Река голубого пламени - Уильямс Тэд (библиотека книг TXT) 📗
Как раз в этот момент Дред, подручный убийца Жонглера, начал в реальном мире атаку на укрепленный дом Атаско, расположенный на острове у побережья Колумбии. Прорвавшись сквозь системы защиты, он убил супругов Атаско. Затем, воспользовавшись своей странной способностью («скруткой»), он проник в их информационные линии, обнаружил организованное Селларсом собрание и приказал помощнице Дульсинее Энвин переключить на него входной канал одного из гостей Атаско (членами онлайновой группы, включающей Рени и ее друзей, были еще несколько человек). Дред имитировал личность этого гостя, став таким образом тайным шпионом в группе.
Селларс снова появляется в виртуальном мире Атаско и умоляет Рени и других бежать в Сеть, пока он постарается скрыть их присутствие. Он говорит, что всем им надо искать Пола Джонаса, таинственного виртуального пленника, которому Селларс помог спастись от Братства. Рени и ее спутники добираются до реки и покидают сим-мир Атаско, а затем, пройдя сквозь электрическое голубое сияние, оказываются в соседнем виртуальном мире. Встревоженная и ошеломленная огромным потоком поступающей информации, Мартина наконец раскрывает Рени свой секрет — она слепа.
Корабль беглецов превращается в огромный лист. А над их головами пролетает стрекоза размером с истребитель.
В реальном же мире, на скрытой в недрах горы базе, Джереми и Длинному Джозефу остается лишь присматривать за безмолвными виртуальными капсулами, гадать и ждать…
ПРОЛОГ
Снег лежал повсюду, и мир был белым.
«В стране мертвых и то было теплее, — подумал Пол, дразня себя и бесчувственную вселенную. — Не надо было ее покидать».
Снег и лед, ветер и кровь…
Зверь в неглубокой яме испустил жуткий низкий рев и повел головой. Рога размером с небольшие деревья описали широкую дугу, расшвыривая снег и землю, и едва не задели одного из охотников, который наклонился над ямой, чтобы ткнуть в него копьем.
Лось был крупнее любого зверя, какого Полу доводилось видеть в старом лондонском зоопарке — выше человека в холке и массивный, как бык-производитель. Уже больше часа он с ужасающей энергией боролся за свою жизнь, и кончики его гигантских изогнутых рогов обагрились кровью охотника по имени Не Будет Плакать, но мохнатая шкура зверя, как и снег по краям ямы, пропитались его собственной кровью.
Зверь снова рванулся и рухнул обратно, взбивая копытами снег на дне ямы в розовую пену. Древки торчащих из его толстой шкуры копий застучали, как экзотические драгоценности. Бегает Далеко, производивший впечатление самого бесстрашного в группе охотника, наклонился и вырвал одно из своих копий. Первый из повторных ударов оказался неудачным, но охотник увернулся от секущих воздух рогов и вонзил каменный наконечник чуть ниже массивной челюсти лося. Артериальная кровь брызнула метра на три, залив Бегает Далеко и двух ближайших к нему охотников и добавив еще один цветной слой к их охряно-черной охотничьей раскраске.
Совершив последнюю отчаянную попытку выбраться из ямы, лось привалился к ее стенке, карабкаясь вверх, но охотники не дали ему добраться до края, оттолкнув копьями и заставив неуклюже соскользнуть обратно.
Пульсирующий фонтан крови, бьющий из его горла, ослабел. Лось, пошатываясь, стоял на дне ямы, хрипло втягивая воздух. Одна из его ног подкосилась, но зверь все же смог выпрямиться, скаля зубы и сверкая глазами из-под развесистых рогов. Охотник по имени Птицелов вонзил ему в бок копье, но в этом уже явно не было необходимости. Лось шагнул назад, на его морде появилось выражение, которое Пол у человека назвал бы отчаянием, затем опустился на колени и рухнул набок. Его грудь все еще вздымалась.
— Теперь он отдает себя нам, — сказал Бегает Далеко. Его измазанные краской губы застыли в усталой и довольной улыбке, но в глазах затаилось нечто иное, более глубокое. — Теперь он наш.
Бегает Далеко и еще один охотник спустились в яму. Помощник крепко ухватил задыхающегося и дергающегося лося за рога, и Бегает Далеко перерезал зверю глотку массивным каменным ножом.
