Шестая колонна - Хайнлайн Роберт Энсон (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
— Значит, никто толком не знает, чего добивался Ледбеттер?
— В общем, да, — подтверди Кэлхун. — Я помогал ему по части математики, но он же был гений, и наши ограниченные умы только приводили его в раздражение. Будь жив Эйнштейн, они еще могли бы поговорить на равных, но со всеми нами он разговаривал только о том, в чем ему была нужна помощь, или о частных задачах, которые собирался кому-то поручить.
— Значит, вы не знаете, чего именно он хотел добиться?
— Пожалуй, можно сказать — и да и нет. Вы знакомы с общей теорией поля?
— Боже упаси, конечно, нет!
— Ну, тогда нам будет трудновато с вами объясняться, майор Ардмор. Доктор Ледбеттер изучал теоретически возможные дополнительные спектры…
— Дополнительные спектры?
— Ну да. Видите ли, за последние полтора столетия главные успехи физики были достигнуты в изучении всего спектра электромагнитных излучений: свет, радиоволны, рентгеновские лучи…
— Да, да, это я знаю, но что за дополнительные спектры?
— Это я и пытаюсь вам объяснить, — сказал Кэлхун с оттенком раздражения в голосе. — Из общей теории поля следует, что могут существовать по меньшей мере еще три типа спектров. Видите ли, мы знаем, что в пространстве существуют три типа энергетических полей: электрическое, магнитное и поле тяготения, или гравитационное. Свет, рентгеновские лучи и им подобные излучения — часть электромагнитного спектра. Но из теории следует, что возможны и другие аналогичные спектры: магнитогравитационные, электрогравитационные и, наконец, трехфазный спектр, объединяющий электрическое, магнитное и гравитационное поля. Каждый из них должен представлять собой совершенно новый тип спектра, а изучение его — новую область науки. Если они действительно существуют, то, вероятно, обладают столь же характерными свойствами, что и электромагнитный спектр, но совершенно иными. Однако мы не располагаем приборами, которые могли бы регистрировать такие излучения, и даже не можем сказать, существуют ли они вообще.
— Знаете, я в этих делах, конечно, мало что понимаю, — заметил Ардмор, слегка нахмурившись, — и не могу с вами спорить, но мне кажется, что это похоже на поиски чего-то такого, чего вовсе не существует. Я считал, что эта лаборатория занимается одним — разработкой оружия, которое могло бы противостоять вихревым лучам и атомным ракетам паназиатов. Меня немного удивляет, что человек, которого вы, видимо, считали самым выдающимся здесь ученым, пытался обнаружить нечто такое, в существовании чего он вообще не был уверен и свойства чего совершенно неизвестны. По-моему, это странно.
Кэлхун ничего не ответил, а только бросил на него высокомерный взгляд и ехидно усмехнулся. Ардмор понял, что сказал что-то не то, и почувствовал, как краснеет.
— Ну да, — поспешно сказал он, — я вижу, что не прав: что бы там ни обнаружил Ледбеттер, оно прикончило две сотни человек. Значит, это потенциальное оружие, — но ведь он не просто шел на ощупь в темноте?
— Не совсем, — ответил Кэлхун и продолжал, явно стараясь выбирать слова попроще: — Те самые теоретические соображения, из которых следует возможность существования дополнительных спектров, позволяют с достаточной вероятностью представить себе в общем виде их свойства. Я знаю, что сначала Ледбеттер занимался тем, что искал способы генерировать лучи, способные притягивать или отталкивать, — это из области магнитогравитационного спектра. Но в последние две недели он выглядел очень возбужденным и круто изменил направление работы. Он был не слишком разговорчив, и я могу судить только по тем расчетам, которые для него делал. Тем не менее, — Кэлхун достал из внутреннего кармана толстый растрепанный блокнот, — он вел подробный журнал своих экспериментов. Вероятно, мы сможем проследить за ходом его работ и догадаться, в чем состояла гипотеза, из которой он исходил.
Уилки, сидевший рядом с Кэлхуном, возбужденно спросил, подавшись к нему:
— Где вы это нашли, доктор?
— На столе у него в лаборатории. Если бы вы там посмотрели, могли бы найти это и сами.
Не обратив на колкость внимания, Уилки впился глазами в записи, сделанные в блокноте.
— Так это же формула излучения…
— Ну конечно. Или я, по-вашему, настолько глуп, что этого не вижу?
— Но она неправильная!
— По-вашему, может быть, и неправильная, но будьте уверены, что доктор Ледбеттер не ошибался.
