Цвет дали - Томсон Эми (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Они уложили находившееся в коме животное на спальный помост в комнате Илто. Ани успокоила любопытных селян и помогла своему измученному ситику лечь в постель. Странное животное все еще было без сознания. Оно могло пробыть в коме без всякого вреда для себя по крайней мере полмесяца, если будет получать через аллу влагу и питательные вещества.
На следующее утро Илто проглотил чудовищно обильный завтрак, а затем принялся за работу. Следующие четыре дня он провел, сидя на корточках рядом с животным, не видя и не слыша ничего окружавшего его, без остатка погруженный в тесный контакт со своим найденышем. Ани помогала ему, работая в очередь с другими старейшинами, чтобы успеть хоть немного отдохнуть и поесть. Ей было необходимо экономить силы, дабы снабжать ими Илто, который нуждался в непрерывной энергетической подпитке для поддержания глубинного контакта с неизвестным существом.
Ани с восхищением следила, как Илто постигает малейшие детали сложнейшей физиологии животного. Прошел целый день, прежде чем он решился приступить к изменению этой физиологии. Сначала он изменил физиологические процессы тела так, чтобы оно перестало столь остро реагировать на чужеродные вещества. Это далось сравнительно легко. Потом он улучшил зрение и слух животного, чтобы оно могло видеть в темноте и слышать почти так же хорошо, как слышат тенду. Затем Илто задался целью удлинить ему пальцы ног, чтобы они стали функционально полезны, причем так, чтобы не вызвать изменений в других частях скелета. Это было нелегко, но зато дало понимание того, каким образом можно изменить кожу существа, сделать ее достаточной защитой от опасностей жизни в лесу.
Кожа оказалась самой трудной задачей. Она должна была защищать существо от всех опасностей, перед которыми была бессильна его собственная кожа, и при этом по-прежнему сосуществовать с телом, которое покрывала, и получать от него нужные питательные вещества. Когда дело было кончено, кожа обрела непосредственную связь с пищеварительным трактом и с легкими, защищая их от пищи, которая могла бы принести им вред, и от невидимых белковых соединений, содержавшихся в воздухе: они-то чуть не убили животное, прежде чем тенду его отыскали.
Илто придал коже способность отражать внутреннее эмоциональное состояние. Ани сомневалась, что животное окажется достаточно разумным, чтобы полноценно пользоваться таким даром, но поостереглась знакомить Илто со своими мыслями на сей счет. Еще больше она сомневалась в верности решения Илто дать животному такие же жалящие полоски, которыми обладали тенду, но тоже не решилась заговорить об этом. Сейчас Илто был счастлив, счастлив куда сильнее, чем когда-либо; радость от преодоления трудностей переполняла его. Сильный сладкий привкус этой радости наполнял ее аллу, когда она помогала Илто. Старейшины говорили о нем в тонах почтительного восхищения. Смотреть на него было все равно что наблюдать рождение легенды.
Илто разорвал контакт с животным где-то в середине четвертой ночи. Он так ослаб, что Ани пришлось помочь ему добраться до постели. Илто позволил нескольким старейшинам передать ему часть их силы, съел немного кашицы из кауи и йаррама, после чего уснул глубоким целительным сном. Ани укрыла его покрывалом из листвы, обеспечивающим телу влагу и тепло. Потом поглядела, в порядке ли животное, после чего зарылась в собственную постель и уснула.
Утром Илто разбудил Ани рано. Он горел желанием продолжать работу над существом. Ани удалось уговорить его подождать, пока она не принесет ему завтрак, причем пообильнее. Вообще-то она хотела, чтобы Илто отдохнул целый день, но он твердо решил продолжить свое дело.
Лихорадочная деятельность выматывала Илто. Несмотря на обильные и частые трапезы, которые его заставляла поглощать Ани, и на питательные вещества, которые она перекачивала из своей ому в его тело, у Илто на костях оставалось все меньше и меньше мяса.
Странный привкус в его крови становился все явственнее, но Илто был так зачарован работой над неизвестным существом, что не желал останавливаться и принимать нужные меры. Он отказал Ани в разрешении удалить это незнакомое вещество из его крови. Боясь за судьбу своего ситика, она обратилась к Нинто — единственной из старейшин, знавшей Илто даже лучше, чем Ани.