По какой-то особенно жестокой иронии судьбы охотник со странным именем Не Будет Плакать не только получил глубокие ссадины от лосиных рогов на лице и голове, но и потерял левый глаз. Пока один из его товарищей заталкивал в рваную дыру снег и обматывал ее полоской дубленой кожи, Не Будет Плакать что-то нараспев нашептывал себе под нос — то ли сетовал на судьбу, то ли молился. Бегает Далеко присел на корточки рядом с ним и попытался горстью снега стереть кровь с лица и бороды раненого, но рваные раны на лице все еще сильно кровоточили. Пола поразило, насколько спокойно остальные отреагировали на ужасные раны товарища, хотя у всех имелись собственные шрамы.
«Люди здесь легко умирают, — решил он, — поэтому все менее серьезное, чем смерть, похоже, воспринимается как победа».
Охотники-неандертальцы быстро и умело разрезали тушу лося кремневыми ножами, а кожу, внутренности и даже кости упаковали для переноски во все еще исходящую паром шкуру. У Людей, как они себя называли, ничто не пропадало зря.
Когда работа замедлилась, некоторые мужчины снова принялись наблюдать за Полом — вероятно, гадая, произвела ли их храбрость должное впечатление на незнакомца, которого они вытащили из замерзшей реки. Лишь Птицелов смотрел на него с открытым недоверием, однако все соблюдали дистанцию. Не приняв участия ни в охоте, ни в разделке туши, Пол ощущал себя особенно бесполезным, поэтому испытал благодарность, когда к нему подошел Бегает Далеко. До сих пор с Полом разговаривал лишь предводитель охотников. Бегает Далеко протянул измазанную кровью руку, предлагая незнакомцу полоску ярко-красного мяса. Прекрасно понимая смысл этой проявленной по отношению к нему доброжелательности, Пол принял подарок. Мясо оказалось на удивление безвкусным и во рту напоминало кусок подсоленной кровью резины.
— Деревянные Рога упорно сражался. — Бегает Далеко сунул в рот новый кусок мяса, а когда не смог затолкать его целиком, отрезал оставшуюся снаружи часть каменным ножом. Охотник улыбнулся, показав стертые и щербатые зубы. — Теперь у нас много мяса. Люди будут счастливы.
Пол кивнул, не зная, что ответить. Он заметил одно странное обстоятельство: когда охотники говорили, то четко произносили английские слова, что казалось весьма маловероятным для группы охотников-неандертальцев. Но в то же время движения губ слегка опережали произносимые слова, словно Пол смотрел хорошо, но все же не безупречно дублированный иностранный фильм.
И вообще создавалось впечатление, что он обзавелся чем-то вроде переводческого импланта наподобие того, который получил его старый школьный друг Найлс для работы в дипломатическом корпусе. Но как такое могло произойти?
Уже в пятый или шестой раз за день пальцы Пола прошлись по шее и затылку, нащупывая нейроканюлю, которой, как он знал, там нет, и вновь ощутили лишь пупырчатую от холода кожу. Он никогда не хотел обзаводиться имплантом, долго не поддавался этой моде и после того, как вживленные чипы появились у большинства его друзей, а теперь, похоже, кто-то вставил его Полу не спросив разрешения — и одновременно ухитрился полностью замаскировать место физического размещения электронного органа.
«Как такое могло произойти? И почему? А самое главное — где, черт побери, я сейчас нахожусь?»
Пол размышлял об этом постоянно, но так и не приблизился к ответу. Он словно скользил сквозь пространство и время наподобие персонажа научно-фантастического романа. Пол помнил, что совершил путешествие по Марсу, каким его описывали в детских приключенческих романах, потом по какой-то искаженной версии «Алисы в Зазеркалье». Он повидал и другие невероятные места — подробности в памяти смазались, однако складывались в достаточно целостную картину, чтобы не быть обрывками увиденных снов. Но как такое оказалось возможным? Если кто-то решил построить декорации и нанять актеров, чтобы полностью его одурачить, то подобная шуточка обошлась бы в миллионы — в миллиарды! — а Пол, как ни старался, так и не сумел отыскать ни единого изъяна во внешности и поведении любого из этих теоретических актеров. Не мог он также вообразить и причину, по которой кому-либо захотелось бы угробить такие средства на ничтожество вроде него — музейного смотрителя без влиятельных друзей и особенных перспектив. И что бы там ни говорил голос из золотой арфы, все это очень уж настоящее, реальное.
