Планета, с которой не возвращаются - Андерсон Пол Уильям (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
— Когда я согласился участвовать в экспедиции, вы получили мои психотесты, — сказал Лоренцен. Он покраснел. — Разве этого не достаточно?
— Нет. Тесты — это лишь собрание отдельных черт, уменьшенных профилей и чисел. Я же должен знать вас как человеческое существо, Джон. Я вовсе не любопытствую. Я хотел бы, чтобы мы стали друзьями.
— Ладно. — Лоренцен сделал большой глоток. — Начинайте.
— Никаких вопросов. Это не обследование. Всего лишь беседа. — Эвери вновь вздохнул. — Боже, я бы уже хотел очутиться в космосе! Вы не представляете себе, каким неудачным было это дело с самого начала. Если бы наш друг Торнтон знал все детали, он бы определенно решил, что божья воля не пускает людей в Троас. Возможно, он был бы прав. Иногда я поражаюсь.
— Первая экспедиция вернулась.
— Это не была экспедиция Лагранжа. Это была астрономическая экспедиция, исследовавшая скопление Геркулеса. Изучая звезды Лагранжа, они обнаружили систему Троас-Илиум и провели из космоса кое-какие наблюдения, в частности сфотографировали планету, но не приземлялись.
Первая настоящая экспедиция Лагранжа не вернулась. Наступило молчание. За широким окном комнаты город сверкал во тьме разноцветными огнями.
— И мы, — сказал наконец Лоренцен, — вторая экспедиция.
— Да. И с самого начала все шло плохо. Я расскажу вам. Вначале институт потратил три года на сбор средств. Затем последовали невероятные перемещения в администрации института. Затем началось строительство корабля — купить сразу его не удалось, строили по частям в разных местах.
И все время были помехи и задержки. Эта деталь непригодна, эту нужно улучшить. Время строительства затягивалось, стоимость все возрастала.
Наконец — это тайна, но вы все равно должны ее знать — был случай саботажа. Главный конвертор вышел из повиновения при первом же испытании.
Только один человек, сохранивший хладнокровие, спас его от полного уничтожения. После этого штрафы и задержки истощили средства Института, пришлось сделать еще один перерыв для сбора средств. Это было нелегко: безразличие общественного мнения ко всему замыслу росло с каждой неудачей.
Теперь все готово. Есть, кажется, кое-какие неполадки — сегодняшняя ночная беседа — маленький образец этого, — но в целом готово. — Эвери покачал головой. — К счастью, директор Института, и капитан Гамильтон, и кое-кто еще оказались достаточно упорными. Обычные люди отступили бы уже много лет назад.
— Много лет… да, ведь со времени исчезновения первой экспедиции прошло семь лет, не так ли? — спросил Лоренцен.
— Да, и пять лет с начала подготовки этой экспедиции.
— Кто… кто же оказался саботажником?
— Никто не знает. Может быть, какая-нибудь из фанатичных групп со своими собственными разрушительными мотивами. Теперь их так много развелось, вы знаете. Или, может быть… но нет, это слишком фантастично.
Я готов скорее поверить, что второй экспедиции Института Лагранжа просто не везет, и хотел бы, чтобы эта полоса невезения прошла.
— А первая экспедиция? — мягко спросил Лоренцен.
— Не знаю. Да и кто знает? Это как раз один из тех вопросов, на которые мы должны найти ответ.
Некоторое время они сидели молча. Невысказанный обмен мыслями происходил между ними. Похоже, что кто-то не хочет, чтобы экспедиция на Троас состоялась. Но кто, и почему, и как? Мы, возможно, найдем ответ. Но нам хотелось бы вернуться с ним. А первая экспедиция, оснащенная не хуже, с не менее сильным экипажем, не вернулась.
Глава 3
«Межзвездные расстояния перестали быть непреодолимым препятствием после открытия искривленного пространства. Теперь требуется ненамного больше времени и энергии, чтобы преодолеть расстояние в 100.000 световых лет, чем для путешествия в один световой год. Как естественный результат после того, как были посещены ближайшие звезды, исследователи из Солнечной системы устремились к самым интересным объектам Галактики, хотя многие из них были очень далеко, и игнорировали миллионы более близких, но обычных звезд. За двадцать два года, прошедшие после первой экспедиции к Альфа Центавра, были посещены сотни звезд. И если надежда открыть землеподобную планету, пригодную для колонизации, постепенно слабела, ученые были вознаграждены обильными новыми сведениями.
