Троя - Вэнс Джек Холбрук (читать книги онлайн .txt) 📗

6. Спанчетта и Симонетта

В доме Клаттуков две сестры — Спанчетта и Симонетта — отличались несколько большей привлекательностью, чем все остальное семейство. Симонетта, обычно ее называли Смонни, в свою очередь обладала большим воображением и неутомимостью, чем Спанчетта — существо более земное. Обе девицы со временем превратились в высоких полногрудых дам, с роскошными шевелюрами вьющихся волос и маленькими глазками, блестевшими из-под тяжелых бровей. Обе отличались страстностью, жадностью и стремлением властвовать. Однако таланты их пропадали втуне — обе были не замужем, хотя и прилагали колоссальную энергию в этом направлении. В годы юности сестры сосредоточили внимание на Шарде Клаттуке; каждая намеревалась соблазнить его, выйти за него замуж или заполучить его каким-нибудь иным способом. К несчастью для обеих, Шард нашел их равно неприглядными, если не просто мерзкими, и стал избегать сестер всеми возможными способами, какие только допускали приличия, а несколько раз даже срывался до откровенной грубости.

Впоследствии Шарда послали служить в ИПКЦ* 2 в Сарсенополис на Альфекке-9. Там он встретился с Марьей Арагон, темноволосой и грациозной молодой женщиной, полной шарма, чувства собственного достоинства и рассудительности. Он влюбился в нее без памяти и удостоился взаимности. Они поженились в Сарсенополисе и через некоторое время вместе прибыли на Араминту.

Спанчетта и Симонетта глубоко оскорбились и обиделись, узнав, что Шард вернулся с женой. Разгар гнева, к тому же, совпал с тем, что Смонни не получила диплома об окончании лицея и соответственно не могла стать даже внештатником. Как раз в это время и приехали Шард с Марьей, и весь гнев несчастной девушки сконцентрировался в направлении молодой пары.

Переполненная злобой, Смонни уехала с Араминты. Какое-то время она болталась по всей Сфере, занимаясь всем, чем только можно, пока случайно не вышла замуж за Титуса Зигони, владельца ранчо «Тенистая Долина», занимавшего двадцать две тысячи квадратных миль в мире Розалия, и космической яхты типа клайхакер.

Чтобы обеспечить себя рабочей силой, Титус, поддерживаемый Смонни, начал эксплуатировать йипов, привезенных туда никем иным, как Намуром, который делил барыши с Калайактусом, умфау Йиптона.

По настоянию Намура Калайактус посетил ранчо на Розалии, где был убит не то самим Намуром, не то Смонни, не то обоими вместе.

И маленький незначительный человечек Титус Зигони вдруг стал «Титусом Помпо, умфау», хотя вся реальная власть оказалась в руках Смонни.

Несмотря на все достижения, ее ненависть к Араминте в целом и Шарду Клаттуку в частности, так никогда и не прошла, и самым заветным ее желанием было совершить в отношении и той и другого нечто ужасное и кровавое.

Тем временем, Намур легко и хладнокровно вступил в связь сразу с обеими сестрами.

Примерно тогда же Марья родила Шарду сына, Глауена. Когда мальчику было всего два года, Марья вдруг утонула при весьма странных обстоятельствах. Пара йипов, Селиос и Каттерлайн, были этому свидетелями, но оба заявили, что плавать не умеют и потому помочь Марье никак не могли, тем более, что тонула она далеко, метрах в ста от берега, да и вообще все это их не касалось, они занимались своими делами и разговорами. К тому же, ей самой надо было научиться плавать, прежде чем пускаться в открытое море. Шард допрашивал обоих йипов с пристрастием, но оба тупо и упрямо отмалчивались, вследствие чего Шард в бешенстве отослал их обратно в Йиптон.

Была ли смерть жены случайностью или нет, Шард так и не понял, но твердо решил, что раньше или позже разгадает загадку.

