Крик из будущего - Контровский Владимир Ильич (книги онлайн .TXT) 📗
И тут змеиное тело хлестнула ослепительно-яркая плеть.
Штамп не сплоховал – мастерский выстрел. Кровосос нанизался на огнистую нить, как червяк на иголку. Голову и плечи солдата осыпало тонким прахом – настроенный на деструкцию органики луч мгновенно превратил змею в пепел, – и в тот же миг Хок бросился на врага, полностью используя шанс, подаренный ему неразумной кровожадной тварью.
Перейти за долю секунды от состояния маскирующей расслабленности к активному взрывоподобному действию совсем не просто, но орты-воины умели это делать. Прыгнуть на двенадцать шагов из положения «лёжа», да ещё лежа ничком – на такое штампы не способны, а скорости этого прыжка позавидовал бы любой кровосос. Хоку пришлось прибегнуть к магии, но он почувствовал, что сейчас можно . Следящие экраны сенсоров в кабине летателя забило месивом помех – Проклятье действует и на технические устройства. Да, через несколько секунд наблюдение восстановится в полной мере, но пять-шесть мгновений в условиях растянутого за счёт быстроты реакции и движений времени – это немало. Тем более что пилоты на борту летателя отнюдь не встревожились: спонтанные флуктуации помех в Развалинах – обычное дело. Орту снова повезло: второй раз за такой короткий отрезок времени.
Тело Хока летело параллельно мёртвой земле сквозь упругий воздух и через бесконечно длинные секунды – живая молния, увенчанная каменным остриём, намертво зажатым в вытянутой вперёд руке воина. Ракурс видения окружающего мира изменился, и полагаться теперь можно было лишь на сверхчувства. А на голову штампа с еле слышным шуршанием всё ещё падали мельчайшие частички пепла сожжённого кровососа, и солдат всё ещё опускал вскинутый вверх ствол и медленно – очень медленно! – поворачивался.
Микрокомпьютер излучателя идентифицировал внезапно появившийся новый объект по величине и направлению вектора скорости как потенциально опасный и активировал оружие. Огненная полоса сверху донизу прочертила плиту, на которой только что лежал орт, оставляя глубокий шрам и разбрасывая по сторонам раскалённые осколки и капли расплавленного бетона. Но хитрое боевое устройство, оказавшееся умнее своего владельца, всё-таки не могло само по себе вывернуться из рук солдата и захватить цель – Хока не задело.
Одна секунда.
Потомку Настоящих помогала магия, однако запас колдовской энергии был очень невелик – орт долго не подпитывался, а только расходовал. Но у него было наипервейшее оружие воина: его собственное тело, превращённое в почти идеальный механизм долгими изнурительными тренировками, основанными на древнейших методиках совершенствования. Это наследие сгинувших народов бережно сохранялось эрудитами и передавалось из поколения в поколение. И ещё Хока вела ненависть – ненависть к тем, кто искалечил некогда прекрасный мир и теперь охотится на немногих чудом уцелевших, как на диких зверей, – и любовь. Любовь к женщине по имени Муэт…
Левой рукой орт отшиб в сторону разворачивающийся на него горячий раструб лучемёта и ударил.
Каменное жало с хрустом вошло в тело штампа снизу вверх, под левую челюсть возле самого уха. Забрало было повреждёно разъедающим всё и вся ядом, частично утратило свои защитные свойства, и нижний край его сделался рваным, словно металлопластик глодали чудовищные зубы. А затем…
Проникший глубоко в плоть слуги элов неровный кусок камня выгнулся, будто восковой, и резко выбросил из себя быстро удлиняющийся отросток. Молекулы органики изменяли структуру, перестраивались: живая ткань превращалась в камень. Магия трансформации – каменный клык насквозь прошил мозг солдата и остановился, дойдя до теменной кости. Штамп умер без звука, вряд ли даже успев осознать, что же с ним случилось.
Две секунды.
Мёртвое тело врага ещё мягко оседало, а чуткие пальцы победителя уже нащупали ключевые точки боевого одеяния на воротнике сражённого. Ортов-воинов учили – и учили на совесть. Беспощадная война Уцелевших со штампами длилась сотни лет, и за это время многие образчики оружия и техники элов оказались в руках ортов. Хок знал – ему не единожды показывали на манекенах, – как обращаться с доспехами врагов. Активация ключевых точек заставляет гибкие латы распахнуться, словно створки неподатливой раковины при уколе в нервный узел спрятавшегося в ней моллюска. Доступ кодирован, но не личным кодом одетого в комбинезон солдата – а вдруг он будет без сознания, и ему понадобится посторонняя помощь? – а общим. Взломать общий код тоже не так просто, но только не для владеющих магией.
