привыкли не спать ночью? Я сам свою диссертацию пишу по ночам.
Но Елена сегодня не была расположена знакомиться и изучать новых людей. Она вскакивала, ходила по комнате и спрашивала Виктора об одном и том же:
— Ну хорошо, Витя, если это не гранитный фундамент, что же это такое?
— Может быть, случайный валун,- отвечал Виктор.- Ведь здесь были горы, подземный хребет. Представь себе: гранитное ущелье и ы нем бурная река. Клокочет, ворочает камни, подмывает берега. Ну вот, какая-нибудь скала обрушилась, упала на дно, на песок. Так и лежит на песке, а в нем сейчас грунтовые воды…
— Да-да, это единственная надежда. Но где же тогда стены ущелья? Выветрились? А почему не выветрилась упавшая скала? Нет, я чувствую, тут что-то другое, похуже.
— Может быть, и другое. Надвиги, например.
— Ну какие же надвиги в шесть метров толщиной? Просто ты утешаешь меня, Витя. У меня плохое предчувствие. Наверное, мы ошиблись. Надо было взять северо-западнее, там русло было шире.
Так, волнуясь, ожидали они результатов бурения. Но сколько часов подряд можно волноваться? Час, два, три? В конце концов Елена задремала, устав от переживаний. Заснул Рахимов, положив голову на стол. Сошин ушел на вышку, рабочие разбрелись по домам. Оставшиеся расстелили брезент на полу и легли, так что некому было оповещать, что дело подвигается. Виктор старался сидеть неподвижно, чтобы не потревожить Елену, прислонившуюся к его плечу, но под конец заснул и сам. Разбудил его веселый голос Сошина:
— Эх вы, сони!- кричал он.- Спать приехали сюда за семь тысяч километров! Для чего мне такие помощники? Сегодня же марш в Москву, и чтобы я не видел вас больше!
Елена с горящими глазами крутилась вокруг него, заглядывала в лицо.
— А что, дошли уже? Пробурили? Гранит кончился? Да говорите же, Юрий Сергеевич!
— Геолог должен быть наблюдательным,- сказал Сошин.-Даже спросонок.
Он показал на свою рубашку, совершенно мокрую, на забрызганное лило, на капли, стекающие с волос. И распахнул дверь. Редкое зрелище- в пустыне шел дождь. Скважина фонтанировала, пыльные камни стали темно-серыми, почти черными, а в ложбинке уже клокотал мутный ручей, продвигался все дальше и дальше, импровизируя русло.
Мастер Мустабеков, сверкая глазами и зубами, поставил на стол ведро. Все столпились у стола, передавая по очереди жестяную кружку. Каждый с серьезным лицом отпил, дегустируя, несколько глотков мутной со скрипучим песком подземной воды.
— Пресная! Пресная! — закричала Елена.- Абсолютно пресная! Галка, что же ты не танцуешь?
Она тормошила терпеливо улыбающуюся, молча счастливую Галю Голубеву.
— Я же говорил, что это случайный валун! — твердил Виктор.
— Восемьсот девяносто один метр и десять сантиметров!- провозглашал Мустабеков.- Как в аптеке! Всегда бы с таким геологом работать!
И даже Сысоев, выступив вперед, торжественно протянул руку;
— Поздравляю вас, Юрий Сергеевич. Отныне я с вами не спорю ни о чем. Вы счастливчик, вам все удается. Счастье — это не научная и не логическая категория, счастье необъяснимо… и противоречить счастливчику не следует.
В таких словах он признал свое поражение.
А вода все шла и шла, облачком вздымалась над вышкой. Ветер кренил это облачко, восходящее солнце окрашивало его в розоватый цвет, в брызгах играла радуга. Мутные ручейки смачивали песок, катили песчинки, сами катились к морю, и вокруг них вились, скакали, носились, джигитуя, чабаны, то верхом, то под пузом у коня, приветствуя новорожденную реку.
Вода! Вода! Конец пустыне!
12
И вдруг оказалось, что нужно срочно уезжать, даже некогда проститься как следует. Рахимов ехал в Кошабад, мог подвезти студентов, и это было удобнее, чем ловить попутную машину на тракте или пешком идти на разъезд и там дожидаться рабочего поезда. Виктор с Еленой побежали собирать вещи, оформлять документы, Когда они вышли из конторы, машина уже ожидала их у крыльца.
— Эх вы, умчались, все забыли на свете,- сказал Сошин.- Спасибо Рахимов подвез, а то и не простились бы. Ну, счастливого пути, ребята, счастливого пути в большую жизнь. Вот ваши характеристики, а на словах скажу так: Виктору пожелаю больше твердости, требовательности к людям, а Елене больше требовательности к себе…
— Юрий Сергеевич, вы не замечаете, что у меня характер изменился совсем?
— Начал меняться. Продолжайте его менять.
— Юрий Сергеевич, я вам напишу из Москвы. Вы мне пришлете ответ?
— Честно говоря, не люблю писем из вежливости, вы уж простите меня. Но если будет какой-нибудь вопрос по геологии или сомнения в жизни, пишите, не стесняйтесь. Отвечу безотлагательно.
