Героическая личность - Андерсон Пол Уильям (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
Он вошел к нам в сопровождении вооруженных горзуни, которые держали винтовки на изготовку. Мы безучастно уставились на приземистую фигуру в дверном проеме. Голос его чуть было не затерялся под сводами колоссальной металлической пещеры.
— Я хочу рассортировать вас. Подходите ко мне по одному и называйте свое имя и профессию, если она у вас имеется. Предупреждаю сразу: ваши утверждения будут проверены на деле, и тех, кто обманет меня, ждет мучительная смерть.
Мы повиновались. Горзуни — тот самый пьяный «врач» — сжимал в пальцах иглу для татуировки, которой он выкалывал на ладони каждого из нас порядковый номер. Человек же записывал эти номера в блокнот вместе с именем, возрастом и родом занятий. Не обладавших техническими навыками — а таких было большинство — грубо толкали обратно. Группку специалистов (или тех, кто претендовал на подобное звание) согнали в один угол.
Игла обожгла мою ладонь, и у меня перехватило дыхание. Я услышал равнодушный голос:
— Имя?
— Джон Генри Ривз, двадцать пять лет, лейтенант космофлота Содружества, а до войны — инженер-ядерщик.
В горле у меня першило, во рту чувствовался горьковатый привкус. Привкус поражения.
— Хм-м. — Я заметил, что предатель глядит на меня со странным выражением. Внезапно полные губы разошлись в улыбке, которая совершенно преобразила его лицо, будто осветила на единый миг. — Ах да, ну как же, лейтенант Ривз. Помнится, вы обозвали меня мерзавцем.
— Мерзавец, — прорычал я. Ладонь моя пылала и подергивалась. Я стоял перед ним, голый и немытый, сознавая свою беспомощность и сгорая со стыда.
— Быть может, вы и правы, — кивнул он. — Мне требуются два помощника. Наш корабль — сущая развалина. Двигатели вполне могут разлететься на кусочки на полпути к Горзуну. Не желаете помочь мне?
— Нет, — отрубил я.
— Будьте разумны. Отказываясь, вы сами себя приговариваете к карцеру, в который мы запираем непокорных рабов. Перелет нам предстоит долгий, скука и однообразие сломят ваш дух без всяких плеток. А в качестве моего помощника вам положена отдельная каюта и разрешается определенная свобода передвижений.
Я призадумался.
— Вы сказали, вам нужно двое помощников?
— Да. Двое людей, которые помогут мне починить это корыто.
— Я соглашусь, если вы возьмете вторым того, кого я вам назову.
Он нахмурился:
— Не слишком ли много условий вы мне ставите, а?
— Дело ваше, — ответил я, — но вы рискуете потерять отличного техника.
— Что ж, говорите, как его зовут, а там посмотрим.
— Не его, а ее. Это моя невеста, Кэтрин О'Доннелл.
— Нет, — он помотал кучерявой головой. — Женщин мне не надо.
— Тогда обойдетесь и без мужчин, — усмехнулся я, но в моей усмешке не было веселья. Его глаза блеснули.
— Мне не хватает только женщины, которая повиснет камнем на моей шее, — раздраженно бросил он.
— Кэтрин не повиснет, уверяю вас. Она была младшим офицером на моем корабле и сражалась бок о бок со мной до самого конца.
Раздражение бесследно пропало. На смуглом лице моего собеседника не дрогнул ни один мускул. Голос его снова звучал ровно:
— Что же вы молчали, лейтенант? Хорошо, будь по-вашему. Но если вы солгали мне, я никому из вас не завидую.
Как много все-таки значит для человека одежда, особенно после того, как тебе дали понять, что без нее ты — животное. Как здорово было есть тушеное мясо, пить кофе, пусть противный на вкус, но не то пойло, которое мы хлебали из кормушек; да просто сидеть в камбузе и чувствовать, как тепло проникает в тебя и разливается по телу.
Я вынужден был признать правоту человека в железном ошейнике. Мало кому из людей под силу не пасть духом во время продолжительного перелета к Горзуну. Прибавьте сюда постоянное воздействие двойной силы тяжести, холод и мрак планеты, на которую нас везли, оторванность от дома, полную беспросветность впереди, боль от удара хлыстом или от прижигания каленым железом, — как тут не сломаться, не превратиться в покорную бессловесную тварь?
