Современная советская фантастика (Сборник) - Вирен Георгий Валентинович (читать книги регистрация TXT) 📗
— Вот человек, который, по-моему, что-то знает, — пошутил Диего, подходя к Сергиенко, наблюдавшему за одним из виомов.
— Это вы о толчке? — спросил тот, оборачиваясь. — Скорость роста корня резко возросла, думаю, это и породило колебание почвы.
— Вот как? — нахмурился Грехов. — И как велика скорость роста на данный момент?
— Четыре метра в час. А была три сантиметра…
Некоторое время все молчали, разглядывая грузный бочонок геолого-разведывательного робота. Не верилось, что робот свободно проникает под землю на несколько сот метров и движется сквозь горные породы так же легко, как игла сквозь воду.
— Долго будет расти корень? — спросил наконец Грехов.
— Не знаю, — с неохотой сказал Сергиенко. — Может быть, он решил достичь мантии — для эффективного пополнения энергозапаса, а может быть, скоро остановится.
— А вы представляете, что будет, если корень оборотня в самом деле проткнет кору Марса до мантии?
Сергиенко посмотрел на Грехова и не ответил.
— Я уже сообщил Пинегину, — сказал подошедший Нагорин, более угрюмый, чем всегда. — До заседания ВКС осталось шесть дней… — Он замялся.
— Договаривай, — скривился Сергиенко.
— Картина останется неясной, вот и все, собственно. Но вывод комиссия сделала однозначный: мы будем требовать удаления сверхоборотня с поверхности Марса в открытый космос.
— Тогда лучшее место для нового полигона — девятый сектор Пояса астероидов, — сказал Грехов. — Самый безлюдный уголок Солнечной системы. А базой для полигона может послужить древняя станция болидного патруля. Правда, метеоритная опасность там повыше, чем в других секторах Пояса.
— О размещении полигона решит Совет, хотя при веском обосновании подойдет и Пояс астероидов. Что же касается вашего вполне уместного волнения по поводу роста корня оборотня… — Нагорин посмотрел на Сергиенко.
— Говори все, — махнул тот рукой. — Все равно ничего изменить нельзя. Все-таки человечество заметно усредняется… В прошлые века гениев, возвышавшихся над средним уровнем науки, умеющих верно оценивать основные направления развития общества, было больше. Здесь я не вижу никого, кто смог бы оценить реальные объемы того богатства, которое заключено в сверхоборотне; даже не в самом Конструкторе — только в его споре! Оценить тот толчок, который даст науке овладение тайнами величайшего экспериментатора и строителя во Вселенной!
— Один толчок мы сегодня уже ощущали, — с иронией заметил Диего.
— Не согласен с вами, — сказал Грехов. — Я не социолог, но по сравнению с прошлыми веками уровень знаний и задачи человечества существенно изменились, от дифференциации наук мы идем к их интеграции, и любой ученый-универсалист нашего времени способен на то, на что были способны великие умы прошлого. Сегодня не до полемики, но, вероятно, в данной ситуации следует прогнозировать не пользу сверхоборотня для науки, а тот вред, который может принести человечеству рост споры Конструктора. Это трудней… и ответственней. Давайте вернемся к корню.
Сергиенко сжал побелевшие губы, отвернулся. Напряжение разговора стало спадать. Диего понимал ученого, да и как его не понять, когда обстоятельства дают в руки человеку прекрасный материал для исследований, цена которому — рост могущества цивилизации?! Но, с другой стороны, можно так обжечься на этом невидимом огне любопытства! Сколько людей может погибнуть в результате катастрофы, связанной с рождением Конструктора? «Черт возьми, как бывает слеп и недальновиден человек!» — подумал Диего.
— Сегодня стало известно, — виноватым тоном сказал Нагорин, не глядя на спасателей, — что оборотень начал активно поглощать энергию всей поверхности своего тела. В результате вокруг него температура понизилась на пятьдесят два градуса. Плюс к этому возросло энергопотребление силового пояса.
— Это значит, — Грехов переглянулся с Диего, — что полигон фактически остался без защиты? Так вас понимать?
— Ну, остаются реактивные экраны, гравиконденсаторы… хотя вполне возможно, что он может поглощать все виды материи от полей до вещества. Растворяет же он породы континента! Единственная мера, с которой ему не справиться, — удар скалярного ТФ-поля.