Серебристая металлоткань с шелестом свернулась, скатываясь текучей водой по телу штампа от шеи вниз. Идентификационный чип встроен внутри шлема, обычно его перекодируют при необходимости – например, если доспехи меняют владельца. Процесс этот достаточно длительный (даже если в ход пущена магия), но чип можно и заглушить – на некоторое время, – чтобы не заорал . Хок приложил ладонь к затылочной части сорванного с головы штампа шлема, помогая мысленному импульсу, а комбинезон солдата уже скатался в увесистую восьмёрку вокруг щиколоток мёртвого штампа.
Три секунды.
Орт рывком поднял труп – сдирать с мерзкого бесполого существа бельё не станет ни один потомок Настоящих – и швырнул его к основанию бетонного угла, прямо в алчно зашевелившиеся стебли зверь-травы.
Если кровососы равнодушны к пустым оболочкам своих жертв, то зверь-трава всеядна. Терзаемая вечным голодом, она подбирает щедроты с барского стола змей с превеликим удовольствием. Ей подойдёт любая органика – именно поэтому в Развалинах уже давным-давно не найдёшь ни клочка, ни кусочка чего-либо в этом роде: будь то осколки пластмассы, как-то уцелевшие от гибели в Адском Пламени, полуистлевшая синтетическая ткань или даже сухая краска. Травяные грёбенки в поисках пищи ползут медленно, но безостановочно, далеко выбрасывая под почвой живые корни, которые и тащат потом за собой весь выводок, вспарывая при движении землю. С прыгунами – а это самая безобидная живность в убогой местной фауне – зверь-трава воюет с переменным успехом (то она изловит кого из молодняка, парализует и слопает, то стая взрослых прыгунов-самцов объест ей стеблещупальца до самой подошвы гребёнки); крыланы наземь падают редко; полакомиться трупом дохлого кровососа, погибшего в драке за самку или от хвори какой, тоже не часто удаётся; а уж о более крупной добыче приходится только мечтать. Боевые доспехи штампов-солдат траве не по стрекалам (как и созданные из ирреальной кожи сапоги ортов), но если рты-венчики добрались до доступной плоти… К следующему восходу солнца от неё не останется ровным счётом ничего: ни мяса, ни кожи, ни костей. К тому же щупальца оплетают добычу так плотно, что скрывают её полностью: надо очень постараться, чтобы разглядеть пожираемое зверь-травой. Жадные венчики-рты проворно разрушают форму трупа, и искать оплывшую кучку растворяемой плоти спустя час-другой после начала пиршества – вообще гиблое дело.
Четыре секунды.
Чтобы облачиться в трофейное, орту понадобилась ещё одна секунда. И когда Хок надел ещё хранящий тепло тела убитого шлем, в сознании его тут же зазвучал неживой голос сигнала-вызова: «Первый, первый! Имел место всплеск помех. Всё ли в порядке?»
Смоделировать неотличимый от подлинника ответ – детская задачка даже на остатках Силы. Первый, значит… Так вот почему ты был так ловок в схватке с кровососом, штамп… Первый – это значит капрал, опытный боец, командир группы солдат-десантников, и победой над ним можно гордиться.
– Здесь первый. Информация борту «Х»: нападение кровососущей змеи. Ранений нет. Повреждения защитной оболочки. Возвращаюсь. С подопечными всё в порядке. Следов орта нет.
– Здесь борт «Х». Информация первому: сообщение принято. Сканеры следов орта не отмечают. Подопечных ведём. Возвращайтесь. Ожидаем.
Хок не спеша шагал к холму. Тяжёлый лучемёт покорно покачивался на ремне – рабы привыкли менять хозяев. Сколько врагов может быть на борту летателя? Пилоты – это само собой, а вот сверх того? Чутьё подсказывает, что хотя бы ещё один должен быть, и какой-то странноватый холодок намекает на присутствие…. Неужели Хозяин-эл – собственной персоной?