Глава первая

Терраса таверны Атвард на Штроме располагалась на скале, имевшей около тридцати футов длины и вдававшейся в зеленовато-синие воды фьорда, что позволяло всем ее посетителям подставлять лица прекрасному солнечному свету. За столиком рядом с перилами, на самом краю террасы сидела компания из четырех мужчин. Торк Тамп и Фаргэйнджер были людьми из других миров и потому пили из каменных кружек привычный эль, сэр Денцель Аттабус потягивал специально заказанный напиток из трав, а Роби Мавил, резидент Штромы, предпочел темно-зеленое вино с Араминты. Оба последних господина были одеты в соответствии с модой Штромы — строгие куртки плотной черной саржи, едва прикрывающие по бедрам узкие красные брюки. Роби, младший из двоих, был несколько полноватым, с круглым лицом, слегка вьющимися черными волосами, узковатыми серыми глазами и тонкой полоской усов. Он сидел, откинувшись в кресле, периодически рассматривая на свет свой бокал; и было видно, что то, как разворачиваются теперь события, его не устраивает.

Сэр Денцель совсем недавно присоединился к компании и все еще не мог расслабиться. Это был пожилой господин с седой шевелюрой, сильно выдающимся носом и синими глазами под лохматыми бровями. Свой напиток из трав он то и дело отставлял подальше.

Двое остальных представляли собой совсем иной тип людей и были одеты в костюмы, носимые по всей Сфере Гаеан: просторные рубашки, темно-синие брюки, и высокие ботинки с застежками. Торк Тамп был низкоросл, имел бочкообразную грудь, лысину и тяжелое мрачное лицо. Фаргэйнджер, наоборот, — худ, костляв, изможден, с узкой головой, сломанным носом с горбинкой и серыми губами, казавшимися прорезью на бесцветном лице. Оба сидели равнодушно и лишь порой презрительно кривили губы, слушая двух других.

Сэр Денцель в очередной раз окинул Тампа и Фэргэйнджера быстрым взглядом, и вернулся к разговору с Роби.

— Я не только неудовлетворен — я в шоке, я просто в отчаянии!

Роби попытался изобразить подобие ободряющей и веселой улыбки.

— Но воистину, сэр, дело не так уж плохо! На самом деле, я могу только верить…

Денцель резким жестом остановил его.

— Как вы не можете понять элементарного принципа? Наш договор был утвержден всем директоратом.

— Вот именно! И ничего не изменилось, если не считать того, что теперь мы можем подкрепить наше решение более основательно.

— Тогда почему не посоветовались со мной?

Роби пожал плечами и посмотрел на безмятежные воды фьорда.

— Этого я не могу сказать.

— Зато я могу! Все это отклонение от Догмы, причем, не на словах, а на деле! Это нарушение всех условий!

Роби оторвался от созерцания вод.

— Могу я спросить, откуда у вас такая информация? Случайно не от Руфо Каткара?

— Это не важно.

— Не скажите. Каткар замечательный парень, хотя порой бывает настоящим флюгером, к тому же с поразительной страстью к преувеличениям.

— Что тут можно преувеличить, когда я все видел собственными глазами?

— Так уж и все?

— А что, есть еще что-то?

Роби вспыхнул.

— Я имею в виду только то, что когда цель была поставлена, исполнительный совет действовал с соответствующей гибкостью.

— Ха! А вы еще употребляете слово «флюгер» по отношению к Каткару, когда только он один остался честным и даже приподнял завесу над всеми этими событиями, — Денцель вдруг вспомнил о своем напитке, поднял к губам кружку и выпил содержимое одним глотком. — А слова «порядочность» и «честность» не знакомы людям вашего круга!

Какое-то время Роби сидел в мрачном молчании, а потом, осторожно стрельнув глазами куда-то в сторону, объяснил:

— Необходимо прояснить возникшее непонимание. Я подготовлю все необходимое, и, без сомнения, мы получим официальные извинения. А уж потом, с восстановленной «порядочностью» наша команда продолжит работу, каждый в меру способностей и обязанностей, как и раньше.

Денцель только хрипло рассмеялся в ответ.

— В таком случае позвольте мне процитировать кусочек из «Хэппенингов» Наварта: Девицу четыре раза изнасиловали в кустах. Насильник предстал перед судом и вынужден был возместить ущерб. Самое реальное, что он сделал, так это приобрел дорогую мазь для излечения царапин на ее ягодицах… Представьте, все его извинения оказались бессильными восстановить ее девственность.