— Веселенькое дело, — пробормотал Диего. — Неужели мы опоздали?
В зале вдруг произошло какое-то замешательство. У одного из виомов столпились люди, работа прекратилась.
— Что там у них случилось?
Грехов первым подошел к мигом собравшейся толпе и замер от изумления. В боку сверхоборотня распахнулись «ворота», часть корпуса опустилась пандусом на песок, и по этому наклонному желобу шествовали «серые люди», вереницей вытягиваясь к куполу одного из наблюдательных пунктов! Они все шли и шли, наконец остановились толпой у купола и замерли, превратившись в «глиняные» уродливые статуи, ни одним движением не напоминая, что они живые существа.
— Сто тридцать три! — подсчитал кто-то у пульта.
Дыра в боку оборотня закрылась, и все замерло. Толпа серых монстров не шевелилась, словно в них выключили жизненные центры. Молчание плыло по полигону, омывая зал центра управления волной немого удивления и ожидания.
— Роботы они, что ли? — пробормотал кто-то.
И снова тишина…
Грехов очнулся первым.
— Прилипалы, — пробормотал он. — Рыбы-прилипалы на шкуре акулы, очищающие ее от паразитов. Симбиоты. Так? Существо-чистильщик — вот что такое «серый человек». И не только чистильщик, а в зависимости от требований хозяина и чистильщик, и охранник, и связной, и существо для контакта, и, возможно, приманка, и, вероятно, множество профессий, которых я не знаю… Оборотень попросту выгнал их, выдворил своих добровольных помощников, потому что больше не нуждается в их заботе.
— А это значит, надвигаются кардинальные события. Надо что-то решать, и решать быстро, времени у нас, кажется, нет совсем!
— Что же нам с ними делать? — пробормотал Сергиенко. Диего впервые увидел растерянность на его лице.
— О них позаботятся экзобиологи, — сказал он, выступая вперед. — Срочно запросите ВКС и СЭКОН. — Он повернулся к Грехову. — Кто возьмет на себя смелость сообщить об этом Банглину?
— Могу я, — пожал плечами Грехов. — Вот только не знаю, успеем ли мы. — Он подошел к пульту монитора, тронул красный сенсор и негромко, но так, что у каждого в зале побежал озноб по спине, сказал: — Тревога по форме «А» на все базы патруля! Экстренный вызов руководства управления! Готовность центрам пояса энергостанций Марса и всем зонам к перебросу энергии на полигон Эллады! Повторяю…
Вход в ад
Из-за горизонта доносился глухой рокот, мелко-мелко тряслась почва, иногда вздрагивая более ощутимо. На севере над горизонтом вставало в фиолетовое небо удивительное цветное зарево: шатер, сотканный из радужных нитей, полос и шарфов света, над которым изредка вспыхивали, расплываясь, зонты чистого голубого пламени.
Грехов некоторое время разглядывал это зарево, до которого было около двадцати пяти километров, потом сказал:
— А кто нам позволит привести его в действие? Даже не так: кто из нас способен привести его в действие, зная, что этим он убивает величайшее из существ, живших когда-либо на свете?
Грехов не ждал ответа. Пинегин не ждал продолжения. Ночь плыла над марсианской Элладой, тряслась почва, далекий глухой рокот рождающегося Конструктора будил отголоски в пустыне; казалось, каменистый шар Марса, раскачиваясь и кренясь, летит в бездну и ничто не может остановить этот его ужасный, гремящий полет…
— Две тысячи квадратных километров! — тихо произнес Пинегин. — За десять суток!.. И расширяется… Кто его остановит? Ведь если он не остановится сам, он сожрет весь Марс! Это же катастрофа, Габриэль! Катастрофа!! Нет, ты не прав, я не буду ждать. Пусть я буду трижды убийцей неведомого мне Конструктора, чем стану убийцей тысяч, может быть, миллионов людей! Я включу ТФ-эмиттер! И даже если не миллионов, не тысяч, а единиц! — Пинегин уже почти кричал, и Грехов его не останавливал. Десятые сутки без отдыха, бесконечные попытки остановить экспансию сверхоборотня измотали руководителей управления вконец. Пинегин мог позволить себе сорваться… пока они были одни, вдвоем. Слишком велика была нервная нагрузка этих десяти дней, слишком велико бремя обязанностей, тысячекратно возросших после первых неудачных попыток преградить путь жуткому явлению.
