Пристань желтых кораблей. [сб.] - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги без .TXT) 📗
Точка-корабль на экране вдруг дернулась и разбухла в огромный белый шар, прорезаемый красными сполохами.
Дима сел в кресло пилота. Включил автоматику. Проверил все системы. И заплакал.
— Благодарение городу, прекрасному и великому, благодарение тоннелям длинным…
— Благодарение пище и благодарение воде, воздуху чистому и свежему — благодарение, свету яркому — благодарение…
— Благодарение тем, кто внутри, тем, кто равен и счастлив…
— Благодарение тем, кто выбран, и тем, кто выбирает, тем, кто думает, и тем, кто выполняет…
— Благодарение… Благодарение…
Ударил гонг. Наступало время занятий. Тири встал с пола (машинально отметив, что на пластике протерты его коленями широкие вмятины) и надел Знак. Спросил Гэла:
— Ну что, идем?
— Идем.
По длинному коридору они вышли на проспект. Толпа сегодня была большой. Впрочем, такой же, как вчера. Как позавчера. И как завтра тоже… Двухцветные кружки Знаков мерно покачивались на серых комбинезонах. Мелькали самые разные оттенки нарукавных манжет: черные, ученические, как у Тири и Гэла; синие — инженерные; желтые — медицинские… Ребята медленно продвигались к кабине лифта. Автоматика отмерила двадцать человек и закрыла двери. Лифт пошел вниз. Тири и Гэл попали в одну партию. Они переглянулись и подмигнули друг другу. Совсем незаметно… Гэл тихо шепнул:
— Попробуем сегодня…
— Ладно…
Они понимали друг друга с полуслова. Из своих шестнадцати лет ребята были знакомы почти семь. Явление неслыханное. Удивительное. И — запретное. Автомат-лифтер проскрежетал:
— Шестой ярус, пятьдесят четвертый этаж.
Ребята вышли в раскрывшиеся двери. Поклонились Дежурному. Затянутый в матово-черную форму мужчина лениво махнул вправо. Гэл шепнул:
— Сегодня в третьем корпусе…
— Жаль. Пятый лучше…
Они зашли в аудиторный зал. Почти все места были уже заняты. Лишь самый верхний ряд заманчиво светлел провалами пустых кресел. Гэл толкнул Тири — “не торопись”. Но у того уже мелькнула мысль о проверке. Он шагнул к лектору:
— Равный! Попросите кого-нибудь поменяться со мной местами! Я не хочу сидеть с Гэлом!
Лектор нахмурился, сказал, сдерживая гнев:
— Дерзость не украшает юношей! Запомни: все равны, все одинаковы, все заменимы! Садись с Гэлом. И будешь сидеть с ним всю пятидневку.
Скорчив расстроенное лицо, Тири поплелся наверх. Они сели, демонстративно не глядя друг на друга. Включили свои дисплеи.
— Тишина! — сказал лектор.
Все замолчали. Лишь какой-то парень, заболтавшийся с соседом, громко выпалил:
— Наружник ты, Ласт…
И замолчал в растерянности. Аудитория взорвалась хохотом. Лектор помрачнел. Громко сказал:
— Говорившему — встать.
Испуганный парень поднялся. Пробормотал:
— Я не хотел… Я случайно. Вырвалось.
Лектор накалялся все больше и больше:
— В мои годы за такие слова наказывали! Как тебе не стыдно произносить это слово! Что, твой сосед — убийца? Или людоед?
Парень молчал.
— Тогда зачем ты назвал его “наружником”? Садись и подумай над своей несдержанностью. Дежурному твоего сектора я сообщу.
Лектор отпил воды из стакана.
— Ну, что ж. Тема сегодняшнего занятия…
Диаметр колонны был километра два. Сейчас, когда они лежали у самого подножья, казалось, что стальная стена даже не закругляется. Арчи невольно охватило восхищение: “Это ж надо построить такое!” Диск, в который переходила на трехкилометровой высоте колонна, скрывал их от солнца. Песок здесь был сырой, кое-где в нем даже пробивалась трава. Арчи лежал на спине и смотрел вверх, на металлическое днище диска. В лучах заходящего солнца поблескивали тонкие ниточки-тоннели, уходящие от диска куда-то вдаль, растворяющиеся в голубизне неба. По ночам, особенно в ветреную погоду, тоннели были видны гораздо лучше. Поддерживающее поле рождало вокруг них дрожащее зеленоватое свечение. Арчи объясняли причину, но он уже успел ее забыть. Что-то связанное со статическим электричеством…
Подошел Форк, сел рядом. Сказал негромко:
— Не волнуешься?
Арчи покачал головой. Спросил:
— А еще долго ждать?
Во взгляде Форка явственно мелькнула улыбка.
— Ждать мы еще и не начинали. Вот если Гарт найдет вход… Они могли давным-давно заделать все слабые места.
— Зачем? Они же полагаются на пояс радиационной защиты…
На этот раз Форк не стал скрывать улыбки.
— Мне бы твою уверенность… Только стар я, наверное.
Арчи хотел было обидеться… Но не успел.
— Эй, сюда! — Голос Гарта шел откуда-то справа.
Они встали. Арчи осторожно провел рукой по стальной стене. Ни ржавчины, ни вмятины. Его снова охватил страх. Арчи перехватил поудобнее рюкзак и пошел за Форком. Проводник шел неторопливо, на ходу роясь в карманах. Достал кусок жесткого, как камень, мяса, понюхал. От мяса несло гнильцой — видно, плохо коптили. Форк поморщился и стал жевать.
Шлюпка стояла на четырех амортизаторах. Передние прогнулись, и нос уткнулся в раскиданный при посадке песок. Дима долго стоял у иллюминатора, разглядывая вихляющую во все стороны борозду. И как только не перевернулся… Он привычно уселся в пилотское кресло (иными удобствами шлюпка не располагала), взял с пульта карту. Самая обычная карта, к тому же — весьма схематичная. Три материка, два — покрытых льдом на полюсах, один — прожаренный солнцем — на экваторе, горы, моря и океан…
Вот только разноцветные пятна, усеявшие экваториальный материк, заставляли сердце биться сильнее. Двенадцать зеленых точек — крупные скопления металла, образующие правильный круг почти тысячекилометрового радиуса. Слабая зеленая муть посередине — очень похоже на земной город. И красные оспины по всему материку… Это было уж совсем скверно — радиация. Пусть не очень высокая, но…
Дима задумался. Планета обитаема? Несомненно.
Удивительно. Первый рейс, и корабль гибнет. Помощь придет лишь через два месяца. А пока он находится на планете, где существовала или существует цивилизация. Прямо-таки классическая задача из учебника ксенологии…
В памяти у Димы одна за другой всплывали услышанные когда-то истории. Одному стажеру устроили встречу с “инопланетным” кораблем… Других сажали на планете с веселым названием Имитатор… Раньше он смеялся над такими россказнями. А вот сейчас… Неужели его проверяют?