— Как давно вы попали в рабство? — спросил я у нашего нового хозяина.
Он расхаживал перед нами с таким гордым видом, как будто транспорт был его собственностью. Ростом он уступал даже Кэтрин — та была выше его сантиметров на пять — и едва доставал головой мне до плеча. Но руки у него были крепкие и мускулистые, грудь — широкая, как у гориллы, и сила тяжести, похоже, ничуть его не беспокоила.
— Уже четвертый год, — отозвался он. — Кстати, зовут меня Мануэль Аргос. Если вы не возражаете, я предлагаю общаться друг с другом по именам.
Бряцая оружием, по коридору, в котором мы стояли, прошлепали двое горзуни. Мы, разумеется, расступились, но я не уловил в движениях Мануэля подобострастия. Он проводил горзуни задумчивым взглядом.
Наша каюта располагалась на корме и представляла собой закуток с четырьмя койками, холодный и пустой, но после грязи камеры на нас пахнуло домом. Не говоря ни слова, Мануэль отгородил одну из коек тонким одеялом.
— Вот все, что я могу сделать для вас, Кэтрин, — г сказал он.
— Спасибо, — прошептала Кэтрин.
Мануэль уселся на свою койку и поглядел на нас снизу вверх. Я возвышался над ним этаким белокурым гигантом. Я происходил из старинного и богатого рода, а он наверняка родился в трущобах какого-нибудь заштатного космопорта, но сомнений в том, кто из нас главный, возникнуть не могло.
— Расскажу о себе, — произнес он отрывисто. — Специального образования у меня нет, но прежний хозяин взял меня к себе из-за моего практического опыта. Работая на него, я поднабрался познаний в технике, а два года назад он продал меня капитану этого звездолета. Я быстро избавился от так называемого главного инженера, который у них тогда был. Мне не составило труда подстроить ссору между ним и его завистливым помощником, которая закончилась дракой со смертельным исходом. Однако его сменил запойный пьяница, из числа тех, что лишь вчера слезли с дерева.
На деле инженер — я. Кроме того, мне удалось приучить капитана Веньяина к марихуане. Организм горзуни слабее человеческого, так что капитан завяз по уши, что, между прочим, объясняет отчасти запущенность корабля и разболтанность экипажа. При плохом руководстве не может быть хорошей постановки дела, это общеизвестно.
У меня по спине пробежал холодок.
— Зачем? — спросила шепотом Кэтрин.
— Жду подходящего случая, — ответил он. — В неполадках с двигателями повинен не кто иной, как я. Горзуни считают, что корабль старый и никуда не годится, и убедил их в этом тоже я. Но, если понадобится, я за неделю сделаю из него конфетку. Долго ждать нельзя. Рано или поздно кто-нибудь скажет горзуни, что корабельное оборудование испорчено намеренно. Поэтому я и подыскиваю себе двоих помощников, которые разбирались бы в технике и хотели бы продолжить войну. Думаю, вы мне подойдете. Если я ошибаюсь, — он пожал плечами, — что ж, ступайте и наябедничайте на меня. Но если вас не прельщает жизнь, вернее, существование на Горзуне, вы поможете мне захватить корабль!
Я молча смотрел на него. Было нечто жуткое в том, как жадно мы прислушивались к его словам. Страшно, конечно, страшно. На лице моем выступил пот, руки сделались холодными. Но я пойду за ним. Клянусь небом, я пойду за ним!
— Однако…
— Втроем? — усмехнулся я. — Втроем против сотни или пары сотен воинов?
— К нам примкнут другие, — воскликнул он, помолчал и добавил: — Естественно, необходима осторожность. Среди горзуни английский знают двое или трое. Я покажу их вам. За нами, разумеется, будут наблюдать, но в технике они — полные невежды. Мне кажется, вы сумеете их провести.
— Я… — Кэтрин встала, подыскивая слова. — Я никак не могу поверить. Военный корабль в таком состоянии…
— Раньше дела обстояли по-другому, — признал Мануэль. — Я имею в виду эпоху королей, что объединили в Лигу варварские миры, дикарей, которые научились строить звездолеты и устраивать атомные взрывы. Но по большому счету победой своей они обязаны отсутствию сопротивления. Содружество прогнило, его раздирали на части гражданские войны, правительство погрязло в бюрократизме, вооруженные силы рассредоточены, народ думает откупиться деньгами… Неудивительно, что Лига победила!