— Он гонит себя во весь опор, — сказала она Нинто. — И не хочет отдыхать.
— Он упрямей старого кулара, — ответила высокая стройная старейшина.
Зеленовато-голубые тона улыбки окрасили кожу Ани. Ей было нетрудно представить себе Илто в виде колючего раздражительного муравьеда.
— Нет смысла спорить с ним, когда он в таком настроении, — продолжала Нинто. — Таким он был и тогда, когда я была его бейми. Не думаю, что он сильно изменился за те годы, которые прошли с тех пор. Если уж он что-то решит, так уговорить его бросить это дело просто немыслимо.
Ани постаралась подавить бурый цвет испытанной ею неловкости, когда Нинто мельком упомянула о своей былой связи с Илто. Большинство старейшин воспитывали себе только одного бейми, и когда тот или та были подготовлены, ситики умирали или покидали деревню. Но однажды старейшина умер, не оставив после себя бейми, которая могла бы его заменить. И тогда вождь деревни выбрал бейми Илто — Нин — чтобы она заняла место умершего старейшины. Нин стала старейшиной Нинто, а десять лет спустя Илто выбрал вторую бейми. Таким образом Нинто стала тариной Ани.
Ани пробыла с Илто многие годы. Высаженные ими вместе в первый год деревья теперь шелестят листвой под солнечными лучами в самом верхнем ярусе лесных джунглей. И все-таки Нинто была раньше нее. Она знала Илто и как ситика, и как соратника-старейшину. Нинто и Ани были единственными тортами в деревне, что выделяло Ани среди прочих бейми.
Нинто любовно провела костяшками пальцев по плечу Ани и отложила в сторону сумку для сбора пищи, которую плела все это время.
— Погляжу, что тут можно сделать, — подбодрила она Ани.
Илто находился в контакте с неизвестным животным, когда они обе вошли в его комнату. Нинто подсоединилась к нему и мягко заставила выйти из аллу-а.
Илто от возмущения стал ослепительно желтым.
— Ты что, не видишь, что я занят и меня нельзя беспокоить! — накинулся он на Нинто. — Я полагал, что воспитал тебя куда лучше! — И произнес целую тираду насчет плохих манер, обращаясь к Нинто так, будто она все еще была его бейми.
К удивлению Ани, та выслушала его вполне почтительно, и лишь голубоватая рябь смеха, пробежавшая по ее спине, говорила, как мало значения придает она брани Илто. Уши Ани насторожились, и она с трудом подавила собственный смешок.
— Кене, — сказала Нинто, когда Илто наконец смолк. — А ведь ты стал эгоистом.
— Это с каких же пор? — спросил Илто. Его тон был суров и официален в соответствии с титулованием, употребленным Нинто.
— Ты пренебрегаешь будущим нашей деревни тем, что плохо относишься к своей бейми.
Ани так и подпрыгнула от возмущения.
— Ничего подобного!
На ее слова никто не обратил внимания. Только по спине Нинто скользнул узор, предупреждавший Ани о необходимости хранить полное молчание.
— Посмотри, как она похудела и устала! Ты требуешь от нее слишком многого! — Нинто указала на Ани, которая выступила из тени.
Илто соединился с Ани. Она ощущала, как он тщательно проверяет ее физическое состояние. Багровая краска раскаяния прошла по телу Илто, когда он разорвал контакт.
— Ты права, — сказал он Нинто. — Завтра я погружу это существо в джетхо. — Серый цвет сожаления скрыл символы на его груди.
— Не завтра, — возразила Нинто. — Дай Ани день для отдыха, прежде чем ты снова начнешь возиться с этим созданием. Оно уже стабилизировано. Может и подождать денек.
— Но… — начал было Илто.
Ани, понимая, что, дав ей день отдыха, Илто и сам будет принужден отдыхать, прервала его, прикоснувшись к плечу ситика.
— Пожалуйста, сити; я не смогу делать это завтра. Слишком устала. — И она побледнела, став болезненно белой, но одновременно презирая себя за ложь. — Прости меня, сити. — А вот это уже было правдой!