Они пустились в спор, в котором Ардмор ничего не мог понять; через некоторое время, воспользовавшись паузой, он вмешался:
— Минутку, джентльмены! Я вижу, вы уже готовы приступить к работе. Что касается меня, то я теперь знаю достаточно на первое время. Насколько я понимаю, ваша ближайшая задача — проследить ход мысли доктора Ледбеттера и выяснить, для чего служит его установка, — так, чтобы при этом уцелеть самим. Правильно?
— В общем, да, — осторожно согласился Кэлхун.
— Что ж, в таком случае приступайте. И держите меня в курсе дела, когда сочтете это удобным. — Он встал, остальные последовали его примеру.
— Да, еще одно. Я вот о чем подумал. Не знаю, насколько это важно, но мне это пришло в голову потому, что доктор Брукс придает такое большое значение истории с мышами и крысами. — Он начал загибать пальцы. — Множество людей погибли на месте. Доктор Уилки потерял сознание и чуть не умер. Доктор Кэлхун почувствовал только легкое головокружение. А все прочие, кто остался в живых, видимо, вообще ничего не ощутили, в то время как их товарищей постигла загадочная смерть. Не кажется ли вам, что это тоже полезные данные?
Он с нетерпением ждал ответа, опасаясь, что ученые сочтут его слова нелепыми или тривиальными.
Кэлхун собрался ответить, но его опередил доктор Брукс:
— Ну конечно! Как же я об этом не подумал? Должно быть, у меня в голове все перепуталось. Получается градиент — закономерное различие в действии этого неизвестного фактора. — Он на мгновение умолк. — Я прошу у вас разрешения, майор, обследовать трупы наших покойных коллег и попытаться выяснить, чем они отличались от тех, кто остался в живых. Особенно от тех, на кого неизвестный фактор подействовал сильнее всего.
И он задумчиво уставился на Уилки.
— Ну уж нет! — возразил тот. — Я вам не морская свинка. Ничего не выйдет!
Ардмор не знал, всерьез он это сказал или в шутку, но решил положить конец спору — Детали я предоставляю вам, джентльмены. Но помните — ни в коем случае не рискуйте, не предупредив меня.
— Вы слышали, Брукси? — откликнулся Уилки.
В тот вечер Ардмор заставил себя улечься в постель исключительно из чувства долга — спать ему совершенно не хотелось Его непосредственная задача была выполнена: он собрал осколки группы, которая называлась «Цитадель», и соорудил из них некое подобие действующей организации Он слишком устал, чтобы размышлять о том, будет ли толк от ее действий, но во всяком случае она действовала. Он внес новый смысл в их жизнь и, взяв на себя груз руководства и ответственности, дал им возможность перекладывать на его плечи свои заботы. Может быть, это позволит им сохранить рассудок в обезумевшем мире?
Каким будет этот обезумевший новый мир? Мир, где превосходство западной культуры перестало быть само собой разумеющимся, где звездно-полосатый флаг уже больше не развивался над каждым общественным зданием?
Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Чтобы их деятельность хотя бы внешне была похожа на ведение войны, нужно будет завести какую-то разведывательную службу. До сих пор он был озабочен одним — чтобы они снова взялись за работу, но завтра придется об этом подумать «Завтра и подумаю», — сказал он себе, но начал думать об этом сразу же.
Служба разведки им необходима не меньше, чем новое секретное оружие. Даже больше: какое бы фантастически мощное оружие ни удалось создать, продолжая исследования доктора Ледбеттера, оно не принесет пользы, если не знать, где и когда его применить, чтобы поразить противника в самое уязвимое место. До нелепости слабая военная разведка всегда была отличительной чертой Соединенных Штатов. Самая могучая нация планеты неизменно начинала свои войны вслепую, как великан с завязанными глазами. Взять хотя бы то, что произошло сейчас: атомные бомбы Паназии были ничуть не мощнее, но американцев захватили врасплох, и ни одной своей они даже сбросить не успели. Сколько их было? Где-то Ардмор слышал, что тысяча. Точной цифры он не знал, но паназиаты ее, безусловно, знали. Они знали, сколько в Соединенных Штатах бомб, где они хранятся. И войну они выиграли не с помощью своего секретного оружия, а благодаря своей разведке. Впрочем, секретное оружие Паназии тоже оказалось вполне эффективным — особенно из-за того, что оно было действительно секретным. Так называемая разведка армии Соединенных Штатов потерпела очередную неудачу.