Первая экспедиция к скоплению Геркулеса была чисто астрономической, ее участники интересовались только астрофизикой скопления — тесной группы из миллионов звезд с окружающим пространством, сравнительно чистым от пыли и газов. Но облетая двойную звезду Лагранжа, наблюдатели открыли планету и исследовали ее. Она оказалась двойной планетой, причем больший элемент системы был подобен Земле. В соответствии со своей троянской позицией он был назван Троасом, а меньший компонент — Илиумом. Из-за отсутствия средств для посадки экспедиция ограничилась наблюдениями из космоса…»
Лоренцен со вздохом опустил текст. Он заранее знал это.
Спектрографические данные об атмосфере, да, наблюдалась растительность, по-видимому, содержащая хлорофилл. Расчеты массы и поверхностного тяготения. Измерения температуры подтверждали то, что показывала карта: мир в объятиях льда, но экваториальные районы, хотя и прохладные, с климатом, насыщенным снегом и бурями, но знающие и расцвет лета. Мир, где, возможно, люди смогут ходить без скафандров, где они смогут пустить корни, построить себе дома. Семь миллиардов человек, битком набивших Солнечную систему, требовали нового места для жизни. И в течение своей жизни Лоренцен был свидетелем того, как эта мечта умирала.
Можно было предвидеть это, конечно, но никто не верил, пока один корабли за другим не возвращались домой, покрытые межзвездной пылью, с изуродованными бортами, с одним и тем же сообщением. В Галактике были мириады планет, но ни одной, где бы человек мог пустить корни.
Земная жизнь — это такое равновесие химических, физических и экологических факторов, большинство из которых возникло вследствие геологических и эволюционных случайностей, и вероятность найти мир, где человек мог бы жить в естественной среде, меньше, чем можно себе представить. Во-первых, нужно найти кислородную атмосферу, нужный уровень радиации, температуры, тяготение, не слишком маленькое, чтобы удержать атмосферу, и не слишком большое, чтобы не раздавить человеческое тело.
Одно это отсеивает большинство планет: остается не более одного процента.
Во-вторых, вступают в действие биологические факторы. Нужна растительность, съедобная для людей, трава, которую могли бы есть домашние животные; а трава не может расти без огромного количества других форм жизни, большинство из которых является микроскопическими: захватывающие кислород бактерии, сапрофиты, гнилостные бактерии — а их нельзя просто переместить в новый мир, поскольку они, в свою очередь, зависят от других жизненных форм. Надо предоставить им экологический фон, на котором они смогли бы существовать. Миллионы лет самостоятельной эволюции производили местную жизнь, которая либо была несъедобной, либо чистым ядом для земных организмов.
Марс, Венера, спутники Юпитера были колонизированы, да, но это потребовало огромных расходов и происходило из-за особых целей — шахты, содержание преступников, бегство от двухсотлетней войны и тирании. Но система защитных куполов и резервуаров для выращивания пищи никогда не сможет прокормить много людей, как бы вы ни старались. Теперь, когда перед человечеством открылись звезды, никто не хотел жить на планете — аде. В денежных терминах — ибо всякая экспедиция требовала денег — за такие планеты не платят.
Несколько планет можно было колонизовать. Но там оказались болезни, к которым у человека не было иммунитета, а это значило, что погибнет не менее девяноста процентов всей колонии, прежде чем будут найдены нужные сыворотки и вакцины (умирающий экипаж «Магеллана», возвратившийся с Сириуса, успел передать по радио свой трагический рапорт, прежде чем направил корабль на Солнце). Или на планете были туземцы, со своей собственной технологией, ненамного уступавшей нашей. Они сопротивлялись бы вторжению, а логика межзвездных завоеваний отвратительна. Сопоставление стоимости посылки колонистов и их создания условий для жизни (материальные ресурсы, кровь, пот и слезы) с ожидаемыми выгодами (несколько миллионов человек получали землю, со временем они могли бы направлять торговые корабли к Солнцу) было неутешительным. Завоевание теоретически возможно, но война истощила бы человечество, большая часть которого все еще страдала от голода.
